Андрей Романов выходит в центре Хельсинки из автобуса, приехавшего из Санкт-Петербурга. Он с грустью смотрит на автобус. Можно запрыгнуть обратно и вернуться домой в Магнитогорск. В Финляндии нет знакомых, нет никого, к кому можно было бы обратиться.
«Но внутренний голос подсказал мне, что так делать не нужно, потому что иначе я больше никогда не попаду сюда, в Финляндию», — вспоминает Романов свое прибытие на новую родину осенью 2014 года.
Его внутренний голос был прав. В то самое время, когда Романов вместе с женой и маленькой дочкой пересекал росийско-финскую границу, было вынесено решение о его заочном аресте, и Романов был объявлен в международный розыск. В квартире семьи в Магнитогорске провели обыск.
«То, что мы смогли сбежать — большое чудо. Если бы мы промедлили хоть один день, ФСБ нас схватила бы. Наш ребенок оказался бы в детском доме, а мы с женой — в тюрьме».
Политическое преследование
Все началось в 2004 году. Романов много лет работал кузнецом в родном Магнитогорске в четвертой по величине металлургической российской компании — на Магнитогорском металлургическом комбинате (ММК). Работа была тяжелой, платили не очень, но в качестве компенсации работникам комбината дали акции компании.
По словам Романова, в 2004 году друг президента России Владимира Путина олигарх Виктор Рашников изъял у всех акции и продал их за копейки без согласия владельцев.
«Владельцы акций, естественно, были недовольны, поскольку они получили за свои акции во много раз меньше денег, чем им было положено. Тогда была создана группа обманутых акционеров, которая через суд потребовала вернуть деньги», — рассказывает Романов.
Романов присоединился к этой группе в 2005 году. Он принимал участие в демонстрациях, выступал против правительства, полиции и российской разведки.
В 2008 году, по словам Романова, правительство начало оказывать давление на группу.
«Во время демонстраций людей били, их плакаты разрывали. Было достаточно того, чтобы какой-то нанятый государством свидетель указал на меня и сказал, что слышал, как я выкрикиваю лозунги против Путина. Меня забрали в отделение. Я не знал, выберусь ли живым».
По подсчетам Романова, он попадал в отделение пять или шесть раз.
Допрос шестилетнего ребенка
В 2008 году по заводу ударил международный экономический кризис, увольнения пошли одно за другим. По словам Романова, многие его коллеги после увольнения повесились, поскольку в Магнитогорске примерно с 400 тысячами жителей другой работы для работника завода не найти.
«Нужно выплачивать ипотеку, семью нужно кормить, а работы и денег больше нет. Некоторые выбрали это последнее решение», — говорит Романов.
Романов собирался основать независимый профсоюз, поскольку во главе профсоюза комбината стоял Виктор Рашников, не продвигающий интересы работников. Тогда Романова начали принуждать уволиться.
«Мне делали выговоры, давали самую грязную работу. Мне нужно было собирать бычки, в душе меня могли в любой момент избить», — говорит Романов.
В конце концов, в 2010 году Романова уволили с комбината. Это было большим потрясением для него и его жены, которая тоже постоянно принимала участие в политической деятельности.
Романов пытался оспорить увольнение в суде. Однажды, когда он выступал на демонстрации против увольнений, полицейские разогнали группу протестующих и напали на Романова. Кто-то снял происходящее на видео и выложил в интернет. На видео было видно, как полицейские бьют безоружного Романова.
«На основании этого видео меня и жену вызвали в суд из-за разжигания ненависти по отношению к определенной группе людей. Под определенной группой людей подразумевалась полиция», — говорит Романов.
Он рассказывает, что после этого в доме Романовых провели обыск, допрашивали даже их шестилетнюю дочь. Разведывательные службы посетили детский сад девочки, а позже и школу, чтобы узнать, как к ней относятся дома и что родители ищут в интернете. Этот случай привлек много внимания в российских СМИ, но преследования со стороны правительства не прекратились.
Нарушение прав человека
Весной 2014 года Россия оккупировала Крымский полуостров. Романов и его жена были на стороне Украины и выступали против действий России. В социальных сетях была группа, в которую Романовы отправили статью против Путина.
Из-за этой статьи и фотографий на Романова подали в суд за подстрекательство к антиправительственным действиям. Семья поняла, что сейчас все действительно очень серьезно.
«Мы поняли, что наша жизнь больше не в наших руках. Нас совершенно спокойно могли когда угодно вызвать на допрос, заключить в тюрьму на годы, избить. У нас не было никаких прав», — утверждает Романов.
Семья взяла туристические визы на два дня на территорию Европейского союза, частично собрала свои вещи и сбежала в Финляндию. Сначала они поехали на ночном автобусе из Магнитогорска в Челябинск, оттуда отправились на самолете в Санкт-Петербург, и, в конце концов, из Санкт-Петербурга на автобусе поехали в Хельсинки.
«Одно неверное движение, и мы остались бы на границе».
Собирает бутылки
В 2015 году семья получила в Финляндии политическое убежище. Вид на жительство стал постоянным.
Сейчас 13-летняя дочь учится в старших классах финской школы, Романов учит финский сам и мечтает применить кузнечные навыки на новой родине.
Из Финляндии он принимает участие в движении «Свободный Идель-Урал», которое добивается независимости Уральской области от России.
Мать его дочери больше не участвует в политической деятельности, а некоторое время назад пара рассталась. После расставания Андрей стал чувствовать себя еще более одиноким, поскольку все его знакомые живут в России. Но там ему делать нечего, потому что пересечение границы, вероятно, будет значить скорый арест.
Пока Романов живет один в бывшей квартире семьи, на оплату аренды уходят почти все его деньги. Он говорит, что вот уже год безрезультатно пытается найти квартиру в аренду поменьше и подешевле.
«На данный момент 80% пособия от „Кела" (Kela) уходит на оплату аренды. Я вынужден собирать бутылки, чтобы хватало на жизнь», — описывает мужчина свои будни. (Кела — государственная страховая организация, прим. перев.)
Один из немногих
Несмотря на преследования, Андрею Романову повезло: он, россиянин, получил убежище в Финляндии, что является большой редкостью.
Согласно статистике Миграционной службы Финляндии (Migri), в 2018 году из России поступило 490 запросов о предоставлении убежища. В 2017 году такой запрос был сделан 405 раз, в 2016 году — 192 раза, а в 2015 году — еще меньше, 190 раз.
Это число растет вопреки ожиданиям. В целом просители убежища приезжают в Финляндию реже, чем раньше.
Эско Репо (Esko Repo), руководитель отдела по вопросу предоставления убежища в Миграционной службе Финляндии, говорит, что за последние два года из России прибывает больше просителей убежища по религиозным причинам в связи с тем, что Верховный суд России запретил деятельность организации «Свидетели Иеговы»* (решение ВС РФ от 20 апреля 2017 года — прим.ред.). Число просителей убежища по политическим причинам, по словам Репо, не возросло.
«Граждане России запрашивают убежище по политическим причинам ежегодно. Мы давали как положительные, так и отрицательные ответы, все случаи рассматриваются в индивидуальном порядке», — говорит Репо.
Миграционная служба не ведет статистику того, на каком основании проситель получил убежище, так что число положительных ответов на запросы о предоставлении убежища по политическим причинам установить невозможно. Однако в целом по статистике видно, что лишь небольшой части просителей убежища, прибывших из России, удается получить убежище в Финляндии. В 2018 году положительный ответ на запрос получили 16 человек, в 2017 году — 21 человек. В 2016 году положительных ответов было 56, в 2015 — 96.
Специалист отдела по связям с общественностью Миграционной службы Финляндии Ханна Паасикоски (Hanna Paasikoski) рассказывает, что Финляндия предоставляет убежище, если у просителя есть обоснованная причина бояться преследований в родной стране или стране проживания по причине его происхождения, вероисповедания, национальности, принадлежности к определенной общественной группе или политической позиции. Кроме этого, предполагается, что из-за страха преследования он не может обратиться за защитой к представителям власти на родине или в стране проживания.
