Асбест, Россия — Несмотря на многолетние нападки со стороны борцов за здоровый образ жизни, упрямый российский производитель асбеста — вещества, которое считается ядовитым и запрещено более чем в 60 странах мира, — считает, что ему наконец удалось найти идеальную фигуру для кампании по реабилитации сильно запятнанной репутации его продукта. И этой фигурой оказался Дональд Трамп.
«Трамп на нашей стороне», — сказал Владимир Кочелаев, председатель совета директоров Ураласбест — одного из немногих оставшихся предприятий по производству асбеста в мире — сославшись на сообщения о том, что администрация Трампа смягчает ограничения на использование асбеста.
США перестали добывать асбест в 2002 году, однако он до сих пор поступает на мировой рынок из гигантского карьера в Уральских горах. Расположенный рядом с ним город, где почти каждая семья так или иначе зависит от вещества, которое Всемирная организация здравоохранения считает опасным ядом, называется просто — Асбест.
В Канаде тоже есть город, который называется Асбест, однако там перестали добывать это вещество много лет назад, поэтому город собираются в скором времени переименовать. Его российский теска, жители которого редко ставят под сомнение разумность добычи асбеста при помощи взрывчатки, которая поднимает в воздух густые клубы пыли с частицами этого вещества, не видит никаких причин делать нечто подобное.
В то же время власти города приложили массу усилий для того, чтобы асбест перестал ассоциироваться с раком легких и другими заболеваниями, назвав свой продукт «хризотилом» — по сути, это техническое название одной из разновидностей асбеста.
Хризотил не только звучит менее пугающе, но и является менее вредным, как утверждает Кочелаев. По его словам, он намного менее опасен по сравнению с другими формами «асбеста» — торговое наименование, которое применялось для обозначения различных волокнистых минералов, которые до 1970-х годов использовались по всему миру в производстве изоляционных материалов, кровельной черепицы, огнеупорной одежды и множества других вещей. «Я не могу сказать, что он полностью безопасен, — признался Кочелаев, рассказывая о хризотиле, — но в контролируемых условиях его можно использовать без опасений».
После многолетней кампании, направленной против всех форм асбеста, которая набирала обороты на фоне растущего количества данных о его вреде для здоровья, в прошлом году компания Кочелаева с радостью встретила сообщения о том, что Агентство охраны окружающей среды при администрации Трампа решило смягчить жесткие ограничения на использование асбеста в США.
Агентство отрицало информацию о том, что оно сделало нечто подобное, однако предприятие Ураласбест все равно отпраздновало это событие, опубликовав в Фейсбуке фотографию партии хризотила, на которой была наклейка с портретом президента США и надпись: «Одобрено Дональдом Трампом — 45-м президентом США».
Поскольку Бразилия и Канада, которые прежде поставляли львиную долю асбеста в США, ушли с рынка, Россия увидела в этом новые возможности для продвижения своего продукта — разумеется, если ей удастся убедить американцев больше не бояться смерти и прислушаться к заверениям россиян о том, что хризотил вовсе не так опасен, как многие считают. После нескольких лет снижения объемов добычи «Ураласбест» в прошлом году увеличил добычу с 279 тысяч до 315 тысяч тонн, и 80% его продукции было продано за границу.
Между тем Ураласбест продал только 67 тонн своей продукции США — рынку, который практически исчез в связи с опасениями за здоровье людей, но который теперь постепенно начинает расти. Те 750 тонн асбеста, которые США импортировали в прошлом году, не идут ни в какое сравнение с 803 тысячами тонн, которые США закупили в 1973 году, то есть еще до того, как лавина судебных исков и предупреждений о вреде для здоровья превратила асбест в синоним смерти и финансового краха.
Никто в Асбесте, который расположен в 1800 километрах к востоку от Москвы, не ждет, что в ближайшее время асбест будет полностью реабилитирован — с помощью или без помощи Трампа. Однако изменение названия с асбеста на хризотил помогло замедлить крушение экономической основы этого города и немного приглушило призывы ввести всемирный запрет на все формы асбеста.
Бывший мэр города Андрей Холзаков, который является председателем международной ассоциации профсоюзных групп, лоббирующих использование асбеста, сказал, что пока надежды на какие-либо изменения в американской политике оборачивались разочарованием. Тем не менее, по его словам, Трамп, будучи бизнесменом, работавшим в сфере строительства, «понимает реальность асбеста лучше других».
Еще до своего избрания на президентский пост, Трамп выступал в защиту асбеста, поскольку этот материал является огнеупорным, а в 2012 году он написал в твиттере, что, если бы асбест не заменили материалами, «которые не работают, Всемирный торговый центр не сгорел бы» в результате терактов 11 сентября 2001 года. В своей книге 1997 года «Искусство возвращения» («The Art of the Comeback») Трамп написал, что асбест «подвергается незаслуженной критике», отметив, что его перестали использовать в строительстве школ и других зданий лишь по требованию «толпы», а не из-за реального вреда для здоровья.
Точка зрения Трампа согласуется с убежденностью российских властей в том, что производители асбеста — всего лишь жертвы изощренного заговора во главе с жадными, в основном американскими юристами, которые зарабатывают большие деньги на исках против производителей асбеста и других огнеупорных материалов.
В городе Асбест, где интенсивная добыча этого вещества ведется уже 130 лет, до сих пор остается достаточно запасов хризотила, чтобы этот бизнес просуществовал там еще 100 лет — разумеется, если его клиенты, в основном из Азии и Африки, не откажутся с ним сотрудничать. Кроме того, этот город демонстрирует безграничные запасы энтузиазма в отношении вещества, которое, согласно докладу Всемирной организации здравоохранения от 2014 года, ежегодно убивает более 107 тысяч человек.
Даже местные врачи поддерживают добычу асбеста. Игорь Брагин, главный врач городской больницы в Асбесте, назвал научное исследование 2016 года, в котором говорилось о повышенном уровне заболеваемости раком легких в этом городе, «не соответствующим действительности». Авторы этого сравнительного исследования, в рамках которого были проанализированы уровни смертности в Асбесте и других городах Свердловской области, пишут, что «уровень смертности от рака легких, желудка и толстой кишки статистически гораздо выше в Асбесте». Частота заболеваемости мезотелиомой — разновидностью рака легких, в возникновении которой западные эксперты винят асбест, — не была изучена, потому что в России это заболевание не регистрируется отдельно.
Хотя существуют научные данные о том, что хризотил, известный также как «белый асбест», менее опасен по сравнению с «черным» или «голубым» асбестом, Международное агентство по изучению рака утверждает, что «существует достаточное количество данных о канцерогенности всех форм асбеста», в том числе хризотила.
По словам представителей Ураласбеста, число случаев заболеваемости среди сотрудников резко снизилось после того, как на предприятии были установлены более современные фильтры, работников заставили носить качественные маски. Однако представители компании отказались пропустить журналистов на территорию предприятия, заявив, что это запрещено.
Между тем, по словам жителей Асбеста, в их насыщенном промышленными предприятиями районе у них так много причин для волнения — включая расположенную неподалеку атомную станцию и угольную электростанцию — что асбест кажется им наименьшим из всех зол.
«Все несет потенциальную опасность, — сказала 30-летняя Ксюша Устинова, которая на прошлой неделе приехала вместе с друзьями, чтобы заглянуть в огромную яму на окраине города, где добывается асбест. — Почему асбест так сильно всех волнует?»
Виктор Степанов, 88-летний пенсионер, который несколько десятилетий проработал на предприятии по добыче асбеста, утверждает, что его крепкое здоровье и преклонный возраст являются доказательствами необоснованности «истерии» вокруг асбеста. Он рассказал, что, работая на своем предприятии, он ежедневно выпивал по бутылке молока, которое им выдавали на заводе за вредность.
«Все в какой-то степени опасно, — сказал он. — Даю 100-проентную гарантию, что на свете попросту нет ничего безопасного».
