Это был очень драматичный момент, но все прошло вполне тихо. Входя в храм Синто в саду своего дворца, 85-детний император Акихито смотрел перед собой, на голове у него было некое подобие короны, а в руках он держал скипетр. Одет он был в шелковую мантию, которую дозволено носить только ему, Тенно, который одновременно является еще и самым высоким по сану священником Синто, традиционной японской религии. Мантия переливается медьсодержащими красками и символизирует Солнце в зените.
Акихито пригнулся и исчез в чреве святилища. Там он прочитал послание своим предкам на посту императора, в первую очередь мифической богине Аматерасу, потомком которой он якобы является. При этом он сообщил, что 30 апреля отречется от престола.
С момента этого ритуала, состоявшегося в середине марта, вся страна замерла в ожидании того, как 125-й по счету тенно покинет трон. Для японцев это эпохальный момент, потому что глава самой старинной монархии в мире добровольно отречется от престола впервые за 200 с лишним лет. Наследником Акихито станет его старший сын — 59-летний Нарухито.
Он покинет свой дворец, чтобы через некоторое время перебраться в другое императорское поместье в Токио. Того, что он оттуда будет вмешиваться в политику, никто не ожидает. Это чем-то напоминает ситуацию в Ватикане, где в монастыре, расположенном буквально в нескольких сотнях метров от резиденции Папы Римского Франциска, живет бывший Папа Бенедикт XVI. Однако, в отличие от Бенедикта, привлекшего к себе в последнее время внимание спорными высказываниями о скандале с педофилами в Римско-католической церкви, Акихито, вероятнее всего, сконцентрируется на своем хобби — научном изучении рыб.
Эра каждого императора имеет свое название и собственное времяисчисление. В соответствии с ним Япония ведет официальный отсчет. Время Акихито называется Хэйсэй, что в переводе означает «Установление мира». Акихито занимает престол уже 31-й год, поэтому этот год называется в Японии «годом Хэйсэй 31». Когда сын Акихито 1 мая взойдет на Хризантемный трон, начнется время Рэйва 1 то есть первый год новой императорской эры, которая также пройдет под знаком мира.
Хотя японцы обычно относятся к своим монархам с благоговением, они предпочитают скрывать эмоции. От них не дождаться того восторга, который испытывают, к примеру, британцы в отношении своих королевских особ. Однако, несмотря на внешнюю сдержанность, вся страна вот уже несколько недель затаила дыхание в предвкушении смены власти — примерно так же, как многие когда-то ждали нового тысячелетия.
Не проходит и дня, чтобы СМИ не упоминали о скором окончании эры Хэйсэй. В честь нее страна позволила себе даже объявить десять выходных дней подряд (примерно такой продолжительности отпуск может себе позволить рядовой японец). Кроме того, на осень, когда назначена интронизация нового императора, власти в Токио запланировали амнистию многих преступников.
При этом третью экономику мира наверняка мучает беспокойство по поводу отречения от престола человека, который, по Конституции 1946 года, не имеет никакой политической власти, а играет лишь чисто церемониальную роль «символа государства и единства народа». Япония на протяжении уже довольно долгого времени борется со слабой конъюнктурой, стремительным старением своего постоянно сокращающегося населения, а также с могучим соседом Китаем. Ко всему этому добавилась катастрофа на АЭС «Фукусима», которую большинство политиков предпочли бы забыть, как страшный сон, хотя на реакторе пока только приняли экстренные меры безопасности, а ликвидировать его можно будет не ранее, чем через 40 лет.
И именно в этой ситуации страна со 127-миллионным населением теряет в лице Акихито главу государства, который в течение относительно короткого времени смог стать для своих одолеваемых всевозможными сомнениями сограждан образцом морали и силы духа.
На первый взгляд, тэнно (тэнно — титул Императора ЯпонииЮ — прим. ред.) едва отличается от европейских монархов. Он тоже подписывает законы, открывает сессии парламента, встречает высокопоставленных зарубежных гостей, вручает государственные награды. Однако японский император всегда имел большой авторитет в области религии. Сам Акихито является еще и главным священником в стране. На своем рисовом поле перед императорским дворцом в центре гигантского Токио он лично собирает урожай, который затем бесплатно распределяют среди граждан страны синтоисткие храмы.
Император как никто другой олицетворяет собой единство и развитие нации, которая с одной стороны целиком и полностью подчинилась техническому прогрессу, а с другой по-прежнему крепко держится за старинные традиции и ритуалы «деревенского общества». Чтобы преодолеть это противоречие, Акихито пришлось многое изменить по сравнению с временами его отца Хирохито, занимавшего Хризантемный трон в 1926-1989 годах.
Хирохито остался в истории Японии как единственный император и Верховный главнокомандующий, при котором страна потерпела поражение — во Второй мировой войне. От этого клейма ему так и не удалось избавиться. Хирохито, как и его предшественники, был Божественным императором. Впервые японцы услышали его голос 15 августа 1945 года по радио, когда он признал поражение в войне. Лишь немногие вообще были в состоянии понимать его высокопарный язык. Бог буквально в мгновение ока превратился в человека.
После того выступления Хирохито его военные сложили оружие, чтобы избежать дальнейшего кровопролития. Кроме того, он обеспечил преемственность монархии после военного поражения: под давлением американских оккупантов ему в 1946 году пришлось официально отказаться от статуса «ставленника Бога». Чтобы не сажать императора на скамью подсудимых в рамках Токийского процесса против военных преступников, командующий оккупационными войсками США Дуглас МакАртур позаботился о том, чтобы в итоге были повешены «лишь» несколько высокопоставленных военных.
Дело в том, что тэнно был нужен американцам как символ нации, которая должна была стать важным союзником США в Азии в борьбе против коммунистов. Он олицетворял идентичность японского народа, который до сих пор очень ценит собственное этническое единство, свое «японство», которое для него намного важнее, чем западные ценности — свобода, равенство и братство.
В отличие от отца, который всю свою жизнь был в некотором смысле оторван от реальности, его сыну Акихито удалось сделать монархию гарантом послевоенной демократии.
И именно поэтому стране будет не хватать его еще больше. Он уходит в момент, когда над японской демократией, как и над демократиями в других развитых странах, нависла угроза со стороны националистических сил: премьер Синдзо Абе (Shinzo Abe) хочет изменить пацифистскую конституцию страны, некогда принятую под давлением со стороны США. Абе и его сторонники продвигают политическую культуру, отвергающую военную жестокость, вместо того чтобы разобраться с этим вопросом и сделать так, чтобы события прошлых лет больше никогда не повторились.
Если ситуация будет развиваться по сценарию националистов, то императору придется вновь скрыться за стенами своего дворца и удовлетвориться церемониальной ролью верховного синтоистского сановника, оставив политику на откуп другим. По конституции, государство и религия отделены друг от друга, а император исполняет свои религиозные задачи лишь в частном порядке. Но националисты хотят изменить это положение и вновь ограничить свободу действий тэнно религиозно-ритуальными задачами, как это было во времена Мейдзи после 1868 года, когда власть в Японии была организована по образцу Пруссии.
Тогда император перебрался из отдаленной старой столицы Киото в Токио. Там политики и генералы могли зачастую злоупотреблять властью от его имени, не боясь понести за это ответственность. Так продолжалось до 1945 года.
Акихито же стал править совсем иначе. Вместе с супругой Мичико, первой императрицей-простолюдинкой, он давал своим согражданам понять, что он — один из них и такой же, как они, насколько это возможно в обществе, с большим почтением относящемся к высшему сословию. Даже Йошики (Yoshiki), один из самых известных поп-исполнителей Японии, общаясь с императором и беспрестанно кланяясь ему на ежегодном приеме в саду императорского дворца, предстает этаким скромным и примерным школьником.
Акихито не боялся быть близким к народу. Когда он в 1991 году встречался с жертвами извержения вулкана на юге Японии, он впервые опустился на колени на жесткий дощатый пол их временного приюта, чем поистине шокировал собственный народ. С каждым разом он все больше и больше вживался в новую роль, представая на публике то в обычной ветровке, то в свитере, то в рубашке с засученными рукавами. Тем самым император все больше воспринимался как этакий защитник простых и временами отчаявшихся людей, у которых было ощущение, что политики бросили их в беде.
Ведь в эру «Хэйсэй» Японии пришлось столкнуться с великим множеством природных катастроф — это было для страны временем падения. Сначала лопнул «пузырь» на фондовом рынке и рынке недвижимости в конце 1980-х годов. Бывший лидер всей Азии погрузился в затяжной кризис, от которого, по сути, не оправился и по сей день. Многие фабрики были закрыты, целые регионы утратили былое экономическое значение. В 2010 году Япония уступила статус второй экономики мира Китаю.
А потом вновь напомнила о себе стихия. Наиболее разрушительным оказалось цунами 11 марта 2011 года, обрушившееся на северные районы Японии. Эта катастрофа унесла жизни почти 20 тысяч человек и спровоцировала аварию на АЭС «Фукусима». В трудный час Акихито направил своим согражданам видеообращение и призвал их собраться с силами.
Кроме того, Акихито, в отличие от большинства политиков, удалось по-своему разобраться с темой военного прошлого страны. После смерти его отца в 1989 году Япония могла бы обращаться со своими военными преступлениями без наложенных историей табу. Однако политики были способны лишь на то, чтобы не слишком искренне выразить сожаление по поводу действий Японии по отношению к соседним странам. Еще одним своенравным жестом премьера Абе стало посещение храма Ясукуни (Yasukini) в 2013 году. Этот храм — место паломничества, сооруженное в память не только о павших японских солдатах, но и об осужденных в 1948 году военных преступниках.
Акихито же избегает Ясукуни. Он предпочитает совершать вместе с императрицей Мичико паломничества на поля былых сражений Второй мировой войны. Так он поминает не только павших японских солдат, но и их тогдашних противников. В 2005 году он даже посетил Сайпан — остров в Тихом океане, до сих пор являющийся заморской территорией США. В 1944 году там нашли свою смерть десятки тысяч солдат, а также многие мирные японцы, прыгнувшие в море со скалы Банзай, предпочтя самоубийство насильственной смерти.
Таким образом, император, сам ребенком заставший войну, стал главным сторонником мира среди всех японцев. «Год за годом растут новые поколения, которые не знают войны, — говорил он в 2015 году. — Но я думаю, что для будущего Японии чрезвычайно важно хорошо знать о прошлой войне и глубоко задуматься о ней».
Это прозвучало предупреждением в адрес собственного правительства. Потому что именно в тот год, год 70-летия окончания войны, премьер Абе внес в парламент ряд законов в сфере безопасности, которые разрешали вооруженным силам страны участвовать в военных операциях союзников США. Тогда Абе пренебрег советами ряда авторитетных юристов, которые сочли эту реформу нарушением пацифистской конституции Японии.
Но премьеру это было безразлично. Он обещал освободить страну от так называемого «послевоенного режима», то есть от многих «демократических» вещей, которые были навязаны японцам американскими оккупантами. Но главное для него — пересмотр конституции, которая «навсегда запрещает войну как суверенное право нации». Сделать это намеревался еще его дед, который в годы войны был министром военной промышленности и позднее стал премьером. Но тогда ему не удалось добиться этой цели.
Абе пока также не удалось добиться внесения изменений в конституцию, что, кстати, довольно удивительно. Хотя большинство японцев, согласно опросам, выступают против изменения конституции, но в парламенте Абе может не бояться оппозиции: у его консервативной Либерально-демократической партии благодаря поддержке небольшого партнера по коалиции есть необходимые для этого две трети голосов. И тот факт, что ему до сих пор не удалось добиться своего, связан, вероятно, лично с императором Акихито.
Монарх, несмотря на ограниченные возможности, словом и делом стал защитником конституции. Его, пожалуй, вполне можно назвать главным демократом всей Японии.
Открытого конфликта между императором и премьером до сих пор не случалось, но нельзя не заметить, что отречение Акихито от власти многими японцами воспринимается как тихий протест против Абе. Ведь в связи с предстоящей сменой власти Абе пришлось пока отложить запланированный пересмотр конституции.
Своим необычным шагом тэнно, однако, планирует также обеспечить сохранение собственной династии. Акихито хочет уйти, прежде чем станет слишком слабым для того, чтобы продолжать играть свою роль, предусмотренную конституцией. И прежде чем вместо него придет регент.
Уже сейчас клан тэнно едва справляется с нагрузкой. Кроме пожилого тэнно и его супруги лишь на год младше, есть принцы и принцессы, готовые к исполнению бесчисленных обязанностей, связанных с императорским титулом, но их слишком мало.
Но близость к народу у императора никто не может отнять.
«Если император заболеет, и его состояние станет серьезным», предупредил он почти три года назад, «то я боюсь, что жизнь общества застопорится, и это будет иметь всяческие отрицательные последствия для людей». Тем самым тэнно напомнил о своем болевшем деде Йосихито.
В словах Акихито прозвучала глубокая озабоченность: поскольку в Японии на трон могут претендовать только наследники-мужчины, 1 мая их будет всего трое: 53-летний принц Акисино, а также младший брат будущего императора и его сын Хисахито, которому, однако, всего 12 лет. Еще есть 83-летний принц Хитачи, брат нынешнего императора. Прошлое правительство еще в 2006 году пыталось отстоять право представительниц женского пола на наследование престола, но вскоре на свет появился Хисахито, и реформу отложили.
Когда императорская чета покинет нынешний дворец, давление на правительство, связанное с продолжением династии, возрастет. Ведь Токио хочет рассмотреть вопрос, насколько принцессы имеют право выполнять репрезентативные функции после замужества. До сих пор членам императорского семейства женского пола предписывалось покидать двор, как только выходят замуж за простолюдинов. Но сопротивление со стороны консерваторов велико: они опасаются, что в таком случае рано или поздно к власти придет женщина.
Новый тенно Нарухито объявил, что будет править страной в стиле своего отца: «Я всегда хочу быть на стороне народа, делить с ним радость и горе и тем самым выполнять свою символическую задачу», — сказал он в феврале. Но в том, удастся ли ему и его 55-летней супруге Масако так же часто представать перед общественностью, есть сомнения.
При этом многие японцы, когда наследник престола женился на простолюдинке и бывшем дипломате Масако, надеялись на модернизацию и большую открытость императорского дома. Ведь кто, если не эта женщина, объездившая с родителями полмира, жившая в Москве и Бостоне, учившаяся в Гарварде и Оксфорде, мог бы сыграть такую роль еще лучше?
Но сопротивление возможным реформам при дворе было настолько сильным, что муж Нарухито открыто пожаловался, что люди «отвергают карьеру и личность» его супруги. Она попала под сильное общественное давление. А когда она вопреки ожиданиям родила не мальчика (будущего наследника престола), а девочку, общество оказалось глубоко разочаровано. Поговаривают, что наследная принцесса уже много лет страдает от депрессий. Как бы то ни было, подобные разговоры очень мешают ей при выполнении церемониальных обязанностей.
Так или иначе, новому тэнно, пожалуй, будет трудно полностью заменить отца. Тот, объявив о скором отречении от престола, попробовал косвенно побудить правительство к проведению глубоких реформ, чтобы обеспечить будущее монархии. В ходе соответствующих дебатов, вероятнее всего, должен быть затронут вопрос о возможности наследования престола женщинами.
Но Акихито едва ли был услышан. Вместо того чтобы изменить закон об императорском доме, парламент принял лишь особый закон, допускающий отречение от престола. Старый император пожертвовал троном, но мало чего добился. И в этом заключается весь трагизм его ситуации.
