— «АСЕАН плюс три» размышляет о том, чтобы включить юань и иену в региональную корзину валютных резервов.
— Аналитики считают, что переход к мерам по ослаблению долларовой гегемонии подкреплен ожиданиями, что торговая война изменит модели потребления и двинет инвестиции прочь от глобализации.
Аналитики считают, что за этими размышлениями стоят ожидания перемен в мировом потреблении и корпоративных инвестициях. Так, ожидается, что на смену глобализированной торговой системе придет другая, сосредоточенная на трех крупных регионах — США, Европейском союзе и Китае — каждый из которых функционирует по-своему.
Ранее в этом месяце сообщалось, что 10 стран-членов Ассоциации государств Юго-Восточной Азии, а также Китай, Япония и Южная Корея — вместе они составляют группу «АСЕАН плюс три» — размышляют о том, чтобы включить юань и иену в корзину Чиангмайской инициативы по мультивалютным свопам.
Чиангмайский фонд объемом в 240 миллиардов долларов появился на свет в 1997 году в ответ на финансовый кризис в Азии. По замыслу, он послужит странам-членам страховкой на случай кризиса ликвидности.
Лидеры «АСЕАН плюс три» заявили, что из-за вставшей перед регионом угрозы торгового протекционизма и сокращения внешнего спроса необходимо принять конкретные меры по совершенствованию процедур и организационных механизмов для содействия региональной интеграции и устойчивому развитию.
«Среди вариантов развития рассматривается расширение взаимных соглашений по инициативам, связанным с продвижением использования местной валюты, а также укрепление роли местных валют в качестве резервных и взносы в Чиангмайский фонд в местной валюте», — говорится в совместном заявлении, опубликованном ранее в этом месяце.
В АСЕАН входят Бруней, Камбоджа, Индонезия, Лаос, Малайзия, Мьянма, Филиппины, Сингапур, Таиланд и Вьетнам.
На фоне эскалации торговой войны между США и Китаем пересмотр правил Чиангмайского фонда и его расширение за счет дополнительных региональных валют говорит не только о стремлении Азии укрепить внутрирегиональные финансовые связи, но и намерение стран региона ослабить зависимость от финансовой системы, основанной на использовании долларов.
Доселе всемирное влияние Америки строилось скорее на ее финансовой силе, чем на военной мощи, отметил Майк О'Салливан, бывший директор по инвестициям банка «Кредит Сюисс» (Credit Suisse). По его словам, причиной тому было повсеместное использование доллара, глубина американских рынков капитала и мощь американских банков.
«Однако торговый спор ознаменовал не только китайский подъем, но и запоздалое осознание американской элитой, что для обуздания ситуации необходимы меры», — считает О'Салливан.
Рост Китая в последние годы и его стремление возглавить новый экономический мировой порядок раздражают США — ведь они десятилетиями диктовали глобальные законы. Торговая напряженность между двумя крупнейшими экономиками мира обострилась в июле прошлого года, когда президент США Дональд Трамп объявил первый раунд таможенной войны — китайский импорт на сумму 34 миллиарда долларов был обложен 25-процентными пошлинами, после чего в августе того же года та же мера постигла новую партию китайских товаров на сумму еще в 16 миллиардов долларов.
Новое обострение произошло в пятницу — США повысили пошлину на китайские товары еще на 200 миллиардов долларов с 10 до 25% и пригрозили ввести 25-процентные пошлины на весь остальной импорт из Китая — а он составляет порядка 300 миллиардов долларов. На прошлой неделе торговые переговоры между двумя странами зашли в тупик.
На сегодняшний день доллар остается мировой резервной валютой, составляя 63% мировых резервов. На втором месте находится евро (20%), однако в пропорциональном отношении доля европейской валюты за последние 10 лет снизилась сильнее всего. На третьем месте расположилась японская иена (4,9%).
Для сравнения, на юань приходится около 1,9% мировых резервов и 1,2% международных платежей.
Если юань войдет в корзину Чиангмайского фонда, это придаст еще один стимул неослабным попыткам Китая расширить сферу использования его валюты на фоне глобального экономического подъема.
Дальнейшее расширение сферы использования юаня ограничивает беспокойство насчет финансовой стабильности Китая и относительная закрытость его операций с капиталом, и это мешает юаню стать основной резервной валютой, считает Колин Эллис, кредитный стратег-аналитик «Мудис» (Moody's).
«В ближайшей перспективе торговые и финансовые связи с Китаем вряд ли спровоцируют серьезные изменения в структуре международных резервов», — отметил Эллис.
Однако аналитик банка «Стандард Чартерд» (Standard Chartered) по Большому Китаю Келвин Лау (Kelvin Lau) считает, что интернационализация юаня продолжает набирать обороты, несмотря на торговую войну. По словам Лау, иностранные инвесторы увеличили свои местные активы в юанях — в частности, инвестиции в акционерный капитал подскочили в первом квартале на 46%.
«Недавние официальные заявления, включая выступление [президента Китая] Си Цзиньпина на [апрельском] форуме „Один пояс, один путь" демонстрируют неизменную приверженность дальнейшему открытию рынков Китая, поощрению честной конкуренции и защите иностранных интересов», — отметил он.
«Один пояс, один путь» — глобальная торговая стратегия Китая, которая призвана стимулировать экономическую деятельность вдоль сухопутных и морских путей древнего Шелкового пути между Азией, Африкой и Европой.
По словам Бетти Жуй Ван (Betty Rui Wang), старшего экономиста по Китаю австралийско-новозеландского банка ANZ, в сочетании с открытием внутренних китайских рынков эта инициатива проливает свет на дальнейшую интернационализацию юаня.
«Когда тон мировой финансовой системе задает доллар, требуются другие валюты для диверсификации. Китай стремится открыть свой баланс движения капитала, и расширение сферы использования юаня на международной арене поможет китайским экспортерам управлять валютными рисками», — считает Ван.
