Итак справедливость восторжествовала. Но что это за справедливость?
Последний сезон «Игры престолов» вызвал общественное возмущение и вылился в петицию (которую подписали около миллиона возмущенных зрителей) с требованием отменить весь последний сезон сериала и переснять его заново. Столь ожесточенная реакция сама по себе служит доказательством, что идеологические ставки очень высоки.
Недовольство зрителей обусловлено несколькими факторами: плохим сценарием (при необходимости быстро завершить сериал обычно сложное повествование было упрощено), отсутствием психологической правды (превращение Дейнерис в «Безумную королеву» не было оправдано развитием характера ее персонажа) и так далее.
Один из немногих мудрых голосов в дискуссии принадлежал писателю Стивену Кингу (Stephen King), отметившему, что недовольство было продиктовано не плохим финалом, а самим фактом окончания сериала. В нашу эру сериалов, которые в принципе могут продолжаться бесконечно, мысль о завершении нарратива становится просто невыносима.
Действительно, в стремительном завершении сериала превалирует странная логика, которая нарушает не психологическую достоверность, а скорее повествовательные пресуппозиции в телесериале. В последнем сезоне сама по себе подготовка к битве, траур, разруха после сражения, сам боец и его незначительность, на мой взгляд, оказываются намного реалистичнее, чем обычные готические мелодраматические сюжеты.
В восьмом сезоне одно за другим последовательно разворачиваются три сражения. Первое — между человечеством и нечеловеческой расой «иных» (Армией Ночи с Севера под предводительством Короля Ночи); между двумя основными группами людей (злыми Ланнистерами и коалицией, выступающей против них под предводительством Дейнерис и Старков); и внутренний конфликт между Дейнерис и Старками.
Поэтому сражения в восьмом сезоне — это логичный путь от внешнего противостояния к внутреннему расколу: поражение нечеловеческой расы Армии ночи, поражение Ланнистеров и разрушение Королевской гавани; последняя битва между Старками и Дейнерис — в сущности, между традиционной «хорошей» аристократией (Старками), верно отстаивающей свои территории в противостоянии с плохими тиранами, и Дейнерис, представительницей нового типа сильного лидера, своего рода прогрессивной бонапартисткой, действующей в интересах обделенных.
Ставки в финальном конфликте таковы: либо восстание против тирании — это всего лишь борьба за возвращение старого доброго иерархического порядка, либо оно должно обернуться стремлением к требующемуся новому порядку.
В финале совмещается неприятие радикальных перемен со старыми антифеминистскими мотивами, характерными для Вагнера. Для него нет ничего более отвратительного, чем женщина вторгающаяся в политическую жизнь из стремления к власти. В отличие от мужских амбиций, женщина стремится к власти, чтобы способствовать развитию своих узких семейных интересов или даже хуже, своих личных капризов, при том что она не способна осознать вселенских масштабов государственной политики.
Та самая женственность, которая в тесном кругу семейной жизни служит силой оберегающей любви, превращается в порочное безумие, попадая на уровень публичных и государственных дел. Вспомните самый неудачный момент в диалоге «Игры престолов», когда Дейнерис говорит Джону, что, если он не может любить ее как королеву, то править должен страх, - это неловкий вульгарный мотив сексуально неудовлетворенной женщины, которая впадает в деструктивную ярость.
Однако — давайте посмотрим неприятной правде в глаза — как же тяга Дейнерис к убийствам? Может ли безжалостное уничтожение тысяч обычных людей в Королевской гавани быть оправдано как необходимый шаг к всеобщей свободе? На данном этапе мы должны вспомнить, что сценарий был написан двумя мужчинами.
Дейнерис в образе Безумной королевы — это исключительно мужская фантазия, поэтому критики были правы, указав, что ее безумие не было психологически оправдано. Вид Дейнерис с выражением безумной ярости на лице, летающей на драконе и сжигающей дома и людей, служит выражением патриархальной идеологии с ее страхом перед сильными женщинами-политиками.
Судьба женщин-героинь «Игры престолов» соответствует этим параметрам. Даже если добрая Дейнерис и одержит победу и уничтожит злую Серсею, власть испортит ее. Арья (спасшая всех их, самостоятельно убив Короля Ночи) тоже исчезает, отправившись на Запад (как будто собравшись колонизировать Америку).
Остается только Санса (в роли королевы независимого королевства Севера), тип женщины, который так импонирует современному капитализму: в ней женственная мягкость сочетается с нужной долей интриги, и таким образом она в полной мере вписывается в новое соотношение сил. Подобная маргинализация женщин — это ключевой момент общего либерально-консервативного урока, преподнесенного в финале: революции должны оборачиваться неудачей, они влекут за собой новую тиранию, или, как сказал Джон Дейнерис:
«Люди, следующие за тобой, знают, что ты добилась чего-то невозможного. Возможно, это даст им веру в достижимость других невозможных целей: например, что можно построить мир, который будет далек от дерьма, в котором они всегда жили. Но если с помощью драконов ты сжигаешь дворцы и города, ты ничем от них не отличаешься».
Впоследствии Джон убивает из любви (спасая проклятую женщину от нее самой, как говорится в старой мужской шовинистической формуле) единственного персонажа сериала, который мог способствовать переменам, по-настоящему боровшегося ради чего-то нового, за новый мир, в котором будет положен конец прежней несправедливости.
Так, справедливость восторжествовала, но что это за справедливость? Новым королем стал Бран: всезнающий калека, который ни к чему не стремится, изрекающий пресную мудрость, что лучшие правители — это те, кто не жаждет власти. Издевательский смешок, последовавший в ответ на предложение одного из представителей новой элиты провести более демократическое избрание короля, звучит весьма красноречиво.
Невозможно не заметить, что верные Дейнерис до конца люди крайне разнообразны: ее военный главнокомандующий — темнокожий, в то время как новые правители совершенно очевидно принадлежат к белому скандинавскому типу. Радикальная королева, стремившаяся к всеобщей свободе, невзирая на общественное положение и расу людей, уничтожена, и все вернулось на круги своя.
