Когда президент Трамп в конце марта улетал из Флориды, он остановился, чтобы поговорить с репортерами. Генеральный прокурор Уильям Барр (William Barr) [на тот момент] только что опубликовал документ на четырех страницах, в котором подведены итоги расследования, проведенного специальным прокурором Робертом Мюллером. Этот документ принес хорошие вести президенту. В нем Барр явно отверг предположение о том, что штаб Трампа вступил в сговор с Россией, и снял вопрос о препятствовании правосудию.
«Сговора с Россией не было. Не было и препятствования правосудию, никакого. Это было полное оправдание», — сказал Трамп репортерам, стоявшим на летном поле в Палм-Бич. По словам президента, это был позор, что стране пришлось через такое пройти. А потом он повторил свои слова по поводу документа Барра: «Сговора нет. Препятствования нет. Это полная реабилитация».
В среду Мюллер сделал публичное заявление — первое по существу с тех пор, как его назначили специальным прокурором. Он четко заявил о том, что выводы Трампа не совсем точны. В докладе специального прокурора явно отвергается предположение о «сговоре». Это довольно расплывчатый термин, не имеющий юридического смысла. Мюллер не говорил об отсутствии «сговора» между штабом Трампа и Россией. Он сказал, что у следствия «недостаточно доказательств для предъявления обвинения в масштабном сговоре». Мюллер также не стал подтверждать заявление Барра о том, что не было преступного препятствования правосудию. Мюллер заявил следующее: «Если бы моя команда была уверена, что президент точно не совершал преступление, мы бы сказали об этом». Но они не сказали.
В этом нет ничего нового. С появлением доклада эти различия стали яснее и понятнее. До его публикации Барр провел пресс-конференцию, на которой пошел дальше, чем в своем письменном заявлении. Он подчеркнул, что Мюллер не нашел сговора (так и было), и оправдал действия Трампа, пытавшегося противодействовать спецпрокурору, сказав, что это следствие недовольства президента. Но эти его усилия не очень-то помогли, так как в самом докладе содержится огромный объем информации.
Со временем даже Трамп стал мягче высказываться о выводах Мюллера. После публикации доклада он около 40 раз написал в Твиттере в той или иной форме слова «сговора нет». Но по поводу менее понятного и более опасного в политическом плане вопроса препятствования правосудию он порой колебался. В этом месяце он представил важные аргументы, обсуждая данный вопрос.
«Мне не надо было давать им документы, — сказал он, имея в виду расследование Мюллера. — А я передал им полтора миллиона документов. Я дал им советника Белого дома. Я дал им других юристов. Вы можете спросить кого угодно». «И в итоге расследования: сговора нет, — заключил Трамп. — И по сути дела, нет препятствования правосудию».
Это «по сути дела» очень важно. По сути дела, никаких систематических попыток помешать расследованию Мюллера или полностью пустить его под откос. Не буквально «нет препятствования правосудию», а «по сути дела». Наверное, это его немного утешает.
Это было 9 мая. К 11 мая Трамп вернулся к теме, каким бы неточным ни было заявление об отсутствии препятствования правосудию.
В ответ на прозвучавшее в среду заявление Мюллера Трамп снова сократил масштабы своей мнимой реабилитации. «Ничего не изменилось по сравнению с докладом Мюллера. Было недостаточно доказательств, а поэтому в нашей стране человек невиновен. Дело закрыто! Спасибо», — написал он в Твиттере.
Это явно некорректно с юридической точки зрения. Многие виновные выходят на свободу за недостаточностью улик, но из-за этого они не становятся невиновными. Традиционно недостаточность улик означает, что уголовное дело не закрыто. Такие нераскрытые дела не закрывают, потому что для их раскрытия недостаточно доказательств. Но судить о действиях Трампа по таким меркам неправильно. Отсутствие доказанных преступных действий — это не та мерка, по которой обычно судят о президентах.
В этом твите также нет ничего подобного «отсутствию сговора». Если раньше мы читали: «Сговора нет. Препятствования нет. Это полная реабилитация», то сейчас появилось нечто другое. Вот такое: «Фактически это демонстрация невиновности. Недостаточно улик, чтобы доказать сговор. Не отсутствие препятствования правосудию, но нечто близкое к этому». Не очень резко, но зато чуть-чуть точнее.
Пересмотр Трампом своих позиций особенно важен, потому что он отходит от категорических первоначальных заявлений об отсутствии сговора и препятствования правосудию. Исходя из такой позиции Трампа, которой он придерживался с самого начала, его союзники также попытались показать, что прозвучавшее в среду заявление Мюллера есть лишь дополнительная констатация всем известного факта, заключающегося в том, что Трамп полностью оправдан.
Вот заявление, с которым выступил предвыборный штаб Трампа после комментариев Мюллера: «Сегодняшние высказывания специального прокурора Роберта Мюллера подтвердили то, что нам уже было известно. Между русскими и штабом Трампа не было сговора, как не было и препятствования правосудию. Президент Трамп полностью и совершенно оправдан. Мюллер сказал, что расследование закончено. Дело закрыто».
Но в заявлении Мюллера и в докладе говорится совсем не об этом. Реальность намного сложнее, чем полная реабилитация, и политика точно так же намного сложнее. Если команда Мюллера нашла серые зоны, значит, остались вопросы, которые надо изучить или расследовать. Но этого не хочет ни Трамп, ни его сторонники. Отвергать эту упрямую реальность становится все труднее. Это признает даже сам Трамп, намеренно или нет.
