Многие мировые СМИ недавно обошло сообщение о том, что Швейцария больше не будет хранить многотонные запасы сырого и жареного кофе на случай будущей войны, а продаст их на рынке по рыночным ценам. При этом запасы какао и табака будут сохранены. Что тут особенного?
На самом деле — всё. Представить себе, что швейцарские свидетели ядерного апокалипсиса до недавнего времени готовы были в своих горных (или еще каких-то) бункерах пить вкусный горячий кофе, в ожидании, когда же закончится ядерная гроза —значит, по сути дела, создать особый портрет населения, которое, развив в своем сознании исторический оптимизм успешной страны, не в состоянии принять мысль о конце света.
Теперь вместо кофе, который занимал слишком много места в государственных секретных закромах, швейцарцы обойдутся, помимо прочего, какао и сигаретами, но своего оптимизма от этого не убавят. При этом история предполагаемых лишений рассказывается не менее вкусно, чем рекламируется какой-либо высокогорный курорт.
Новости о военных парадах в России, модном лозунге «Можем повторить!», связанным с победой в далеком 1945 году, волнуют мировые СМИ не меньше швейцарских запасов. Но каким бы ни был развитой милитаризм в современной России, которая, наконец, нашла себе единственную работающую скрепу — тотальную мобилизацию населения от детских садов до домов престарелых — рассказ о ее государственном резерве на случай войны не окажется таким уж вкусным. И дело не в том, что там будут, скорее всего, банки тушенки и колкие мешки сухой рыбы, продукты выживания, а не жизни, как какао, а в том, что никто по-настоящему не задумается о вкусах милитаризованного населения. Какие там вкусы, если цена жизни стоит на отметке около нуля!
Я также обратил внимание на недавний материал об аэропорте Цюриха, который разошелся по разным СМИ. Весьма восторженный, рекламный рассказ с красочными картинками о том, что это просто рай для путешественников. Там есть и умные бинокли для любителей разглядывать самолеты, указывающие, что они конкретно видят, и бесплатный шоколад, и куча вкусных ресторанов и баров.
Я ловлю себя на слове «вкусный» — это не только о еде, но и о подаче материала, которая соответствует желанию швейцарской вкусной жизни и отчасти является символом Швейцарии. В Швейцарии все вкусно: и горнолыжные курорты, и сыры, и шоколад, и часы, и прохладные озера. К Швейцарии тянутся люди во многих странах как к модели вкусной жизни.
В этом смысле у России другая судьба. Мы, скорее всего, привлекаем к себе внимание как страна-нарушитель. Конечно, нарушать и разрушать стереотипы, устраивать революции — дело хорошее, но далеко не все подпадает под это определение. Если сравнить аэропорт Цюриха с московским Шереметьево, то рассказ о последнем часто связывается с какими-то нарушениями, несчастьями, катастрофами. На фоне противостояния государственных концепций России и Швейцарии промахи швейцарских служб оказываются досадной случайностью, российских — закономерностью. И местные самолеты не отличаются надежностью — не то, что швейцарские часы.
Находиться на подиуме, на всеобщем обозрении — особая судьба. Россия и Швейцария — каждая по-своему — с этого подиума не сходят уже многие десятки лет.
