Результаты президентских выборов в Казахстане вызывают недоумение как у властей, так и у их оппонентов. Как и предполагалось, Касым-Жомарт Токаев легко одержал победу. Предварительные результаты, объявленные утром 10 июня, показали, что за него проголосовали 70,8 процента избирателей, участвовавших в выборах. Его ближайший соперник, кандидат от оппозиции Амиржан Косанов, показал на удивление солидный результат — 16 процентов.
Как это часто бывало с его предшественником, наставником и истинным главой страны Нурсултаном Назарбаевым, который ушел в отставку в марте, популярность Токаева зиждется на представлении о том, что он обеспечит преемственность.
«Я проголосовал за Токаева. Никто не знает, что могло бы случиться, если бы к власти пришел оппозиционный политик, — сказал Айдын Бекбаев, избиратель из Алма-Аты. — Революции, погромы, волнения. Зачем нам все это? Я хочу мира и стабильности».
Но, хотя Токаев и одержал уверенную победу, набранное им количество голосов гораздо ниже тех 98 процентов, которые Назарбаев получил в 2015 году. Снизившаяся явка избирателей также вызывает разочарование. За Назарбаева проголосовали девяносто три процента обладающих избирательным правом. В случае Токаева эта цифра составляет около 55 процентов.
Легкое политическое ранение? Или так и было задумано? Предоставим разбираться с этим любителям гадать на кофейной гуще.
Но, возможно, было бы полезно вспомнить 25 января 2017 года. В тот вечер администрация президента взбудоражила скучающее сообщество аналитиков, объявив, что Назарбаев должен выступить с незапланированным телевизионным обращением к нации. В этом выступлении президент объявил, что в рамках серии конституционных реформ некоторые полномочия будут переданы парламенту. По его словам, это должно было ослабить власть президента.
Задним числом кажется, что эти незначительные перемены сделали будущее ослабление роли президента не только приемлемым, но и желательным. И что некоторая активизация парламента — следующий ингредиент в этом рецепте. Вопрос в том, когда это произойдет.
Почти всем тем, кто находится за пределами этого круга, уделяется мало внимания. В период правления Назарбаева правительство избрало две линии поведения в отношении настоящей оппозиции, которая представлена живущими в изгнании сторонниками «жесткой линии» и маститыми, но вялыми критиками правящей элиты. Одна из них — это стратегия нейтрализации, направленная на ослабление влияния оппонентов посредством применения к ним принципа «разделяй и властвуй», привлечения их к власти, а затем ограничения их возможностей. Более несговорчивые политики подвергаются арестам, запретам и преследованиям.
Неожиданно высокий процент голосов, полученный Косановым на выборах, — он набрал больше, чем кто-либо из оппозиционных кандидатов в истории Казахстана, — дает основания полагать, что режим в Нур-Султане готов к тому, что в борьбу за парламентские кресла вступит еще одна партия. До сих пор власти выступали за «конструктивную оппозицию»: этим эвфемизмом обозначали партии вроде «Ак жол» и Коммунистической народной партии. Возможно, теперь пришло время для «несговорчивой конструктивной оппозиции».
Однако ситуация изменилась, и того, что замышляют власти, может быть недостаточно, чтобы успокоить наиболее политизированную и мятежно настроенную часть общества. Об этом говорят протесты, прошедшие в Нур-Султане и Алматы до, во время и после выборов.
«Я считаю, что власти просчитались с этими выборами — как с точки зрения настроения людей перед выборами, так и с точки зрения осложнений, вызванных голосованием, которое на самом деле не предполагало выбора в то время, когда люди, особенно в городских центрах Казахстана, требовали перемен», — сказал Eurasianet.org Лука Анчески, преподаватель центральноазиатских исследований в Университете Глазго.
Если самый ярые критики власти когда-то и были очарованы Косановым — хотя этот факт представляется сомнительным, — то сейчас все эти чувства ушли безвозвратно. Кажется, что в своем стремлении занять умеренную позицию он зашел слишком далеко.
«Будь Косанов настоящим оппозиционером, он конечно […] призвал бы голосовавших за него на протест против результатов таких выборов. В этом нет ничего противозаконного и экстремистского — мирный протест, — написал на своей странице в Facebook активный правозащитник Сергей Дуванов. — Однако Косанов не пошел даже на это, согласившись признать свое поражение и тем самым предав всех, кто голосовал за него».
В заключение Дуванов написал, что Косанов «слил себя в унитаз истории». Анчески согласился с ним, но в более мягких выражениях. «Публичное выражение инакомыслия […] должно олицетворяться по-настоящему альтернативными силами: время Косанова или других назначенных оппонентов истекает», — сказал он.
Но, лишив умеренную оппозицию голоса, власти оставили место только для исключительно жестких критиков и уличной политики.
Мухтар Аблязов, сбежавший из страны банкир, который является непримиримым врагом нынешней элиты, и его партия «Демократический выбор Казахстана», воспользовавшись моментом, призывают к одному несанкционированному протесту за другим. По словам корреспондента Eurasianet.org, ставшего очевидцем происшествия, в ходе последнего митинга в Алматы, состоявшегося 10 июня, на следующий день после выборов, были задержаны около 100 человек.
Хотя полицейские методы по пресечению массовых беспорядков и отказ разрешать проведение мирных собраний даже с небольшим количеством участников подверглись серьезной критике, этот подход оказался более или менее эффективным средством сдерживания проявлений недовольства. При этом полиция не прибегает к таким средствам, как водометы, слезоточивый газ и резиновые пули, которые обычно используются в развитых демократических странах.
Однако зрелище кричащих участников протестов, в том числе множества пожилых людей, которых волокут сотрудники правоохранительных органов, может усилить негативные настроения в обществе и привести к возникновению порочного круга, сказала Эрика Марат, профессор Университета национальной обороны в Вашингтоне.
«Растущие протестные настроения и страх властей потерять контроль над политической ситуацией могут привести к применению более жестких мер со стороны полиции. Это, в свою очередь, может стать причиной травм или даже летальных исходов. Такие сценарии эскалации напряженности хорошо известны на постсоветском пространстве», — сказал Марат.
Еще одним отличием нынешнего политического сезона является открытие нового фронта антиправительственной активности, возглавляемого городской молодежью, которая до сих пор казалась явно аполитичной.
Как только Токаев полностью обоснуется в своем кабинете, первоочередной задачей станет признание того, что ситуация не столь предсказуема, как считали до сих пор тактики правящего режима.
«Лучшее, что Токаев мог бы сделать для снижения напряженности, — это предоставить молодежи и широкой общественности больше возможностей для участия в политических дискуссиях, — сказала Марат. — Предоставить тем, кто критикует власти, больше возможностей для формирования конкурирующих партий и наладить более широкий обмен мнениями между государственным аппаратом и общественностью в целом».
