В июне сервис для знакомств «Тиндер» «свайпнул вправо» путинский режим. Роскомнадзор, российская федеральная служба по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций, потребовал, чтобы «Тиндер» выполнял закон и внес его в реестр веб-сайтов и сервисов, пользовательские данные которых российские власти могут проверять. «Тиндер» согласился.
Хотя «Тиндер» пока не передал российским регуляторам информацию о пользователях, включение в реестр означает согласие выполнять требования российских властей о предоставлении этих данных. Настаивая на том, чтобы «Тиндер» был включен в реестр наряду с популярными социальными сетями и блогами, где пользователи критикуют российское правительство (как «неумышленно», так и целенаправленно), российские власти ясно дали понять, что они понимают старую добрую феминистскую аксиому «Личное — это политическое».
Но если феминистки пытаются сделать «личное» политическим (предать гласности злоупотребления, которые совершаются в отношении отдельных женщин в их личной жизни) чтобы выявить сексистские модели контроля, российские власти хотят сделать предметом рассмотрения личное поведение, чтобы получить больше политического контроля над населением.
Значение распространения информации
В большинстве стран существуют правила о том, что можно сообщать через общедоступные средства массовой информации. На ум приходит знаменитый список комика Джорджа Карлина (George Carlin) из семи нецензурных слов, которые нельзя произносить на телевидении (хотя, на самом деле, Федеральное агентство США по связи официально ввело правила, запрещающие произносить неприличные выражения в телепередачах, идущих в прямом эфире, не до", а после монолога Карлина о предполагаемом «списке). Но режимы, обеспокоенные угрозой, которую представляют для их власти коллективные действия, особенно заинтересованы в контроле над частной перепиской и сообщениям граждан.
На протяжении последних нескольких десятилетий правления коммунистической партии советские власти пытались закрыть гражданам доступ к новым технологиям, облегчающим распространение информации, которая потенциально могла бы угрожать режиму. Например, после попытки ограничить доступ к видеоплеерам (доступным только на черном рынке), советские власти разрешили производство отечественных видеоплееров — но одновременно запретили многие иностранные видеофильмы, чтобы уменьшить воздействие на советских граждан западных фильмов, которые потенциально развращали их, соблазняя капиталистическими или «антисоциальными» ценностями. Советское правительство также резко ограничило доступ к копировальным аппаратам, которые могли использоваться для распространения диссидентской литературы.
Вполне возможно, что Кремль был прав в отношении этих угроз. Политологи, изучавшие Советский Союз, обнаружили, что такие «горизонтальные технологии» позволяли гражданам общаться друг с другом и обмениваться материалами, в которых выражались различные мнения, тем самым противодействуя попыткам коммунистической партии ограничить обсуждение новых идей. Не исключено, что такое распространение информации поспособствовало краху советской власти.
Зачем лезть в чужую спальню?
Кремль — не единственное правительство, которое проявляет интерес к знакомствам, любовным отношениям и сексуальным привычкам своего населения. Лишь в 2003 году Верховный Суд США окончательно отменил законы штата (Техас), запрещавшие добровольные половые контакты между совершеннолетними лицами одного пола, совершающиеся наедине. В том же году Великобритания окончательно отменила статью 28 Закона «О местном самоуправлении» 1988 года, которая запрещала местным органам власти «пропагандировать» гомосексуализм.
Но политизация сайта «Тиндер» чревата негативными последствиями. Вместо того чтобы разобщать и разделять граждан, чтобы они боялись даже устанавливать контакты и связи через приложение для знакомств, включение сервиса «Тиндер» в государственный реестр ОРИ может вызвать возмущение россиян по поводу нарушения неприкосновенности их частной жизни.
Сокращение пространства общественной и частной жизни
В век смартфонов сами технологии государству неподвластны. Поэтому авторитарные режимы, стремящиеся жестко управлять политической жизнью, хотят контролировать действия людей в личной жизни (в том числе и то, что люди делают вместе в «горизонтальном» положении) в той же степени, в какой они хотят следить за общественным протестом и ограничивать его. В соответствии с российским законодательством, за несанкционированные акции протеста и оскорбления должностных лиц налагаются серьезные штрафы. Цель состоит в том, чтобы ограничить дискуссии в обществе и предотвратить распространение критики в адрес правительства Путина.
Режим также стремится продвигать традиционные (то есть антилиберальные, антизападные) ценности, принимая законы, предусматривающие наказание за любое обсуждение гомосексуализма в присутствии несовершеннолетних, часто называемые «запретом пропаганды гомосексуализма». Стремление связать гетеросексуальность с патриотическими национальными ценностями усиливает гетеронормативную мужественность, на которой зиждется лидерство «мачо» Путина и его политическая легитимность. И это еще больше ограничивает публичные выступления и действия — так же, как и законы, ограничивающие выражение протеста.
Какова реакция на данный момент?
Пока реакция общественности на включение сервиса «Тиндер» в реестр ОРИ ограничивается выражением досады и острым сарказмом в сети, уже ставшим главной особенностью комментариев в социальных сетях. Например, автор одного комментария к сообщению о решении сервиса «Тиндер» написал: «Это очень важная информация, необходимая для обеспечения государственной безопасности: кто кого случайно…». Другой пошутил: «У РКН теперь есть база неверных жен и мужей. Ищите объявления о взломе „Тиндера" на всех досках страны в ближайшее время».
Несколько читателей выразили беспокойство по поводу последствий решения, принятого руководством сайта «Тиндер». Один написал: «Сайты знакомств превратятся в вербовочные центры и центры по сбору компромата?» Автор другого комментария предсказал, что любой человек, названный в процессе расследования «подозреваемым», может обнаружить, что против него «может быть (и будет) использовано любое сказанное (а теперь и написанное без должного шифрования)» им слово.
Учитывая возрастающий интерес российских властей к тщательному изучению социальных сетей, пространство частной жизни сокращается, а вместе с ним сокращается и пространство общественной жизни.
