В ноябре прошлого года я стояла в лесу под Припятью — городом, который был эвакуирован после того, как в 1986 году на одном из реакторов Чернобыльской АЭС произошел взрыв, — украинские солдаты то посмеивались надо мной, то прикрикивали на меня. На мне был довольно нелепый защитный костюм, который меня убедили надеть, когда мы выходили из экскурсионного автобуса. Я от нечего делать провела ничем не защищенной рукой по верхушке куста ежевики. В Припяти вообще не разрешается ничего трогать. У меня были неприятности.
Итак, каково это — приехать в Припять в качестве туриста? Я поехала на Украину по работе, но я посетила зону отчуждения вокруг реактора и Припять так, как это делают туристы. Эта поездка вызвала во мне чувство беспокойства и ощущение отсутствия исторического контекста. За периметром, где военные проверяют ваши документы и уровень радиации, торговцы продавали еду со значком радиации на этикетках из фургончиков, украшенных противогазами и резиновыми средствами индивидуальной защиты. Я сфотографировала упаковку чернобыльного мороженого.
В самой Припяти, среди заброшенных школ, каруселей и многоэтажек я увидела людей, пытавшихся придать обстановке тот вид, который соответствовал их представлению о том, как все должно выглядеть, придать ей некую остроту. Один фотограф аккуратно подтолкнул детскую карусель, чтобы она начала вращаться, издавая при этом жуткий скрип. В фильме «Голоса Чернобыля» — на который создатели телесериала «Чернобыль» во многом опирались — один местный житель сказал: «Газетчики окружали нас, делали фотографии, пользуясь дешевыми приемами. Окно заброшенного дома — они клали скрипку на подоконник и называли это Чернобыльской симфонией. Не нужно было ничего придумывать».
Человеческое любопытство неизбежно, и отрицать существование этой огромной зараженной зоны, которая стала неотъемлемой частью советской и мировой истории, было бы невозможно и бессмысленно. Однако Чернобылю еще только предстоит найти себе подходящее лицо для туристов. Потенциальную опасность можно представить как одну из составляющих экскурсии в Припять. Мы надели защитные костюмы и держали счетчики Гейгера не потому, что нам было это нужно, а потому, что люди, которые привезли нас туда, знали, что нам нравится ощущение опасности.
В отличие от других мест трагедий, которые, несмотря на огромные потоки туристов, стали местами, овеянными торжественной мрачностью и настраивающими на серьезные размышления, Припять — это место, где вас охватывает неприятное, тошнотворное чувство. Возможно, шарик дешевого радиоактивного мороженого как минимум на мгновение застрянет у вас в горле — наверное, так и должно быть.
