14 мая Государственный секретарь США Помпео приехал в Сочи, чтобы побеседовать со своим российским коллегой Сергеем Лавровым. В своем вступительном слове Лавров отметил: «Считаю, что пора начать выстраивать новую, более ответственную конструктивную матрицу взаимного восприятия друг друга. Мы к этому готовы, разумеется, если наши американские партнеры проявляют встречную заинтересованность. (…)То, что мы встречаемся за последние две недели уже второй раз, вселяет определенный оптимизм. Попробуем. Посмотрим, что получится». После этого президент Путин принял Помпео для непродолжительной беседы и сказал: «У меня создалось впечатление, что президент Трамп настроен на восстановление российско-американских связей, контактов, на совместное решение вопросов, которые представляют для нас взаимный интерес. Мы со своей стороны неоднократно говорили о том, что мы также хотели бы восстановить отношения в полноформатном объеме».
Ясно, что такое впечатление Путина о возможном новом американском видении российско-американских отношений сложилось после телефонного звонка Трампа третьего мая. Тогда он говорил о сотрудничестве во имя укрепления «стратегической стабильности». Комментарии Лаврова и Путина говорят о готовности и великодушии (они называют американскую администрацию «нашими американскими партнерами»), и это удивляет. Почему эта инициатива Трампа, которую продвигают два самых жестких американских военных ястреба Майк Помпео и Джон Болтон, вышла на первый план именно сейчас? Расследование Мюллера завершено, но Москва не так наивна, чтобы думать: на этом все закончится и о подозрениях в российском вмешательстве в американские выборы просто забудут. Мюллер только представил доклад Конгрессу, но, несомненно, спецслужбы продолжат работать над разоблачением вероятных шагов, которые могут пошатнуть позицию Трампа.
В каком-то смысле симпатия Москвы может удивить, а в каком-то — напротив. Америка всегда считала Россию своим противником. Даже когда Трамп беседовал по телефону с Путиным, исследовательский центр-корпорация РЭНД опубликовал свою статью «Неумеренная и неуравновешенная Россия». В материале предлагаются варианты специфической политики «геополитического навязывания расходов» другой стороне. Любая попытка США отойти от этой воинственности, разумеется, приветствовалась бы и вызывала бы уважение. Президент Путин много раз обращал внимание на то, что если две державы вступят в конфликт, это повлечет за собой непредсказуемые последствия для человечества. Под угрозой оказалось бы выживание мира. А что Трамп, Помпео и Болтон? Работают ли они над «стратегической стабильностью»? Хотя господин Лавров высказался осторожно-позитивно («Попробуем»), он, конечно, хорошо понимает, что шансы не велики, и силы, которые возражают против любого сближения с Россией, намного мощнее. И все же эти комментарии российских руководителей подтверждают, что данную инициативу они воспринимают всерьез.
Давняя заинтересованность Трампа в восстановлении отношений с Россией абсолютно понятна. Однако риски связаны, в первую очередь, с сегодняшним хрупким равновесием сил на Ближнем Востоке. Регион переживает ключевой момент: маятник власти качнулся на север благодаря победе Сирии в конфликте с ваххабистскими экстремистами. Сегодня Сирия, Иран, Ирак и Ливан мобилизованы и полны энергии. Существует также нечто вроде общей нити политического понимания, которая связывает все эти государства. И, напротив, противники сирийского успеха ослаблены и погружены в собственные внутренние кризисы. И тем не менее это новое равновесие сил не консолидировано. Оно еще не стабилизировалось. Во время празднования Байрама в некоторых регионах Ирака были совершены теракты, что вызвало обеспокоенность в связи с возрождением «Исламского государства» (запрещенная в России организация- прим. ред.). Теракт в ливанском Триполи, по мнению аналитиков, символизирует новую волну терроризма и в Ливане. Теперь, когда группировки вроде «ИГИЛ» переориентировались на мелкие операции, они сосредоточились на так называемых «нападениях одиноких волков». Хотя в последние несколько лет Ливану удавалось эффективно предотвращать террор, власти заявляют, что не уверены, смогут ли ливанские силы безопасности противостоять этой новой угрозе.
В новом плане Трампа на Ближнем Востоке затрагиваются две области (предполагается укрепить Израиль и повлиять на российскую позицию по Сирии и Ирану), и, похоже, именно в этом все и дело. Ведь, судя по всему, Россия готовиться стать дополнительным политическим фактором в Палестине, что угрожает американским планам (или, если выражаться яснее, израильскому лобби в Белом доме, персонифицированному зятем Трампа Джаредом Кушнером). Российские усилия, направленные на развитие отношений с палестинской администрацией, вызваны желанием заполнить пустоту, которая образовалась после разрыва связей между палестинской администрацией и США (этому способствовало решение Дональда Трампа о Иерусалиме; всю финансовую поддержку палестинцам остановили, а в Вашингтоне закрыли офис Организации освобождения Палестины). Недавно представитель России при Палестинской автономии Айдар Аганин заявил, что его страна рассматривает проект конвенции, по которой обладатели палестинских дипломатических паспортов освобождались бы от обязанности получать въездную визу в Россию. Во время последнего визита в палестинское Министерство иностранных дел 29 мая Аганин выразил радость в связи с тем, что его последняя задача в качестве посла — передать своей стране проект конвенции, цель которой — упростить коммуникацию между палестинскими и российскими официальными лицами. В середине мая завершился мандат Аганина при Палестинской автономии. На последней встрече с Аганиным 23 мая палестинский министр иностранных дел Рияд аль-Малики высоко оценил политическую и финансовую поддержку России палестинцам, а также ее позицию, которая помогает достигать палестинских целей на международных форумах.
За последние несколько лет Россия обострила соперничество с США в палестинском регионе. Самое важное, что в ноябре 2018 года российский министр иностранных дел Сергей Лавров заявил о готовности своей страны принимать у себя израильско-палестинские встречи, чтобы стороны продолжали переговоры о мире, которые остановились в 2014 году. Кроме того, Россия попыталась устранить межпалестинские разногласия (в июле и августе 2018 года она приняла у себя официальные палестинские делегации и представителей отдельных фракций). Усилия увенчались встречей, которая собрала представителей нескольких движений в Москве в феврале 2019 года в связи с обострением противоречий между Организацией освобождения Палестины, Хамасом и Палестинским исламским джихадом по поводу единой палестинской политической программы.
Палестино-российские связи берут начало в 1970 году, когда официальная делегация Организации освобождения Палестины посетила бывший Советский Союз. Он согласился с открытием представительства Организации освобождения Палестины в 1974 году. В 1990 году представительство стало посольством, а представитель Организации освобождения Палестины стал палестинским послом. Стремясь укрепить билатеральные связи, стороны подписали в 2016, 2017 и 2018 годах 19 соглашений о сотрудничестве на всех уровнях инвестиций, инфраструктуры, СМИ, образования, торговли и так далее.
Российско-палестинский совместный высший политический комитет, основанный еще в 1980 году, провел заседание в конце ноября 2018 года. Речь шла о совместных политических действиях в предстоящий период. В апреле 2015 года стороны создали российско-палестинскую межправительственную комиссию по торговле и экономическому сотрудничеству. С тех пор Комиссия провела три заседания в 2016, 2017 и 2018 годах. Освобождение от визового режима дополнительно поспособствует развитию билатеральных связей. В последние несколько лет российско-палестинские отношения в сфере политики, экономики, торговли и образования значительно улучшились. Россия предоставила 160 стипендий для обучения палестинских студентов на всех факультетах в российских университетов и на всех уровнях образования. Отношения между Россией и Палестиной продолжат развиваться на фоне отказа от роли США как единственного посредника в мирных переговорах с Израилем. Как ожидается, президент Махмуд Аббас посетит Москву после празднования Байрама. С российским президентом Владимиром Путиным и другими российскими руководителями он побеседует о политических событиях, связанных с палестинской проблемой, а также о совместных политических шагах.
Но палестинцам может опять не повезти. Сближение Москвы и Вашингтона обретает ясные очертания. Трамп хочет, чтобы Путин стал полицейским в Сирии и Ираке, и тогда США смогут реализовать свой масштабный мирный план: «Любой, кто сотрудничает с Ираном, не будет работать с Соединенными Штатами», — заявил Трамп в августе 2018 года. «Я требую мира во всем мире и не меньше!» — добавил он. Американский президент хочет, чтобы Иран отказался от своей непримиримой вражды с Израилем (а ее считают главным препятствием для создания Великого Израиля), чтобы Трамп смог положить конец постоянному участию Соединенных Штатов в разных ненужных войнах. Если бы Россия взяла на себя тяжелую задачу по стабилизации Ближнего Востока, то две державы контролировали бы «региональную безопасность». Этот «договор века» может быть отсрочен из-за очередных выборов, которые пройдут в Израиле в сентябре. Но на самом деле компоненты структуры этого соглашения (создание посольства в Иерусалиме; Голанский суверенитет для Израиля; ограничение помощи палестинской автономии и т.д.) постепенно появляются как готовые «факты», пусть даже общий «проект» остается скрытым (будет ли он когда-нибудь вообще обнародован?).
