Эта линия фронта должна была стать линией перемирия, но оно не соблюдается — стреляют сильно и каждый день. А неподалеку сидят в своих домах сотни тысяч людей, которым приходится выживать в тени бушующей войны.
Порой населенные пункты находятся прямо на линии фронта, они словно окружены войной, и жителям даже выбраться из них бывает трудно.
Черная лохматая собачка Анны Тимофеевны приходит в ярость, когда мы заходим к ней на участок.
На востоке Украины многие держат сторожевых собак, которые всегда начеку, но в конечном итоге совсем не против, чтобы их погладили и поиграли с ними.
Но собаки, которых я вижу в деревне Опытное, явно в стрессе — они агрессивны и напуганы. Ничего удивительного после всех этих ночных обстрелов.
«Стреляют каждый день, утром и вечером. Не было ни единого дня, чтобы не стреляли», — говорит Анна Тимофеевна.
Она стоит на пороге своего низенького дома. Пышные деревья и цветущие кусты наползают на деревенскую улицу и разрастаются среди руин. Когда-то здесь жило больше 700 человек, но это было еще до войны, которая началась более пяти лет назад.
Пенсионерка Анна осталась — и еще около сорока человек, которые отказываются покинуть дома, несмотря на близость линии фронта.
«Дом трясется и подпрыгивает. Остался только один подсвечник, но во время обстрела он так сильно подскакивает, что звенит, как часы», — говорит Анна.
Мимо на велосипеде проезжает сосед Анны Александр. Улица теперь все больше напоминает лесную тропинку среди высокого кустарника, так что ему приходится глядеть в оба, объезжая препятствия.
«Я здесь родился. А к этой войне мы уже почти привыкли», — говорит Александр, и сразу после этого мы слышим звуки, к которым им пришлось привыкать, — стрельбу из миномета.
Не бойтесь, говорит Александр, стреляют далеко. Днем вообще стреляют мало, по ночам все гораздо хуже.
«Человек ко всему привыкает», — говорит Александр. Это он понял за пять лет стрельбы. Не слишком приятное, по его мнению, осознание.
Физически он чувствует себя хорошо, а вот психологически…
«Мы живем, не видя впереди никакого будущего, это сложно».
«Я не знаю, сегодня мы вот тут стоим, а завтра на нас может упасть снаряд», — говорит Александр и качает головой, улыбаясь. Он уже шестой год живет в подвале.
Собака Александра тоже выглядит напуганной, когда мы заходим в его совершенно разрушенный дом.
Мешки с дровами и углем, поломанная душевая кабина, изорванные книги и осколки посуды, а сверху — остатки крыши.
Александр приходит сюда нечасто, воспоминания его расстраивают.
А еще из деревни Опытное не так-то просто выбраться, а потом вернуться обратно. Она ведь совсем рядом с линией фронта.
Покрытая ямами гравийная дорога через открытые поля приходит в негодность сразу же, как только начинаются дожди или снегопады, так что жителям приходится идти пешком, ехать на велосипеде или мопеде, или, как Александру, бегать.
«Я тренируюсь зимой, бегаю по 18 километров — это отсюда до Авдеевки и обратно».
Он спортсмен-любитель, раньше много ездил на велосипеде по асфальту. Но теперь все такие дороги проходят вдоль линии фронта, и там приходится ехать очень быстро, чтобы не попасть под снайперский огонь. Так что теперь он бегает по полям. Но только зимой, сейчас слишком жарко.
«Если доживу до следующей зимы, попытаюсь увеличить дистанцию и пробегать 25 километров», — говорит Александр.
Деревья и кусты наползают на узенькую деревенскую улицу. Они простирают ветки, завоевывают новые пространства, стремясь поглотить людей и все что им принадлежит. Природа постепенно захватывает деревню.
Почти у каждого дома есть розовый куст, теперь нестриженный и одичавший, но все равно напоминающий о любителях садоводства, что когда-то жили тут, в Опытном. Еще до того, как война унесла более 13 тысяч человек с обеих сторон.
Из-за кустов появляется муж Анны Тимофеевны. Он едет на мотоблоке — самодельной длинной и узкой четырехколесной конструкции с тракторным мотором.
В микрофон он ничего говорить не хочет, за него это делает Анна. Однако рассказывает, что примерно раз в месяц к ним приезжает врач. А еще говорит, что электричества давно нет, и они пользуются дизельными генераторами.
Лекарства раздобыть трудно, а чтобы получить пенсию, приходится переходить поле и добираться до города.
Временами у них совсем не было воды. Местная вода загрязнена, на ней и суп-то толком не сваришь. Они получают литра по три свежей воды на человека ежедневно — в пластиковых бутылках.
С едой тоже иногда помогают, но в основном они выращивают продукты сами, гордо сообщает Анна. Сейчас увидите, говорит она и ведет нас вглубь сада.
Собаке это не нравится, и Анна немного укорачивает металлическую цепочку. Она демонстрирует строительные материалы, которые им прислал Красный крест: если не разбомбят, можно сделать из них теплицу.
По пути Анна показывает нам убежище — под землю уходит лестница.
«Там, внизу, у нас две кровати: когда стреляют, мы с мужем сидим там», — говорит Анна. Есть там и очаг, в котором можно разжигать огонь.
Затем мы обходим дом и выходим за калитку.
Черный и болгарский перец, баклажаны, огурцы — перед нами простирается огромный сад-огород. Но Анна не согласна, что это настоящий сад.
«Какой же это сад, если деревьев не осталось. Все деревья побило снарядами, осталась одна яблоня, остальное в щепки. Только сюда попало 16 снарядов», — говорит Анна. Но она горда собой.
«Помидоры, капуста, морковка, дыни, лук и, конечно, картошка. Вон там грядки с клубникой, скоро будет кукуруза, кабачки, не говоря уж о тыкве, охохо, — Анна заметно радуется, показывая нам все это. — Лишь бы только не разбомбили».
В домике, где раньше был летний душ, сейчас выращивают лук. Однажды, в 2014 году, когда все остальные уже помылись, и она зашла в эту душевую кабину, рядом упал снаряд «Града».
«Душевую кабину полностью разрушило, волосы загорелись, меня ранило в подбородок, оторвало два пальца, а в живот попал осколок», — рассказывает Анна. Она оправилась, но без двух пальцев теперь тяжеловато работать в саду.
«Рука болит. И электричества нет. Одежду в стиральной машинке не постираешь, а я теперь могу работать только одной рукой. Так что бывает больно. Морозилки и холодильника тоже нет. Поэтому готовлю еду утром, а потом снова поздно вечером, иначе все пропадет, если полежит».
А вот собакам это, похоже, нравится: никогда еще им не отдавали столько объедков.
Красный крест прислал Анне с мужем петухов и кур. Сейчас две курицы сидят в изоляции, потому что разбивали чужие яйца.
«Хороший мальчик», — хвалит Анна большущего петуха, который гордо вышагивает по двору. За маленьким курятником стоят ульи — хобби ее мужа.
«В этом году с медом плохо, его мало, еще и два роя исчезли, а за ними не так легко угнаться из-за всех этих снарядов и снайперов», — говорит Анна.
Но они не уедут из Опытного — они просто не могут. Семья Анны хочет жить именно здесь. Но только в тишине и покое. Без этих проклятых обстрелов, которые ежегодно уничтожают все построенное и посаженное.
Она сует нам в руки пакетик мытой клубники, чтобы нам было что пожевать, спешно пересекая прифронтовое поле на обратном пути.
А Анна и ее семья останутся — и ночью снова начнется обстрел, как и каждую ночь в последние пять лет.
«Я очень надеюсь, что скоро все закончится, но когда — совершенно не понятно», —вздыхает Анна Тимофеевна из Опытного.
