Несколько дней назад развернулась оживленная дискуссия в связи с законопроектом нескольких депутатов Госдумы предоставить участникам вторжения в Чехословакию в августе 1968 года (операция «Дунай») статус ветеранов, как и участникам других боевых операций советских и российских вооруженных сил. Этот статус обеспечил бы его обладателей определенными социальными преимуществами.
Тема быстро получила резонанс, и, на удивление, так же быстро СМИ утратили к ней интерес. Возможно еще и потому, что появилось несколько комментариев, в которых этот законопроект глубоко проанализировали и поставили в широкий контекст.
Но последнее слово так и не было сказано, потому что дискуссия завершилась раньше, чем успела начаться. Вероятно, так кто-то и задумал, чтобы не было сделано никаких выводов, и по прошествии времени можно было утверждать что угодно. Поэтому стоит ожидать, что этот российский законопроект о присвоении ветеранского статуса снова время от времени будет появляться в СМИ в качестве некоего аргумента. Ведь именно так и ведется гибридная война.
Давайте попробуем посмотреть на эту историю «без гнева и пристрастия» (sine ira et studio), чтобы понять, что же, собственно, произошло, но, главное, чтобы исключить в будущем вероятность того, что кто-то на основе этого псевдоскандала будет говорить о том, чего не было. Давайте попробуем лишить боеприпасов всех «стрелков фейковыми новостями».
Что сделали россияне
Несколько россиян предложили внести изменение в один абзац закона о ветеранах, по которому этот статус предоставляется тем военнослужащим, кто воевал за родину. Вне зависимости от того, какой в ней царил режим или политическая партия, а также вне зависимости от законности или незаконности этих войн, поскольку люди выполняли приказ политического руководства своей страны.
По словам автора законопроекта Юрия Синельщикова, он и его соратники хотят, чтобы кто-нибудь откровенно заявил: они выполняли свой патриотический долг, потому что этот нравственный фактор играет большую роль. (Впервые Синельщиков предложил тот же законопроект о ветеранах в 2016 году. Российская Государственная Дума его тогда отклонила, и он не прошел в первом чтении.)
Список военных операций, на которые распространяется закон о ветеранах, предполагалось дополнить следующей формулировкой: «За выполнение задач при подавлении попытки государственного переворота и обеспечении стабилизации ситуации в ЧССР на период масштабной военно-стратегической операции войск стран-членов Варшавского договора с 21 августа до ноября 1968 года».
Однако это предложение не рекомендовал к утверждению соответствующий парламентский комитет, и пленум Государственной думы его на самом деле не утвердил, как не согласилось с ним и правительство, потому что не были выполнены условия для предоставления статуса ветерана.
Интересно обоснование: «По информации Министерства обороны Российской Федерации, боевые действия с регулярными частями чехословацкой армии, а также с группами контрреволюционно настроенных граждан не велись. Таким образом, присвоение статуса ветерана боевых действий военнослужащим, направлявшимся в Чехословакию в 1968 году в составе войск государств-членов Организации Варшавского Договора, не соответствует концепции Федерального закона „О ветеранах"».
Таким образом, не были удовлетворены два условия: вторжение в Чехословакию в 1968 году произошло по решению не политических, а партийных органов страны, и военнослужащие никакой боевой операции не проводили.
Где собака зарыта
В ходе последовавшей крайне эмоциональной дискуссии суть проблемы почти точно сформулировал бывший генеральный консул в Санкт-Петербурге Владимир Вотапек, вообще отличающийся своими антироссийскими настроениями. «Неверное толкование и попытка исказить исторические понятия совершенно очевидны, и тем не менее, как я полагаю, споры у нас на эту тему несколько неуместны и оторваны от реальности. Потому что одно дело, если в Российской Федерации некой группе военнослужащих предоставят статус ветеранов, и другое дело, как там интерпретируют события 1968 года. Нам не следует протестовать против того, что какие-то солдаты, которых нам сюда прислали в 1968 году, получили или не получили статус ветерана. Это внутреннее дело Российской Федерации. Важно, под каким предлогом это будет сделано. (…) Это буря в стакане воды, и чрезмерно раздутая история».
Итак, интерпретация событий 1968 года сегодня отличается от обоснования вторжения тогда. Ясно, что любое предложение о предоставлении статуса ветерана должно сопровождаться обоснованием, соответствующим тому времени. Объяснять законопроект с нынешней позиции нельзя — так же, как нельзя механически утверждать, что, цитируя прошлое обоснование, авторы законопроекта соглашаются с ним. Президенту Милошу Земану это объяснил российский посол, отметив, что его страна придерживалась и будет придерживаться прежнего российско-чешского договора, в котором вторжение войск Варшавского пакта в Чехословакию осуждается.
А как в других странах
Военнослужащим, которые воевали за родину, какой бы режим или политическая партия в ней ни царили, и которые воевали по приказу политических лидеров своей страны (вне зависимости от законности войны), как правило, предоставляется статус ветерана, так как это подкрепляет лояльность вооруженных сил.
Так делают не везде, но важно, что так поступили в Германии (несмотря на Вторую мировую войну и холокост), в Соединенных Штатах (несмотря на агрессию, например, против Ирана в 1953 году, Гватемалы в 1954, Вьетнама в 1964, Гренады в 1983, Сербии в 1999, Ирака в 2003, Ливии в 2011) и на Украине (несмотря на оккупацию Чехословакии в 1968 году).
Германия даже до сих пор выплачивает необлагаемые налогами пенсии пособникам нацистского режима Германии за рубежом (известны случаи в Бельгии, Латвии и Великобритании), потому что решение Гитлера о пенсиях стало единственным, которое Постдамская конференция не отменила в 1945 году.
Но если посмотреть с другой стороны, то встает вопрос, участвовали бы наши военнослужащие в миссиях, преисполненные боевого духа, если бы их будущие социальные льготы зависели от международно-политической оценки этих операций, то есть от того, на что сами эти люди, как и политическое руководство страны, повлиять не могут?
Согласие государств, подвергшихся агрессии?
Согласились бы с обоснованием статуса ветеранов страны, которые подверглись агрессии? Вот еще один угол зрения. Почему тогда немцы тайно выплачивают некоторым гражданам в Великобритании нацистские пенсии? Почему этот факт выяснился в Бельгии совсем недавно? Как это обоснование выплаты кровавых денег оценивают граждане собственно этих стран?
К сожалению, в Латвии скандал по этому поводу не грозит, потому что там, в стране-члене Европейского Союза, до сих пор торжественно маршируют бойцы ваффен-СС. Невообразимо, но там, пожалуй, поддержали бы идею предоставить статус ветерана военнослужащим вермахта или СС (и связанные с этим социальные льготы).
А как американцы объясняют ветеранский статус солдат, которые участвовали в агрессии против Гватемалы, Вьетнама, Гренады, Сербии, Ирака и Ливии? Согласились бы с этим граждане этих государств?
Однако как-то все же было необходимо обосновать законные льготы. Можно ли их объективно объяснить с современной точки зрения? Да это невозможно даже законодательно (речь бы шла о ретроактивности). Объективные причины всегда те, которые были актуальны в то время, и они лежат в основе решений о предоставлении ветеранского статуса. Даже если в законе это четко не прописано. Других причин и быть не может.
Что произошло на Украине
На Украине вот уже 15 лет действует закон, по которому участникам операции «Дунай», то есть оккупантам 1968 года, предоставляется статус военных ветеранов. Обоснование звучит так: «Они защищали достижения коммунизма в ЧССР». Соответствующий указ под номером 180/2004 подписал президент Леонид Кучма 11 февраля 2004 года.
Насколько известно, за те 15 лет, что действует закон, чешская сторона и словом не возразила против него. Напротив, появилась так называемая Петршичкова доктрина. В ней сказано, что украинские законы о ветеранах (хотя это были военные преступники или оккупанты нашей страны), как и проблематика бандеровцев, являются «внутренними делами Украины».
А что на это говорят наши героические политики и эксперты
Русофобским экспертам все сходу ясно. Кстати, как и всегда в том, что касается России. Когда речь заходит о ней, их идеологически подкованные высказывания опережают любую мысль, если она вообще там появляется.
Этот инцидент якобы согласуется со стремлением российского государства сформировать официальную версию истории, причем «составляющей этой модели является преподнесение разных агрессий против третьих стран как оборонных, законных и вынужденных операций», как выразился один из «тружеников» информационного фронта, чье имя не стоит и упоминать.
Затем он еще больше распалился, да так, что выбился «из колеи», и его понесло. «Желание некоторых российских политиков предоставить статус военных ветеранов участникам военного вторжения в Чехословакию в 1968 году — это отвратительная попытка легитимировать оккупацию. Единственное, к чему это может привести, так это к ухудшению отношений между Чешской Республикой и Российской Федерацией. В 1968 году была совершена жестокая агрессия, которая означала оккупацию Чехословакии», — так этот автор стучался в открытые двери, не удосужившись поинтересоваться, как дела с этими ветеранами обстоят у ближайших соседей.
Что из этого следует
Из всего этого скандала следует, что все, кого ужаснуло это старое-новое предложение нескольких российских депутатов, осознанно или неосознанно превратились в участников гибридной войны, потому что попались в чью-то ловушку. Они стали живой иллюстрацией того, в чем весь «нецивилизованный» мир упрекает «цивилизованный», а именно: в двойных стандартах. Украинцам можно, а русским нельзя.
Прежде чем наши политики и другие активисты испугаются опять и впадут в истерику, им стоит глубоко вздохнуть, потому что худшая смерть — от испуга. А потом они должны задуматься (если это вообще возможно): неужели использование двойных стандартов — это действительно пик цивилизованности и то, ради чего стоит трепать языком?
Потом им следует выглянуть из чешской котловины и оглядеться по сторонам. Мы не пуп земли, и то, каким мир нам кажется отсюда, — лишь одна из частей, которые вкупе образуют картину реальности. А она очень сложна и полна противоречий, и я не утверждаю, что она приятна.
