Вопреки некоторым утверждениям, двухпартийный законопроект, предусматривающий введение санкций против участников строительства российского трубопровода, не затронет главные энергетические компании Евросоюза. Кроме того, сжиженный природный газ (СПГ) не является легко реализуемой альтернативой санкциям.
Все аргументы, выдвигаемые против санкционного законопроекта Теда Круза, сенатора-республиканца от штата Техас, и Джин Шейхин (Jeanne Shaheen), сенатора-демократа от штата Нью-Гэмпшир, не учитывают масштабы европейской поддержки действий, направленных против «Северного потока — 2». Верно то, что немецкое правительство и, конечно же, Социал-Демократическая партия Германии (СДПГ) выступают против санкций. Однако они не могут говорить от лица всех 28 государств-членов Европейского союза. Европарламент в декабре прошлого года 433 голосами против 105 уже проголосовал за отказ от «Северного потока — 2». А 24 из 28 членов Евросоюза еще в феврале были готовы принять поправку к Газовой директиве 2009 года, которая может, в конечном итоге, заблокировать «Северный поток — 2».
Перед лицом подобной оппозиции Германия вынуждена была во многом согласиться с этой поправкой, которая включает в себя применение ключевого положения — требовать сертификации от владельца «импортных» трубопроводов, который не является гражданином одной из стран-членов Евросоюза. С учетом послужного списка Газпрома, связанного с прекращением поставок по всей территории Центральной Европы, Восточной Европы и государств Балтии, этот сертификационный процесс, судя по всему, может оказаться проблемным для «Северного потока — 2» (так в тексте. На самом деле проблемы с поставками из России возникли только один раз, в 2009 году, и связаны они были с действиями украинских властей, которые сначала отказались оплатить долг, а потом отобрали для своих нужд часть газа, предназначавшегося странам ЕС, — прим. ред.)
В этих условиях будут приветствоваться целевые санкции, способные помочь Евросоюзу быстро добиться своих целей и остановить строительство этого трубопровода.
Тем не менее один из экспертов исследовательского центра Независимый институт (Independent Institute) в своем недавно опубликованном комментарии привел три аргумента против предлагаемого законопроекта. Во-первых, этот законопроект, по его мнению, ударит по крупнейшим европейским энергетическим компаниям, которые потеряют доступ к американским кредитам и к своим активам на территории Соединенных Штатов. Во-вторых, этот трубопровод уже готов почти на 60%, и поэтому санкции являются бессмысленными. В-третьих, по его мнению, правильным решением было бы направление в Европу большего количества сжиженного природного газа, поскольку такой вариант может оказаться более эффективным способом обеспечения энергетической безопасности. При ближайшем рассмотрении ни один из этих аргументов не выдерживает критики.
Предлагаемый законопроект, предусматривающий введение санкций, является исключительно узким по своей направленности, и он не затронет крупнейшие европейские энергетические компании. Он нацелен на суда, укладывающие трубы на глубине 100 футов и более (то есть более 32 метров) для строительства российских экспортных трубопроводов. Санкции могут быть выведены в отношении иностранных граждан, которые продавали, отдавали в лизинг, предоставляли подобные суда или способствовали их приобретению. По сути, речь идет почти исключительно о кораблях и морских платформах, которые используются при строительстве российских экспортных трубопроводов. Таким образом санкционный режим будет иметь лазерную точность, и после его введения будет намного сложнее продолжать процесс укладки труб как для «Северного потока — 2», так и для «Турецкого потока».
Очевидно, что этот законопроект может затронуть западные корпорации из числа союзников трубопровода «Северный поток — 2», в том числе такие компании, как OMV, Wintershall, Engie и Shell, если они будут управлять трубопроводом «Северный поток —2» в рамках совместного предприятия с Газпромом. Именно об этом и говорит эксперт Независимого института.
Однако на самом деле это не так. Да, первоначально план был именно таким. Однако польское Антитрестовое агентство (антимонопольная служба Республики Польша — прим. ред.) открыло расследование против «Северного потока — 2» как совместного предприятия. В результате Газпром стал стопроцентным собственником трубопроводного проекта «Северный поток — 2», а сделано это было для того, чтобы избежать польского расследования. Западные корпоративные союзники «Северного потока — 2» помогают только тем, что обеспечивают ему финансирование. Поэтому сомнительно, чтобы предлагаемый Раздел 2 этого законопроекта, относящегося к «гражданам иностранных государств, которые продавали, отдавали в лизинг эти суда, предоставляли их или облегчали их получение», в какой-то момент начал распространяться на западных корпоративных союзников.
Техническая конструкция Раздела 2 сфокусирована на том, чтобы сорвать предоставление прямой помощи для получения этих судов, а также на процессе укладки труб. Поэтому участие западных корпоративных союзников проекта, которые лишь помогли собрать часть необходимых финансов, — это участие слишком «удаленно», дистанцировано от реальных труб, чтобы попасть под санкции. В любом случае, в этот законопроект может быть добавлено определение понятия «предоставление», чтобы избежать любых сомнений по поводу того, что Раздел 2 не относится в западным корпоративным союзникам, которые собирают финансовые средства для этого проекта.
Верно и то, что трубопровод «Северный поток — 2» построен на 60%. Однако это не означает, что его нельзя остановить. У «Северного потока — 2» все еще нет разрешения на прокладку труб через территориальные воды Дании. Кроме того, «Северный поток — 2» в настоящее время вовлечен в юридический спор с Датским энергетическим агентством по поводу того, какой именно маршрут будет принят. Эти юридические баталии уже дошли до датских судов. И в результате появляется время для того, чтобы предлагаемый законопроект был одобрен, а санкции вступили в силу.
По поводу третьего аргумента высказывается мнение в том, что санкции не являются обязательными, поскольку вместо этого Соединенные Штаты могут направить в Европу свой сжиженный природный газ. Американский СПГ в таком случае может составить конкуренцию российскому трубопроводному газу, и поэтому необходимость в санкциях отпадает. Этот аргумент не учитывает географическое распределение в Европе терминалов для регазификации сжиженного природного газа. Он также не учитывает того факта, что цель «Северного потока — 2» состоит в увеличении зависимости Центральной и Восточной Европы от российского природного газа.
Дополнительные поставки СПГ в этом контексте не смогут оказать значительную помощь, поскольку почти все импортные возможности Европы в области СПГ сосредоточены в Западной Европе (Возможности по регазификации только Соединенного Королевства и Испании составляют 110 миллиардов кубометров), и при этом существует недостаточное количество интерконнектеров запад — восток для того, чтобы можно было оказывать большое влияние на рынки Центральной и Восточной Европы.
Лишь два терминала СПГ находятся в Центральной и Восточной Европе — один расположен в городе Свиноуйсьце (бывший немецкий Швайнемюнде) на балтийском побережье Польши, и его мощность составляет 4,5 миллиарда кубометров. А второй действует отнюдь не на полную мощность в литовском городе Клайпеда и имеет потенциал в 4 миллиарда кубометров. (Кроме того, Литва и Прибалтика в целом остаются газовым островом, не связанным с ЕС трубами, и поэтому в настоящее время Клайпеда может снабжать газом только три прибалтийских государства — Литву, Латвию и Эстонию.) С учетом того, что страны Центральной и Восточной Европы потребляют значительно больше 30 миллиардов кубометров природного газа в год, только польский терминал в Свиноуйсьце может рассматриваться в случае замены российского газа, а транспортировать его придется через весь обширный регион Центральной и Восточной Европы, и не приходится сомневаться в том, что существующий спрос не будет удовлетворен.
Очевидно, что со временем можно будет ввести в эксплуатацию больше плавучих регазификационных терминалов и других объектов для обеспечения большего доступа к американскому СПГ. Однако это решение не сегодняшнего дня. Связанная с физической инфраструктурой реальность тоже работает на Газпром в его попытке добиться завершения строительства трубопровода «Северный поток — 2». А параллельная с вводом в эксплуатацию «Северного потока — 2» цель состоит в закрытии альтернативного и значительно более мощного украинского транзитного маршрута, известного под названием трубопровод «Дружба». В целом пропускная способность маршрутов поставок может сократиться, и в результате этот регион станет еще более зависимым от России. А доступ стран ЕС к СПГ будет оставаться ограниченным. Это объясняет, почему Европейский Парламент столь решительно поддерживает отказ от этого проекта и почему так много стран-членов Евросоюза хотят ввести против него законодательные меры. Эта ситуация также является аргументом в пользу одобрения американского законопроекта о санкциях.
Алан Райли имеет степень доктора наук (Ph.D.), он является старшим научным сотрудником Атлантического совета. Ранее он работал советником таких энергетических компаний из Центральной и Восточной Европы как PGNIG и «Нафтогаз».
