На встрече президентов Франции и России Владимир Путин вновь повторил условия, при которых может состояться встреча лидеров стран в «нормандском формате».
Это полная имплементация решений, которые предоставят автономию оккупированным районам Донбасса и амнистию лидерам боевиков. Если упростить эти условия российского президента, мы увидим, что Путин хочет сохранения полного контроля над Донбассом (а, возможно, и расширения территории контроля, ведь не случайно же он упрощает порядок выдачи паспортов). Да, Донбасс номинально будет считаться украинской территорией, но на самом деле будет государством в государстве. Путин хочет избежать ситуации, при которой в случае урегулирования конфликта территория Донбасса возвратится под контроль Киева. Но при этом ему нужно, чтобы марионеточные «политики» оккупированного региона принимали участие в управлении Украиной — вот зачем ему нужна амнистия.
При этом условия Путина — это не условия окончания войны. Это всего лишь условия, на которых он согласен встретиться в «нормандском формате». И уже понятно, что эти условия не изменятся — потому что Путину совершенно незачем их изменять. Более того, он может рассчитывать, что западные участники «нормандского формата» будут оказывать давление не на него, а на украинского президента Владимира Зеленского. Потому что если и Зеленскому, и Макрону для доказательства своей политической состоятельности нужна встреча в «нормандском формате», то пусть украинский и французский президенты и разбираются между собой. А Путин может подождать.
Не случайно опытная Ангела Меркель не участвует в этом балагане надежд, потому что прекрасно осознает его обреченность на неудачу. Эммануэль Макрон ведет себя совершенно иначе, хотя и он уже стал высказываться относительно самой возможности проведения встречи в «нормандском формате» более осторожно, чем в недавнем прошлом. Возможно, встреча с Путиным в форте Брегансон продемонстрировала французскому президенту всю тщетность его усилий по изменению позиции российского коллеги.
Но тогда тем более остается коллега, чью позицию можно изменить — украинский президент. Сам факт того, что Макрон говорил о смене власти в Украине как о некоем «новом факторе» в разрешении конфликта — так, как будто Украина не жертва, а участник войны и окончание конфликта действительно зависит от позиции ее президента, а не от позиции президента России — уже говорит о манипулятивности подходов французского президента и его готовности использовать неопытность Зеленского для достижения собственных политических целей. А то, что в кулуарах Брегансона французские дипломаты рассказывали журналистам о том, что Зеленский сделал некие новые — и никому пока не известные — предложения, с которыми Путин может согласиться — доказывает, что манипуляции «доброжелателей Кремля» на Западе не знают никаких «красных линий».
Потому что единственное предложение, которое Зеленский может сделать Путину и с которым российский президент согласится — это безоговорочная политическая и военная капитуляция Украины перед врагом.
