Еще в начале своей независимости Украина определила себя на роль объекта в международной политике. Будапештский меморандум гарантировал нам защиту со стороны США и России. Казалось бы, идеальная ситуация, если крупные и влиятельные страны гарантируют твою безопасность, значит, не стоит переживать за свое будущее. Но украинский политиический истеблишмент не учел только один незначительный факт: что будет, когда гарант сам на тебя нападет. Агрессия России продемонстрировала, что на международной арене Украина ничего не может предложить или сделать, кроме как просить о помощи. На этом фоне выглядит совсем не понятным то, что отдельные политики до сих пор требуют соблюдения Будапештского меморандума.
В зависимости от того, кто занимал должность президента, украинцы полагались на помощь той или иной страны на международной арене. То Россия была нашим стратегическим партнером, то США должны были все решить, то Польша стать адвокатом. Однако все эти страны решали прежде всего свои собственные вопросы и проблемы, и будут делать так всегда. Поиск новых «покровителей» в течение последних пяти лет также ничего не принес. Сколько бы беспокойства не высказывала Германия, но «Северный поток — 2», наверное, будет работать, ибо это выгодно для ее экономики.
В течение двадцати пяти лет приверженность лозунгу «нас должны защитить» привела к отсутствию самостоятельной и продуманной политики Украины на международной арене. Поэтому министерство иностранных дел в последние пять лет постоянно просило о помощи, жаловалось и реагировало по ситуации.
Для президента Зеленского не существует иного выбора, как поменять ситуацию. Отсутствие системности и возможности предложить альтернативу уже привело к тому, что, воспользовавшись безвластием, Франция и США начали возвращать Россию на международную арену. Возвращение России в G8 может стать жирной точкой, когда от нас опять ничего не будет зависеть.
Поэтому у новой власти есть только год на изменение ситуации. Новая власть — это не только партия «Слуга народа» и Зеленский, но и другие партии. Квалифицированных дипломатов у нас мало. В новом парламенте едва ли наберется два десятка депутатов, которые разбираются в международной политике. Но они не станут конкурировать или рассказывать, что они «бы сделали лучше».
Многие политики и эксперты могут выразить мнение о том, что во время войны нелегко начинать строить новую международную политику самостоятельно, для этого нужно искать надежных союзников, которые будут помогать. А для начала политики изменений потребуется благоприятное время. Но оно уже было — вчера. Если нужно что-то начать, то лучшее время для этого уже прошло.
министерства иностранных дел. Министр Павел Климкин даже публично оппонировал президенту, особенно за последние полгода. Комитет Верховной рады и различные комиссии вместо того, чтобы налаживать связи и выстраивать системную работу, в основном сосредоточились на «туризме» за государственные средства. Поэтому у нас отсутствует системная связь и взаимодействие между МИД, нынешним офисом президента и комитетом ВР. А все это важно в аспекте влияния на зарубежную политику.
Голосование по восстановлению полномочий России в ПАСЕ ясно продемонстрировало последствия нашей внешней политики за последние пять лет. Акцент на эти года сделан не потому, что они были самыми проблемными, а потому, что была возможность изменить свою роль, но ею никто не воспользовался.
Возвращение России в ПАСЕ показало не только слабость нашей внешней политики, но и определило новую стартовую площадку. Стало понятно, с кем можно работать по созданию новых союзов и формированию повестки дня для Европы и мира. Параллельно можно понять, кто будет работать, и с Украиной, и с Россией, отстаивая при этом свои интересы и не более Речь идет о таких странах как, например, Турция. Возможно, это довольно громко звучит «формированием повестки дня для Европы и мира», но война на Украине показала, насколько быстро может меняться международная политика из-за, казалось бы, малозначительной страны.
Стоит отметить, что решение ПАСЕ не оставило нас ни с чем. Параллельно было заявлено, что силы специальных операций ВС Украины успешно прошли проверку готовности и соответствия по выполнению задач в составе сил быстрого реагирования НАТО, объявлено о присоединении к двум операциям, вступили в силу договоренности о расширении объемов обмена разведывательной информации. С одной стороны, где ПАСЕ, а где НАТО? Но появление всей этой информации в течение нескольких дней не является совпадением. Это четкий сигнал для России, что Украину никто отдавать не собирается. Что курс на вступление в НАТО, который является таким раздражающим для Путина, будет продолжаться. А решение о сотрудничестве с НАТО гораздо важнее, чем возвращение России в ПАСЕ. Нам нужно прилагать усилия для того, чтобы получить «План действий по членству в НАТО», а не распыляться на абстрактные вещи. Как будет в перспективе — зависит только от нас.
Также это сигнал для Украины, что военное сотрудничество и сотрудничество в сфере безопасности является основополагающим и его нужно развивать. Поэтому новой власти следует сделать акцент именно на этом вопросе, а не идти на поводке и делать упор на вопросах вступления в ЕС, не имея для этого ничего.
На различных форумах и конференциях, происходящих в Европе, независимо от уровня политика или служащего, их возраста или образования, большинство только и делает, что постоянно «плачется» на плохого восточного соседа и просит помощи у ЕС, США, НАТО. А на вопрос, что вы сами сделали для того, чтобы исправить ситуацию, рассказывают, сколько хорошего сделали для Украины европейские политики. Нужно не только менять риторику, нужно начинать работать, чтобы Европа смогла понять, почему должна нас поддерживать.
Три встречи Зеленского с Трампом, которые планируются в течение следующих нескольких месяцев являются для нас важными по следующим причинам: США заинтересованы в Украине и будут продолжать с нами работать. Это также сигнал России, что сотрудничество с Белым домом является для Украины приоритетным. Это сигнал странам Центрально-Восточной Европы, что Украина со временем будет играть важную роль в регионе. Поэтому здесь главная задача для наших дипломатов — не свести все к очередным просьбам о помощи, оружии, деньгах, а начать извлекать из этой поддержки по максимуму и задавать тон в регионе.
