Обсуждение сексуальной жизни подростков с взрослыми вызывает неловкость. Но почему? «Подростки изобретают новые формы желания и удовольствия, и это значит, что мы отходим в прошлое…» — считает психиатр Мари-Роз Моро (Marie-Rose Moro). Кроме того, такая неустойчивая и экспериментальная сексуальность может шокировать родителей. Наверное, они забыли собственные подростковые годы? Да, говорит психиатр. У взрослых формируется своеобразная «амнезия». «Мы помним события, но не ощущения, потребности или парадоксальные вещи, которые мы могли сделать», — объясняет директриса Дома Соленн.
В этом большом остекленном здании на бульваре Пор-Руаяль принимают в год 3 000 пациентов с такими разнообразными патологиями как депрессия, расстройства питания и личности, семейные конфликты, вопросы идентичности… Всегда улыбающаяся Мари-Роз Моро проводит здесь консультации и часто устраивает встречи со школьниками в рамках превентивных программ. Другими словами, у подростков нет от нее тайн. Она даже называет их «своими». Говорят они с ней и о сексуальной жизни. Без запретов и чувства вины. В первую очередь, наверное, изменилось именно это. Подростки больше не стесняются того, что смотрят порно и пробуют разные вещи: бисексуальность, пансексуальность, полиамория… «Существует большая гибкость сексуальной идентичности», — подтверждает психиатр. При этом влияние соцсетей и порнофильмов не вызывает у нее особого беспокойства. «У меня радостный и оптимистический взгляд на сексуальную жизнь моих подростков!» Куда большее ее волнует тот факт, что молодежи остро не хватает воспитания чувств.
«Пуэн»: В августе журнал «ELLE» выпустил статью с таким заголовком: «Все подростки ЛГБТ+?» Вас это веселит… Родители не правы в том, что задают этот вопрос?
Мари-Роз Моро: Нет, но его нужно задавать не в том плане, что все подростки гомосексуалисты или трансы, а в том плане, что сейчас у нас существует большая гибкость сексуальной идентичности. В этом особенность общества: разделение различных форм и опытов сексуальности стало менее жестким. Репрессии тоже ослабли, хотя некоторые подростки все еще могут столкнуться с дискриминацией, когда признаются родителям или друзьям.
Бинарного становится меньше. Подростковый возраст — это время экспериментов. Чтобы найти свою идентичность, иногда нужно экспериментировать. Сексуальная идентичность субъективна по отношению к себе, но в то же время предполагает отношения и интерактивность. Это то, что проходит через ощущения, но переживается вместе с другим человеком. Я не считаю, что наши подростки потеряны. Мне, наоборот, кажется, что они более открыты, принимают необходимость экспериментов.
— О чем забывают родители?
— С одной стороны, родители придерживаются гораздо более бинарных схем, чем подростки. С другой стороны, они забывают свои подростковые годы. Говорят, что это касается только раннего детства, но было доказано, что насчет подросткового возраста тоже формируется амнезия. Когда человек становится взрослым, то забывает. Он помнит факты, но не ощущения, потребности, парадоксальные вещи, которые он мог сделать подростком. Опыт родителей мало что значит, особенно в сексуальной жизни.
— Вы с сожалением признаете, что молодежи не достает не сексуального, а чувственного образования.
— Да, ей не хватает чувственного образования, что практически не меняется с течением лет. Молодые люди прекрасно знают, как все происходит в сексуальном плане: от родителей, из интернета, фильмов и т.д. Но это не образование и воспитание, а нечто грубое и техническое, даже преждевременное для некоторых. Нужно знать, как вести себя по отношению к себе и другому, как учитывать отличия, проявлять чувствительность и нежность… Эти основополагающие вопросы никогда не поднимаются. Как ни парадоксально, подростки говорят, что могут обсудить их с дедушкой и бабушкой. Тем не менее они не могут сказать им всего, потому что те быстро испугались бы их опытов…
— С друзьями о таком не говорят?
— На самом деле, тут все довольно разгорожено. Они могут говорить между собой о сексуальной жизни, но обсуждать с друзьями возникающие вопросы может быть непросто. Они боятся признать, что чего-то не знают.
— У нас много говорят о согласии. В школах проходили превентивные кампании на эту тему.
— Да, но об этом говорят с медико-юридической стороны вопроса или с точки зрения потенциальной травмы. При этом согласия не достаточно для проявления нежности. О первом разе мало говорят. Подростки говорят, что в этом все отнюдь не очевидно и совсем нет той идиллии, как пишут в книгах… Это может принести разочарование и травму. К сожалению, в большинстве случаев они остаются с этим наедине и говорят себе, что это точно «ненормально», потому что все утверждают, что это прекрасно. Все это вызывает у них тревогу и сомнения.
— Норма очень важна для подростков, но в то же время, выходящее за ее рамки тоже становится нормой. Пан-, би-, квир, полиамория… Это дань моде или общая тенденция?
— Здесь прослеживается немалая гибкость, но у подростков есть все. Нельзя делать какие-то общие выводы о поколении. Так, в Фейсбуке подростки нередко меняют статус на «в паре» практически с первых взглядов… Это в высшей степени романтический подход, напоминающий то, что было до 1968 года. Кроме того, существует разделение между сексуальной жизнью и нежностью, несколькими типами пар… Все это существует рядом. Проявляющаяся на протяжении нескольких лет ключевая тенденция заключается в гибкости: допускается множество типов организации.
— Разумеется, подростки проводят больше экспериментов за небольшое время и решаются попробовать больше способов быть вместе. Поле возможностей стало шире, чем во времена их родителей, и они не винят себя за попытки, пусть даже в определенный момент им придется выбирать. При этом они не торопятся становиться взрослыми, как раз наоборот! У них зачастую есть ностальгия по детству (например, мягкие игрушки остаются практически до конца подростковых лет), и они отсрочивают момент, когда им придется говорить и действовать по-взрослому.
— Сексуальные связи стали более агрессивными из-за порнографии? По данным исследования Французского центра общественного мнения, половина подростков в возрасте от 15 до 17 лет были на порнографическом сайте (51%), а почти половина (45%) считают, что эти видео внесли вклад в их обучение.
— Мне не кажется, что отношения между подростками и их сексуальные связи стали более агрессивными. Кроме того, мальчики ведут себя намного менее агрессивно по сравнению с предыдущими поколениями. Поведения в стиле «мачо» стало меньше, что делает отношения более симметричными и неагрессивными. Что касается порнографии, большинство подростков понимают, что в «настоящей» жизни все происходит не так.
Как бы то ни было, упрощение доступа к порнографическим изображениям (мне кажется, это в большей степени проблема для детей младше 12 лет), безусловно, влияет на отношения. Это может участвовать в формировании нормы. Порно ведет к переменам в поведении. Одно американское исследование недавно показало, что фелляция стала намного более распространенной среди подростков.
Самое главное изменение в том, что порнография перестала быть чем-то запретным. О ней говорят, ее смотрят с друзьями. В этих видео превозносится возбуждение, к которому могут быть восприимчивы подростки.
— Судя по всему, отношение к телу стало более свободным в соцсетях. Девушки больше не стесняются отправлять свои интимные фото парням…
— Да, это новая форма соблазнения, она используется достаточно часто. Многие мальчики на это ведутся! Некоторые попадают на крючок. Они видят демонстрирующую свое тело красивую девушку, возбуждаются и отправляют ей в ответ свои интимные фото. В этот момент ловушка захлопывается. Девушка грозит выложить снимок в соцсетях, если не получит определенной суммы денег. Я видела несколько парней, которые стали жертвой такого шантажа.
— Как бы то ни было, интимные фото чаще отправляют девушки… Получается, что подростки еще окончательно не отошли от сексизма.
— Девочки тоже не всегда понимают, что эти фото могут стать публичными, думают, что все это только между ними и мальчиками. С одной стороны, они недооценивают последствия. С другой стороны, они могут считать это нормой, потому что все их подруги говорят, что делают это, что это обычный способ соблазнения.
— Гинекологи последовали примеру сексологов и начали бить тревогу насчет «серьезного ущерба» от порно. В частности речь идет об уменьшении удовольствия у все большего числа девушек, некоторые из которых отходят от сексуальной жизни. Американские исследования указывают на спад связей среди молодежи, в частности из-за порнографии…
— Я не пытаюсь делать какие-то обобщения. Люди говорят о разном с гинекологом, психиатром и школьной медсестрой. Все исследования сексуальной жизни подростков не свидетельствуют ни о чем необычном. Средний возраст первой связи практически не изменился за 30 лет (17,5 лет — прим. ред.), а половая зрелость наступает у девочек чуть раньше. Сложно делать какие-то общие выводы, тем более что у несовершеннолетних все быстро меняется. Сексуальная жизнь женщин зачастую представляется в карикатурном свете. То же самое касается и подростков. Ее представляют как нечто незыблемое, хотя в таком возрасте у них все может измениться за месяц! Многие забывают, что подростковый возраст отличается необычайной подвижностью.
— В настоящий момент вы проводите масштабное исследование половой жизни подростков, которое будет опубликовано примерно через год. Какие особенности вам удалось отметить?
— Мы отметили, что профессионалы (врачи, педиатры, психологи…) очень мало говорят с подростками о сексуальной жизни. Подростки говорят об этом с легкостью, но взрослые зачастую ощущают неловкость. В результате они оказываются в одиночестве, особенно мальчики, которым не предстоит обязательный визит к гинекологу. Кроме того, матери все чаще ходят на прием к гинекологу вместе с дочерями. Это указывает на то, что тема перестала быть запретной, но для независимости девушки это не лучшее решение…
— Стоит ли расширять уроки полового воспитания в школе?
— Да, но там должны быть смешанные занятия (в идеале, раздельные и смешанные). Это должно быть пространство для обсуждения, в котором ученики могут понять, что другие тоже испытывают трудности, поскольку сексуальная жизни в таком возрасте всегда непростая. Это должен быть совместный чувственный поиск, а не просто стремление к техническому знанию темы. На кону стоит вопрос желания и связи с другим.
— Родителей сейчас больше волнуют сексуальные связи их детей, чем раньше?
— В целом, родители беспокоятся за детей, в том числе за их сексуальную жизнь. Я же не вижу ничего страшного в том, что подростки пробуют новые вещи. Они учатся. У меня, скорее, радостный и оптимистический взгляд на сексуальную жизнь моих подростков. В то же время меня беспокоят сексуальные травмы, которые до сих пор существуют во всех слоях общества и связаны в большинстве случаев с членами семьи и близкими. Хищники из интернета — это меньшинство. Мне до сих пор попадаются подростки, которые только спустя недели могут сказать, что стали жертвой агрессии, тем более, если виновный известен в семье.
— Культура и религия могут стать препятствием для раскрытия сексуальности?
— В Доме Соленн мы принимаем подростков из любой среды, в том числе из семей мигрантов. Мы установили, что в среде с сильными религиозными традициями (католическими, иудейскими или мусульманскими) существует запрет на сексуальную жизнь подростков. Около десяти лет назад мы провели исследование среди девушек магрибского происхождения под началом психолога Сары Скандрани (Sara Skandrani) и выявили сохранение требования хранить девственность. В результате девушки искали способы преодоления запретов и экспериментировали с другими типами связей. Они придумывали новый подход.
