Украину как сообщество значительно лучше объединяет видение будущего, чем прошлого

Для начала — цитата. «„Люди важнее, чем государство" — тезис, который звучит в связи с обменом Цемаха и компании на наших заключенных. Тезис неправильный, вредный и даже опасный. Потому что государство — это и есть люди. Наш способ самоорганизации необходим, в частности, для самозащиты. Жаль, что многие не понимают этого даже в условиях войны. История Украины показывает, что понятие „государство неважное" — это миллионы убитых голодом, войной и репрессиями».

Автор этих слов — бывший (а на момент, когда эти слова были сказаны, — еще действующий) руководитель Украинского института национальной памяти Владимир Вятрович, который вполне возможно претендует на то, чтобы называться объективным историком. Однако, почему он не замечает, что конкретно в этом случае, история Украины показывает, что как раз «государство важнее человека» — это миллионы убитых голодом, войной и репрессиями. Ведь с романтической весны 1917-го года, когда, казалось, граждане, наконец-то, освободились из когтей российского государства, вырос гораздо более ужасный тоталитарный режим. И не надо делать вид, что миллионы украинцев, в частности интеллектуалы, которых позже назовут «расстрелянным возрождением», не восприняли УССР как свое государство, которое строит, наконец, справедливый строй, проводит украинизацию, разрушает устои, на которых основывалась Российская империя. А когда начались первые репрессии против самих украинских интеллектуалов, многие не могли в это поверить. Даже больше: деятели Галичины переселялись в УССР, в свое государство, подальше от чужеземной Польши. Чем это закончилось — известно.

Но Вятрович и такие как он наотрез отказываются зачислять печальный опыт УССР к истории украинского государства. В ХХ веке они признают существование лишь трех украинских государства: УНР (Украинская народная республика — прим. ред.), УД (Украинская держава — прим. ред.) Скоропадского и УД Бандеры. Причем такие темы, как «массовые убийства евреев военнослужащими государства Петлюры» или «массовые убийства поляков военнослужащими государства Бандеры» наталкиваются на аргументы типа «сами виноваты» или «война есть война». А потом адепты такого взгляда на историю очень удивляются, что их политическое представление о современности наталкиваются на суровую реальность в виде «неправильного» народа, который делает «неправильный» выбор.

Лично мне полезнее было бы видеть освещение истории Украины совершенно в ином ракурсе. Таким, в котором на первом месте были бы интересы людей, а не государства. Мне было бы намного интереснее узнать о карательных операциях войск Даниила Галицкого против населения Подолья, о том, как Хмельницкий отдавал греко-католиков в ясырь (плен) татарам, о войне ОУН(б) против ОУН(м) (запрещенные в России организации — прим. ред.) и о многих других моментах истории, которые не вписываются в четкое разделение на «хороших наших» и «плохих врагов».

И проблема здесь не только в этом и даже совсем не в Вятровиче. Вятрович — опытный пропагандист, который за годы руководства УИНП качественно продвигал мировоззрение ОУН(б) в официальном историческом дискурсе, пусть даже ценой интересов Украины. Проблема в том, что сегодня Украину как сообщество значительно лучше объединяет видение будущего, чем прошлого. Причем я не говорю, что будущее все представляют одинаково, просто здесь противоречий меньше, чем в видении прошлого. В целом большинство сравнивает Украину с Европой и понимает, что нам нужно двигаться в европейском направлении, хоть даже это движение все представляют по-разному.

Историческая политика в таких условиях должна была бы в идеальном случае опираться на ключевую европейскую ценность, а, именно, — уважение к правам человека. И, именно, с этой позиции надо «сшивать» разрозненные региональные идентичности. Да, пришлось бы объяснять, что ХХ век был, в принципе, довольно неприятным местонахождением, когда стремление к счастью, справедливости и свободе заканчивалось концлагерями и массовыми убийствами. И что украинец, убивающий этнически неправильных жителей Украины во имя счастья народа, был таким же преступником, как и тот, кто убивал классово неправильных жителей Украины во имя счастья народа.

И самыми главными для общества героями должны стать те, кто пытался остановить маховик убийств или хотя бы спасти обреченных на смерть. Уверен, что воспитанные в таком мировоззрении граждане никогда не стали бы легкой добычей для идеологов «ДНР — ЛНР». Это минимум. Украинское государство, основанное на уважении к правам каждого гражданина, было бы значительно крепче во всех смыслах, чем в случае сосредоточенности на героях-убийцах, все жертвы которых так или иначе, по их мнению, сами во всем виноваты. Государство имеет значение именно тогда, когда оно обеспечивает каждому законопослушному гражданину максимальный набор прав и свобод. Не человек для государства, а государство для человека — вот на какой принцип должна опираться соборная Украина. И, именно, это противоречит в равной степени практике государственного строительства как бандеровцев так и сталинистов. Но на бытовом уровне большинство украинцев имеет именно такую личностно-центрическую национальную память, даже несмотря на то, что определенным бюрократическим институтам хочется достичь противоположного.

К сожалению, я очень сомневаюсь, что новая власть сможет направить историческую политику или, если хотите, политику национальной памяти, в нужном направлении. Но надежда умирает последней.

Завершу цитатой того же Вятровича. Спойлер: он произнес ее (цитату) не о преступлениях адептов Бандеры, конечно, а касательно их «коллег» со стороны Сталина: «Войны, в которых стороны не считаются с жизнью людей, превращают их в заложников военно-политических планов, должны быть признаны преступлением, недопустимым в современном мире». Вполне согласен с этим утверждением.