Редакция независимого французского интернет-издания Mediapart опубликовала статью о наследии бывшего президента Франции Жака Ширака (1932–2019 гг.) с громким названием «Одержимость властью». В ней говорится, что Ширак «оставил после себя память о сорокалетней политической борьбе. Тем не менее, наследие бывшего французского лидера поистине скудное, так как им руководило единственное стремление — завоевать власть, а затем удержать ее. Он добивался желаемого путем непрерывных окопных войн, альянсов и контральянсов, предательства, скандалов и т.д».
Французское издание Mediapart выразило свою позицию, не придерживаясь широко принятого в нашей культуре принципа «о мертвых либо хорошо, либо ничего». Таким образом, критика оказалась довольно резкой, несмотря на правдивость многих фактов. Выбор редакции позволил обратить внимание на три примечательных момента среди многих других темных пятен жизни Ширака.
Первым было его выступление 16 июля 1995 года, через несколько дней после своего избрания, когда он признал ответственность Франции за депортацию евреев во время нацистской оккупации. Это заявление стало первым серьёзным отступлением от позиции государства, много лет не желавшего бередить раны прошлого и копаться в грязном белье.
Вторым таким моментом стал визит Ширака в оккупированный Иерусалим в октябре 1995 года, где его вывело из себя оцепление израильской полиции. Именно тогда он произнёс известную фразу: «Чего вы хотите? Чтобы я вернулся в самолёт и улетел обратно во Францию?» Премьер-министру Биньямину Нетаньяху, ещё не знавшему о приверженности Ширака формуле двух государств, пришлось официально принести извинения за этот случай.
Третий важный шаг французского президента — это отказ присоединиться к коалиции Джорджа Буша-младшего, созданной для вторжения в Ирак в 2003 году, что отвечало главным принципам «голлизма» в отношении Ближнего Востока. В то время выступление министра иностранных дел Франции Доминика де Вильпена в Совете Безопасности ООН стало ударом по военной риторике США.
Со своей стороны, как сирийский гражданин, я также выделил три ключевых момента в политике президента Франции в отношении Сирии и сирийцев.
Начнём с того, что глава одной из самых выдающихся правозащитных стран в истории человечества, в ноябре 1999 года начинает принимать молодого Башара Асада, хотя последний ещё не имел никакого официального статуса, кроме того, что возглавлял Сирийское компьютерное общество! Конечно, большее значение имело то, что он был сыном сирийского диктатора Хафеза Асада и предполагаемым его преемником, поскольку его старший брат Басиль Асад погиб в автомобильной аварии.
Причиной приема молодого человека в Елисейском дворце не являлась любовь Ширака к его отцу (ему, конечно, были известны военные преступления, которые тот совершил против сирийцев). Визит состоялся по просьбе лица, финансировавшего предвыборную кампанию Ширака, тогдашнего премьер-министра Ливана Рафика Харири. По иронии судьбы, режим Асада-младшего организует его убийство в феврале 2005 года.
В июле 1998 года после 20-летней удушающей изоляции Ширак принял в Париже Асада-старшего. Вдобавок ко всему, президент оказал тому всяческие почести, прекрасно зная, этот бессменный лидер правит Сирией с 1970 года. За данный срок во Франции сменились четыре президента — Жорж Помпиду, Валери Жискар д’Эстен, Франсуа Миттеран и сам Ширак!
Третий важный момент — ещё один визит сына Асада летом 2001 года, менее чем через год после политического, конституционного и парламентского транзита власти, который завершился его инаугурацией в качестве нового президента Сирии. На встрече с французскими работодателями преемник Хафеза отметил, что они никогда не были в восторге от инвестиций в страну, народ и экономика которой существовали в условиях военного положения, и что экономические реформы не имеют никакого смысла, если в итоге модернизация будет по-прежнему подчиняться верховному закону.
Однажды в беседе с Шираком Асад высказался о мире с государством-оккупантом: «Естественно, то, что нужно, — это нормальные отношения, подобные отношениям любых двух государств и народов региона». Конечно, он также самым циничным образом высмеял и «дамасскую весну»: «Слово весна нам не подходит. Весна — это время года. Кому-то нравится весна, а кому-то лето. Если анализировать, то скажем так: фрукты поспевают летом, но этого не произойдёт без весны, когда раскрываются почки. А что есть весна без зимних дождей?»
Асад получил высшую французскую награду — орден Почетного легиона. Это стало скандальным инцидентом, требующим вмешательства нынешнего президента Франции Эммануэля Макрона, чтобы лишить награды военного преступника. В этом контексте следует напомнить о Шираке, который предоставил политическую легитимность и обеспечил безопасность присутствию сил сирийского режима в Ливане во время церемонии открытия саммита франкоязычных стран в Бейруте в 2002 году. Позднее Асад вернёт все Шираку сполна двумя способами. Во-первых, нанесет вред экономическим интересам Франции и подорвет доверие к французскому руководству, когда Ширак лично вмешается, чтобы французские компании получили контракт на инвестиции в сирийские газовые месторождения стоимостью 759 миллионов долларов. Он получит заверение от Асада-младшего насчёт реализации контракта французскими компаниями, но в итоге сделка состоится с группой американских, британских и канадских компаний, имеющих собственные интересы в Сирии. Вторым способом "благодарности" Франции станет убийство [ливанского премьера] Харири, которое радикально изменит риторику Ширака в отношении клана Асадов в период между похоронами в Кардахе в 2000 году и Бейруте в 2005 году.
В сирийском досье 40 лет политических сражений Ширака разрушили главные надежды сирийского народа — надежды на свободу, достоинство и демократию. Это не означает, что другие президенты Франции не придерживались подобного подхода, несмотря на наличие некоторых исключений, представленных позицией бывшего президента Франции Франсуа Олланда в отношении народного восстания в Сирии. Возможно, первым успешным учеником и последователем Ширака по сирийскому вопросу стал его преемник и член той же партии Николя Саркози, который, не колеблясь, пригласил Асада на празднование годовщины Французской революции в сердце Елисейских полей незадолго до восстания в Сирии.
В любом случае, на более широком французском политическом и социальном фоне, приход к власти Ширака был следствием неприятия французским народом бывшего президента Франсуа Миттерана и его партии, которая в то время превратилась в отвратительное напоминание о бедах социалистов. Неудивительно, что «правый» Ширак стал хуже своего коллеги Миттерана, а сегодня память об обоих лидерах угасла.
