Еще на этапе избирательной кампании было заметно, что Владимир Зеленский и так называемая «ЗеКоманда»(так именовали себя соратники кандидата в президенты) вряд ли готовы сами внедрять некую политическую программу. Вместо этого они старались максимально соответствовать общественным запросам: прекращение войны, борьба с коррупцией и социальная справедливость — на этих трех китах и зиждился ошеломляющий успех «Слуги народа».
Ожидаемого снижения коммунальных тарифов не случилось, несколько людей из окружения Петра Порошенко оказались под следствием, некоторые, как, например, экс-депутат, бывший глава парламентского комитета по обороне и безопасности Сергей Пашинский, даже арестованы — именно эти «кейсы» в окружении президента считают показателями антикоррупционной борьбы. Что касается установления мира на Донбассе — чудес не случилось: количество обстрелов со стороны боевиков может достигать 30 в день и более.
Недавно Украину потрясло известие о гибели Ярославы Никоненко — служащей 101-ой бригады вооруженных сил. Отец Ярославы сражался в добровольческом батальоне «Айдар» и погиб в 2015 г., после этого дочь решила пойти в армию. 15 октября этого года пуля снайпера оборвала ее жизнь. Фотографии с похорон Ярославы Никоненко разошлись по соцсетям как наглядная иллюстрация того, что никакого перемирия на Донбассе нет, и говорить о прекращении войны, разведении войск и «режиме тишины» нет никакого смысла.
Спикер парламента Дмитрий Разумков назвал темп работы Рады «турборежимом»: партия «Слуга народа», имеющая в Верховной раде монобольшинство, буквально «штамповала» законопроекты один за другим. Аналогичный режим пытался продемонстрировать и президент: 7 сентября состоялся обмен пленными и 35 политзаключенных, среди которых известный режиссер Олег Сенцов, журналист Роман Сущенко и моряки, атакованные в Керченском проливе.
Окрыленный таким успехом Владимир Зеленский стал говорить о близких переговорах в нормандском формате (Франция, Германия, Украина и Россия), и конфликт в конце концов будет урегулирован дипломатическим путем. Сначала в офисе президента (и сам президент) говорили, что историческая встреча должна состояться в конце сентября, потом называли октябрь, сейчас уже говорят о середине ноября. Но говорят только в Киеве: в Париже, Берлине и Москве вообще не называют никаких дат.
На встрече в Минске участники переговоров, и в их числе представитель от Украины экс-президент Леонид Кучма, направили главе миссии ОБСЕ письмо, в котором об имплементации формулы Штаймайера написано следующее: закон об особом статусе Донбасса вступает в силу в день проведения там выборов (с 20:00 ч. с момента закрытия избирательных участков), но само волеизъявление должны признать в ОБСЕ как такое, что не противоречат украинскому законодательству.
Сообщение о подписанном Кучмой письме произвело на Украине эффект разорвавшейся бомбы. Во-первых, сначала сообщило об этом российское агентство ТАСС, украинские источники довольно долго молчали. Президент вышел на брифинг только вечером, когда на Майдане уже стали собираться люди под лозунгом «Нет капитуляции» — на ставшее уже привычным местом протеста пришли ветераны войны на Донбассе, представители партии Порошенко «Европейская солидарность», активисты праворадикального «Национального корпуса» и просто киевляне, не согласные с политикой имплементации формулы Штайнмайера.
В команде Зеленского часто говорили о том, что они могут коммуницировать с обществом напрямую и в «посредничестве» прессы не нуждаются. Но при первом же серьезном вызове никаких чудес кризисной коммуникации ЗеКоманда не продемонстрировала. Месседж Зеленского прост: не будет никакой капитуляции, будет постепенное дипломатическое урегулирование, а закон про особый статус Донбасса «мы будем писать все вместе». Чуть позже в офисе президента объяснили, что имелось в виду привлечение к работе над документом представителей гражданского общества.
Если еще более упрощенно, позиция Зеленского такова: я знаю, что делаю, знаю, как повернуть переговоры в нормандском формате в украинских интересах, просто дайте мне шанс реализовать свой план. Эту позицию он озвучил сначала на закрытом заседании с лидерами парламентских фракций, потом на встрече с ветеранами. Хотя обе аудиенции были в режиме «оффрекорд» их участники писали о содержании разговора в соцсетях.
Логика Зеленского проста до примитива: я смог договориться об обмене пленными, значит могу добиться и мира на Донбассе. Эту же позицию он так же настойчиво продвигал во время рекордного 14-часового пресс-марафона (сам марафон вызвал немало сарказма по поводу того, что новой власти якобы «не нужны журналисты»). Следующим шагом после «минского письма» должно было стать разведение войск в двух точках в Луганской области: в районе населенных пунктов Петровское и Золотое.
Называлась весьма неприятная для украинской общественности дата — 7 октября, день рождения Владимира Путина. Но «подарка» российскому президенту не сделали. По очень простой причине: на участках разведения сепаратисты не соблюдают режим тишины и продолжают обстрелы (последний минометный обстрел из калибров, запрещенных Минскими соглашениями, был зафиксирован 19 октября).
В Киеве стали собираться все более многочисленные (около 10 тысяч участников) митинги, а активисты правых организаций «хлынули» в Золотое — «не допустить позорной сдачи территории». На первый взгляд, это ребячество. Но стоит вспомнить два показательных примера. Именно такие активисты в свое время перекрыли доставку грузов в Крым и Донбасс, и Петр Порошенко неохотно, под критику Запада, но все-таки отважился на официальную экономическую блокаду оккупированных территорий.
Память о Майдане 2014 года жива, и президенты вынуждены идти на уступки, чтобы отвратить подобный сценарий. Разведение в Петровском и Золотом «поставили на паузу»: нет семи подряд дней тишины — нет и разговора о разведении войск. Москву такой подход откровенно раздражает, но Киев не идет на уступки. Протесты «Нет капитуляции» всерьез озадачили ЗеКоманду. Для президента, привыкшего к славе и аплодисментам, это стало холодным душем.
Люди из окружения Зеленского попытались скомпрометировать митинги тем, что они, мол, инспирированы Порошенко с целью реванша, а активисты выходят на Майдан за деньги (точь-в-точь такие же «разоблачения» в свое время позволял себе режим Януковича). Министр иностранных дел Валерий Пристайко даже пригрозил «ястребам»: не хотите формулы Штаймайера, готовьтесь к войне, и тогда треть все социальных затрат придется направить на оборонные нужды.
Но поистине сенсационным стало заявление пресс-секретаря Леонида Кучмы Дарки Олифер о том, что обязательным условием проведения местных (!) выборов в Донецкой и Луганской области является ликвидация «ЛНР» и «ДНР». И де-юре эта формулировка правильна: невозможно проводить выборы по украинскому законодательству на территории самопровозглашенных республик, а только в официально определенных в конституции регионах. Не стоит удивляться, что слова Олифер вызвали бурю негодования как в рядах сепаратистских лидеров, так и в самой России. А это весьма недвузначный намек на то, что разведения войск, а, возможно, и встречи в нормандском формате в ближайшее время не будет.
Нацеленный на дипломатический «турборежим» и быстрый успех президент тем временем пожинает электоральные плоды своей политики. Рейтинг Зеленского за месяц упал на 7% (с победных 73% в сентябре до 66% в октябре, опрос КМИС). 56% украинцев против предоставления Донбассу особого статуса (опрос Центра Разумкова), 60% не могут оценить формулу Штайнмайера, а поддерживают ее только 8% (опрос группы «Рейтинг»).
Все эти цифры ставят два закономерных вопроса: действительно ли политика Зеленского отображает желание большинства, готова ли ЗеКоманда применить в вопросах будущего Донбасса обещанное народовластие и провести соответствующий референдум?
Ответ на последний вопрос уже прозвучал: глава парламентского комитета по внешней политике, депутат от «Слуги народа» Богдан Яременко сказал, что проводить референдум о Донбассе «нет необходимости». Верный своему сценическому амплуа «понравиться всем» Владимир Зеленский столкнулся с первой большой проблемой: его заверения, что все будет хорошо, выглядят все менее правдоподобно. Ну и понравиться одновременно Путину, лидерам террористов, патриотической общественности, западным партнерам, среднестатистическому «уставшему от войны» гражданину точно не получится. И, возможно, придется отложить турборежим до лучших времен. К тому же для этого есть весомый аргумент: пока нет тотального прекращения огня (первого требования Минских соглашений), не следует спешить выполнять все остальные обязательства.
