После того, как Дания разрешила постройку у себя Северного потока — 2, Коболев от лица Нафтогаза написал в таком духе, что, дескать, ничего страшного не произошло, мы этого решения ожидали, наша борьба продолжается и так далее.
Получается, что два года до этого в Нафтогазе имитировали борьбу и теперь должны были представить «План Б» — что теперь делать и каким образом преодолеть сложившиеся обстоятельства. Но этого плана, похоже, нет.
Если говорить о самом решении Дании, то оно было ожидаемым, и вопрос был только в том, когда это случится. Дания тоже подыграла США и преследовала свою бизнес-цель, так как у них тоже сокращается добыча газа, и уже два года они являются импортером газа, хотя до этого его добывали у себя на шельфе Северного моря. Насколько мне известно, они даже договорились с Германией о получении газа на особых условиях уже со второго газопровода. Особые условия — это некая скидка, которая в Украине порождает какие-то теории заговора, хотя во всем мире это закономерный процесс — люди предлагают скидку, партнерство, и каждый сам делает свой выбор.
Моя позиция неизменна — Нафтогаз стал инструментом в руках политических и бизнес-сил США, которые использовали Нафтогаз Украины в борьбе с Северным потоком — 2.
С самого начала было понятно, что это не история Украины, так как там замешаны интересы США и России. Ведь если говорить о Северном потоке — 2, то всегда надо держать в голове Китай. Россия проложила туда газопровод «Сила Сибири» и почти закончила заполнять его газом — 38 миллиардов кубометров газа, плюс они ориентируются минимум вдвое увеличить свой объем в перспективе, лет через 10. США, со своей стороны, пытается наращивать поставки LNG (сжиженный природный газ — прим. Главред). Сам Китай на перспективу следующих 10 лет имеет рост по потреблению газа до 100 миллиардов кубометров. И именно поэтому и США, и Россия пытаются занять свою нишу — и если США ее не займет, то Китай станет больше ориентироваться на Россию. И как раз поэтому США так торопились.
Украина в этой игре, несомненно, имеет свою роль, но она в газовом контексте не так важна, как Китай. И теперь для нас остается единственный вопрос — кто станет для нас партнером по транзиту газа, какие будут условия партнерства, где Россия будет продавать газ. И если искать какие-то козыри в переговорах, то это необходимо делать очень быстро. Тем более, что газовый вопрос сейчас идет в пакете с Минскими переговорами. А то нелогично будет — мы тут формируем Нормандский формат, наконец-то решаем вопрос Донбасса, и тут бабах — россияне нам газ отключают. Москва будет выглядеть не слишком презентабельно.
Сейчас же для России ситуация складывается наилучшим образом — они хотят подписать временный контракт о транзите газа, например, на один год, чтобы завершить все процедуры, создать сертифицированного в Европе оператора ГТС. За этот год они успеют подготовить юридическую базу — подписать договора на поставки газа в те европейские страны, в которые газ пока еще идет через Украину. И в этих договорах они пропишут сразу несколько маршрутов — и Северный поток, и Турецкий поток, и украинскую ГТС. Но, похоже, что нас там пропишут как резервную систему — необязательную. То есть, в этих договорах, как в свое время это происходило и с газовыми контрактами Юлии Тимошенко, для нас будет указан какой-то определенный объем транзита газа, который мы, вполне вероятно, должны будем ежегодно согласовывать с Россией. И для нас это — явно не лучший исход.
Юрий Корольчук — энергетический эксперт, сооснователь Института энергетических стратегий, специально для Главреда
