Интервью с латвийским политологом, директором Центра исследований восточноевропейской политики и членом Совета по внешней политике Латвии Андисом Кудорсом (Andis Kudors).
Przegląd Bałtycki: В октябре министерство юстиции Латвии зарегистрировало независимую Православную церковь, которая противопоставляет себя традиционной латвийской, подчиняющейся Московскому патриархату. Вы, будучи специалистом по Восточной Европе, следили за этими событиями?
Андис Кудорс: Да, и я считаю положительным фактом то, что у нас есть альтернатива, что в Латвии есть разные Православные церкви.
— В Эстонии уже много лет одновременно существуют две православные церкви: одна подчиняется Московскому патриархату, вторая — Константинопольскому.
— Думаю, регистрация новой Церкви в Латвии указывает на то, что часть нашего православного сообщества ориентируется на Москву, а часть — нет. Если в стране существует разделение на тех, кто хорошо себя чувствует в традиционной Церкви, подчиняющейся Московскому патриархату, и тех, кого такое положение не устраивает, значит, появление новой организации следует оценить положительно. В конце концов у нас демократия и свобода вероисповедания.
То, что происходит в Латвии с Православной церковью, я рассматриваю в двух аспектах: свободы вероисповедания и национальной безопасности. Про первую я уже сказал: хорошо, что есть альтернатива. В контексте второй я бы вспомнил о недавнем визите в Латвию одного иерарха Московского патриархата. Разразился скандал: представители нашей Православной церкви выступили в СМИ с заявлением, что их не устраивает деятельность этого священника в нашей стране. Они направили патриарху Кириллу в Москву письмо с этими замечаниями и вопросом, знает ли он, чем тот занимается. Разумеется, руководство РПЦ все знало.
И еще одна вещь, которая представляется мне важной: в 2008 году Сейм принял закон, касающийся взаимоотношений государства и Православной церкви. Сейчас в него внесли поправки: главой Православной церкви в Латвии может быть только гражданин Латвийской Республики, который проживает на ее территории как минимум десять лет. Это хорошо для автономии нашей Церкви. Она, конечно, подчиняется Московскому патриархату, но латвийские власти считают, что это подчинение должно касаться сферы вероучения, но не политики, к которой можно отнести наличие российского гражданства.
— В Эстонии в 2018 году после кончины митрополита Корнилия возникла проблема: предстоятелем Эстонской православной церкви, подчиняющейся Московскому патриархату, выбрали архиепископа Евгения — гражданина РФ. Многим эстонцам, насколько я знаю, это не понравилось.
— Напомню, что пару лет назад произошло в Белоруссии: Московский патриархат направил туда гражданина России, который плохо разбирается в том, что происходит в этой стране, не знает, как выглядит там религиозная и общественная ситуация. Не все белорусы были довольны таким развитием событий. Впрочем, мы видим тенденцию: московское церковное руководство стремится контролировать ближайшее зарубежье. Теоретически речь идет о церковном контроле, но на все это накладывается политическая обстановка в той или иной стране.
В связи с этим появились поправки в латвийский закон. Политики, работающие в Сейме, добивались того, чтобы Москва не могла непосредственным образом контролировать Латвийскую церковь. Они понимают, что она входит в состав Московского патриархата, но при этом не хотят, чтобы она подключалась к кремлевской политике «поддержки соотечественников». Что касается митрополита Александра, то он действует очень осторожно и высказывается в СМИ в основном о духовных вопросах, а не о политике. Поэтому я испытываю к нему уважение как к священнику и предстоятелю Латвийской православной церкви.
— Я бы хотел задать вам вопрос о международном контексте. С 2014 года на Украине идет война, подключается ли Латвийская православная церковь каким-то образом к этой теме?
— Я не следил внимательно за этим вопросом, но, сомневаюсь, чтобы она поддерживала политику Владимира Путина в отношении этой страны. Она, скорее, старается держаться от политической тематики в стороне. Думаю, митрополит Александр против войны. Содержание его проповедей, публичных выступлений позволяет предположить, что такой человек вряд ли одобрял бы то, что происходит в Донбассе. Однако как гражданин Латвии я бы хотел услышать из его уст какую-нибудь критику шагов, которые предпринимает на востоке Украины Московский патриархат. Православные священники на оккупированных территориях открыто поддерживают сепаратистов. Патриарх Кирилл (как и его пресс-секретарь) призвал в начале марта 2014 года сохранять мир, но звучало это примерно так: «Я верю, что российских военных на Украине встретят как миротворцев». Тот же самый человек высказывал надежду на то, что украинцы не будут оказывать сопротивления. Нормальной реакцией Церкви должен был бы быть призыв прекратить войну, обращенный ко всем братьям-славянам, украинцам и русским. «Путин, прекрати», — следовало сказать ей. Между тем она обращалась только к украинцам. Я считаю это элементом информационной войны, которую ведет Кремль, одной из составляющих его публичной дипломатии.
— Православные священники в Латвии молчат.
— В какой-то степени я их понимаю: они не хотят вступать в конфликт с Московским патриархатом, но одновременно не поддерживают войну. Конечно, они не развернутся в сторону Константинополя: если бы сейчас Латвийская православная церковь решила, как украинская, перейти под его юрисдикцию, русскоязычное сообщество Латвии раскололось бы на два лагеря, ведь промосковские политические активисты в таком случае заявят, что хотят остаться с Москвой.
— Раскол может произойти в любом случае, ведь в октябре зарегистрировали новую Церковь.
— Это все же небольшая организация. У нас пока нет цифр, сколько людей решит к ней присоединиться. Мы также не знаем, какие настроения царят среди православных Латвии. Наши СМИ не изучают этот вопрос, они концентрируются на расхождениях в политической сфере, которые существуют между латышами и русскоязычными. Религиозная тематика в прессе звучит редко. Этой сферой не занимаются и аналитические центры. По всей видимости, в нашей стране есть православные, которым не нравится, что Латвийская православная церковь подчиняется Московскому патриархату, но сколько их, сказать сложно. Возможно, это прихожане-латыши (существуют и такие). Православие исповедует не так много латышей, но есть отдельные священники-латыши, которые ведут богослужения на латышском.
В прошлом году Православная Церковь в Латвии написала письмо Патриарху Московскому, прося разрешения добавить к своему названию словосочетание «независимая организация». Речь идет, конечно, не об автокефалии, а о паре слов в названии. Я, правда, считаю такую инициативу бессмысленной: если вы уже подчиняетесь Москве, вы не можете изображать из себя независимых, но для нашей Церкви это было важно. Посмотрим, каким будет результат, ответа следует ожидать через пару месяцев.
— Вы сказали, что православные священники в Латвии не говорят о войне на Украине, а я хотел бы узнать, как они относятся к новой автокефальной Церкви в этой стране, которая получила томос от Константинополя. В Эстонии многие православные священники высказывались на ее тему негативно.
— Православные священники в Латвии стараются не говорить об этой теме, как и о войне на Украине. Журналисты пытались какое-то время их расспрашивать, но ответов не получали. Некоторые говорят, что латвийским православным при поездах на Украину не следует посещать приходы, которые подчиняются сейчас Константинопольскому патриархату, но большинство предпочитает не высказываться. Это понятно, положение у них сложное. Думаю, митрополит Рижский и всея Латвии Александр относится к Украинской церкви нейтрально. Раскол ему, возможно, не нравится, но он этого не показывает, по крайней мере, не говорит ничего такого, что можно было бы трактовать как критику действий украинцев.
В целом Латвийская православная церковь находится между молотом и наковальней. Если она выскажется против новой Украинской церкви, это не понравится латышам и латвийским политикам. Наше общество скажет: «Вы занимаете прокремлевскую позицию». Если священники заявят, что поддерживают украинцев, возмутится Московский патриархат. Не следует забывать, что многие русскоязычные жители Латвии одобряют политику Путина в отношении Украины. В 2014 году их было 40%, хотя, возможно, сейчас стало немного лучше и даже русские увидели, что Кремль выступает агрессором. Однако эти люди принадлежат к Православной церкви и каждый проукраинский шаг митрополита Александра они могут встретить критикой, поэтому высказываясь на политические темы, он рискует. На самом деле мы до сих пор не знаем, какое количество православных у нас одобряет, например, аннексию Крыма. Кроме того, в нашей Православной церкви есть и латыши, а они вряд ли ее поддерживают.
— Я бы еще хотел задать вопрос о другой теме, связанной с митрополитом Александром. В прошлом году в Латвии открыли «мешки КГБ»: была обнародована информация, кто из религиозных лидеров сотрудничал с советскими спецслужбами. Как члены Православной церкви отреагировали на новость о том, что одним из таких людей был митрополит?
— Она не повлияла на их позицию. Жители Латвии не придают большого значения сведениям из «папок». Известно, что такое сотрудничество вели также представители Католической, Лютеранской церкви. Верующие понимают, что так выглядела жизнь в СССР. Разумеется, в социальных сетях поднялся шум, но страсти быстро утихли. Я не слышал, впрочем, чтобы кто-нибудь из известных представителей православного сообщества высказывался на эту тему. Мы в Латвии не знаем, кто из публичных персон исповедует православие, такие вещи обсуждать не принято. Исключением здесь, возможно, выступает музыкант Каспар Димитерс.
— А также бывший депутат партии «Новое Единство» Алексей Лоскутов или популярная в России певица Лайма Вайкуле. У вас никогда не складывалось впечатление, что Латвийская православная церковь вмешивается во внутреннюю политику, например, поддерживая социал-демократическую партию «Согласие», за которую голосуют русскоязычные?
— На конгрессе партии «Согласие» митрополита Александра не было. Думаю, он понимает, как Кремль использует эту силу в политике в отношении русскоязычных, и насколько плохо к ней относятся латыши. Однако в 2012 году была одна такая ситуация, когда прошел референдум на тему наделения русского языка статусом государственного. Отвечая на вопросы журналистов, митрополит Александр тогда сказал, что русский язык важен для Латвии, его следует поддерживать. При этом он не высказался на тему вынесенного на референдум вопроса.
Что любопытно, идею предоставления русскому статуса второго государственного языка поддержало сообщество старообрядцев: Старообрядческая церковь направила письмо с таким требованием председателю Сейма Солвите Аболтине (Solvita Āboltiņa). Так что по крайней мере в тот период вмешивались во внутреннюю политику и поддерживали российский дискурс именно старообрядцы, а не Православная церковь.
Здесь мы наблюдаем определенный сдвиг. В межвоенное двадцатилетие старообрядцы чувствовали свою связь с латвийским государством, сохраняли лояльность ему. Они помнили, что в свое время им пришлось бежать из России, а в Латвии их хорошо принимали. Это оставалось в их исторической памяти вплоть до 1940 года. В советские времена произошло нечто плохое: старообрядцы были здесь всегда, а после 1945 года приехало много членов Православной церкви. Сейчас именно ее паства старается быть лояльной латвийскому государству. В частности, митрополит Александр благодарен за закон 2008 года, который мы упоминали выше. Благодаря этому закону Церковь обрела стабильную позицию в правовом и политическом плане. Между тем деятельность многих членов старообрядческого сообщества сейчас вписывается в русло российской политики «поддержки соотечественников».
— Какой будет судьба Православной церкви в Латвии?
— Она многих тревожит. В следующем году митрополиту Александру исполнится 80 лет, а сейчас он выступает одной из центральных фигур в религиозной жизни страны. Благодаря ему Латвийская православная церковь сохранила нейтральную позицию, не подключилась к поддержке пророссийских политических сил, не стала продвигать кремлевские идеи. Москве это не нравится, она бы хотела, чтобы Александра сменил кто-нибудь, кто будет верен Кремлю. Однако изменения в уставе Латвийской православной церкви, появление определения «независимая», а, главное, новый закон, принятый Сеймом, который не позволит назначить преемником Александра человека с российским гражданством, делают ситуацию более сложной с точки зрения Путина, а это хорошая новость для нашей страны.
Меня радует, что представители основных конфессий Латвии, то есть православные, лютеране и католики, ведут гармоничное сотрудничество. Мы видим это на общественных мероприятиях, экуменических богослужениях, которые посещают в том числе политики. Это хорошо с точки зрения национальной безопасности.
— В Латвии, а также Эстонии не первый год обсуждается тема православного Рождества. Многие политики предлагают сделать его выходам днем. Это верный шаг?
— Нет. Некоторые эксперты говорят, что он будет способствовать интеграции общества, но я в это не верю. На мой взгляд, в этом плане было бы полезнее, чтобы католики, лютеране и православные праздновали Рождество в один и тот же день, как в Румынии и Болгарии. Лучше всего будет, если Латвийская православная церковь решит отмечать Рождество и Пасху вместе с большинством латышей. Однако навязывать мы ничего не можем, ведь у нас религиозная свобода.
Так что я выступаю против появления дополнительного выходного дня в латвийском календаре. Также, как гражданину Латвии, мне бы хотелось, чтобы Латвийская православная церковь перешла под юрисдикцию Константинопольского патриархата, как это было в период советской оккупации. Но, повторюсь, приказать ей это сделать мы не можем.
