L'Opinion (Франция): Москва, судя по всему, не принимает всерьез исламистскую угрозу в России

L'opinion: Сколько исламистских боевиков из России оказались на Ближнем Востоке, и сколько еще их там остается?

Жан-Франсуа Ратель: Определить их точное число непросто, но, по разным оценкам, в «Исламском государстве» (запрещенная в РФ террористическая организация, прим. ред.) их было до 5 тысяч человек. Речь идет главным образом о выходцах из Чечни, Узбекистана и Кавказа. Смертность в их рядах была достаточно высокой, и сейчас порядка 1 тысячи 500 из них все еще находятся в зоне конфликта или направились в какую-то другую страну. Почти 400, в основном женщины и дети, были репатриированы в Россию. Москва доверила организацию большей части возвратов президенту Чечни Рамзану Кадырову и предоставила для этого в его распоряжение правительственные самолеты.

— Владимир Путин договорился с турецким лидером Реджепом Тайипом Эрдоганом о мерах контроля для тех, кто хотят вернуться?

— Я бы так не сказал. За несколькими исключениями, мы наблюдали в основном депортации в Грузию, на Украину и в страны ЕС. Особого сотрудничества между Москвой и Анкарой в этом вопросе не наблюдается.

— Как складывается ситуация в Грузии и на Украине?

— На Украине все смешалось. Исламисты сражались в Донбассе с обеих сторон, то есть вместе с русскими и вместе с украинцами. Сегодня около сотни из них рассеяны по территории страны. Украинские спецслужбы задержали в ноябре видного командира ИГ по имени Аль Бара Шишани (этот грузин считался одним из заместителей Абу Омара аль-Шишани, которого в Пентагоне называли военным министром ИГ) в пригороде Киева.

В Грузии существовала большая ячейка в Тбилиси, в которую входил чеченец Ахмед Чатаев, один из предполагаемых участников теракта в аэропорту Стамбула в июне 2016 года (45 погибших). Он был ликвидирован в ходе антитеррористической операции в декабре 2017 года. Сейчас боевиков в стране очень мало. В любом случае Москва не может рассчитывать на сотрудничество с украинским и грузинским правительствами, у которых, кстати говоря, хватает других забот. Тем более, что эти люди, судя по всему, не создают особых проблем в плане безопасности, хотя ситуация в Киеве, возможно, меняется, если судить по ноябрьскому аресту (вероятно, он связан с давлением Европы или Америки).

— Тревожит ли это Россию?

— Москва, судя по всему, не принимает исламистскую угрозу в России всерьез. Когда этот вопрос обсуждается с российским руководством, оно говорит, что границы хорошо охраняются, и что оно не видит угрозы как таковой. Такой подход вызывает удивление, поскольку все исторические примеры говорят, что боевики возвращаются на родину, будь то Узбекистан, Чечня или Кавказ. К этому нельзя относиться легкомысленно. Во время войны в Чечне мы видели возвращение боевиков из Абхазии и Афганистана. Хотя в краткосрочной перспективе границы кажутся надежными, в более отдаленном будущем существует настоящая угроза. Это может показаться умствованиями, но все это необходимо учитывать. Эти люди создают за границей сети и ассоциации, как поступали чеченцы в Панкисском ущелье после первой войны в Чечне (1996-1998). Они формируют связи с местными мафиозными и политическими группами, например, с ультраправыми на Украине.

— С ультраправыми?

— Да, многие европейцы и североамериканцы приехали воевать на Украину, причем с обеих сторон. Это может превратить страну в инкубатор ультраправых движений на европейском или даже мировом уровне. Подобную роль сейчас играет Сирия для исламистов.

Жан-Франсуа Ратель (Jean-François Ratelle) — специалист по вопросам терроризма в Средней Азии и на Кавказе, преподаватель Высшей школы государственных и международных дел при Университете Оттавы. Он также был одним из соавторов вышедшего в прошлом году исследования «Сети восстаний и иностранные боевики в Евразии» (Networked Insurgencies and Foreign Fighters in Eurasia).