На стенах минской гимназии №28 между разноцветными плакатами с белорусским алфавитом висят вырезанные снежинки и новогодние украшения. Наступает время завтрака, и коридоры быстро наполняются шумом и гамом. Это одна из немногих школ, где уроки ведутся на белорусском языке. Когда ее директор, Алеся Николаевна Зеневич, была еще ребенком, этот язык считался «крестьянским». «Когда человек переезжал из села в город, он автоматически переходил на русский язык», — вспоминает Зеневич.
Сейчас в ее школе учится около 400 школьников в возрасте от шести до семнадцати лет, и даже в лист ожидания попасть очень сложно. Это отражает современную тенденцию Белоруссии — бывшая советская республика с населением 9,5 миллионов человек пересматривает свою национальную идентичность, в том числе использование языка и исторических символов, свои отношения с Западом и с Россией, самым богатым и влиятельным соседом, с которым она имеет прочные исторические, экономические и социальные связи.
Россия и Белоруссия объединены Договором о союзе, который главным образом проявляется в свободном пересечении границы, энергетическом сотрудничестве и торговых соглашениях. В договоре, подписанном в 1999 году, также предусматривалось создание общих законодательных органов, установление единого флага и валюты. Эти планы так и не осуществились. Но теперь, когда отмечается двадцатилетие этого договора, российские СМИ и официальные лица, близкие к Кремлю, все чаще стали говорить о том, что Россия и Белоруссия идут по пути взаимной интеграции.
Итог подобной интеграции — слияние государств с новым лидером, Владимиром Путиным. Это позволит президенту России остаться у власти и после 2024 года (что идет вразрез с российской Конституцией). Путин опроверг это предположение. Отверг такую возможность и президент Белоруссии Александр Лукашенко. Но слухи вызвали тревогу среди белорусов, которые опасаются, что любое изменение в нынешней системе приведет к поглощению их страны соседним государством.
Опросы показывают, что в целом граждане России не знакомы с этой проблемой. Между тем, в Белоруссии прошло несколько протестов против предполагаемой интеграции, и большинство населения отвергает союз между странами, хотя и выступает за сохранение союзнических отношений. «Дальнейшая интеграция с Россией может нанести ущерб отношениям Белоруссии с соседями и Европой», — считает политолог Артем Шрайбман. «Кроме того, Россия — авторитарная страна, и ее лидер ни на йоту не уступит свою власть», — говорит он.
Президент Белоруссии, который когда-то был директором совхоза, поддерживает очень тесные отношения с Путиным. Они часто катаются вместе на лыжах, играют в хоккей или обедают. Но в последние годы Лукашенко, не разрешивший Москве разместить военные базы в Белоруссии, также пытается сохранить теплые отношения и с Евросоюзом и представить свою страну в качестве посредника, например, в конфликте на востоке Украины — между верными Киеву войсками и поддерживаемыми Кремлем сепаратистами.
Олег Гайдукевич, председатель Либерально-демократической партии, доволен такой ролью своей страны. Он у себя в кабинете. На столе стоит календарь на 2020 год и кружки, оставшиеся с предвыборной кампании. У его партии два места в парламенте — по одному в каждой палате. Олег Гайдукевич называет ее «конструктивной оппозицией». Разумное решение в стране, которая жестко подавляет оппозицию и чьи выборы на международной арене считаются несвободными и несправедливыми. «Белоруссия была и останется суверенным государством. Мы не хотим становиться частью России или какого-либо другого государства», — подчеркивает политик и далее говорит, что сейчас необходимо выработать обоюдовыгодный план действий. «Мы хотим план интеграции, подразумевающий равенство обоих, а не превосходство одного над другим», — добавляет он.
В Доме правительства в Минске, в одном из залов цвета охры депутат Татьяна Сайганова ждет начала заседания. «Связи с Россией у нас крепкие и непоколебимые. И речь идет о едином парламенте или даже о единой исполнительной власти, я этого не отрицаю. Но даже при наличии общих совещательных органов Белоруссия должна оставаться независимой страной и сохранять суверенитет», — отмечает политик Белорусской патриотической партии, у которой на рубашке приколот значок в виде белорусского флага. «Россия у нас с одного бока, Европа — с другого, и мы все время находимся на перепутье и страдаем от этого», — признается Татьяна Сайганова.
Если раньше Минск на дух не переносил любые проявления частного предпринимательства, то теперь в стране процветает технологический сектор. Однако белорусская экономика по-прежнему сильно зависит от российской. Особенно от поставок дешевой нефти, которую Белоруссия перерабатывает и продает в Европу по рыночной цене. Это позволило стране значительно укрепить свой бюджет.
Но отношения между двумя союзниками переживают не лучшие времена. Особенно после того, как Москва подняла цены на газ для Белоруссии, нарушая тем самым устоявшуюся систему субсидий на нефть и газ (по оценкам «Блумберга», раньше доля энергетических субсидий доходила до 20% белорусского ВВП, а сейчас — от 5% до 10%) и заменяя ее на систему межгосударственных кредитов. Так Москва становится крупнейшим кредитором Белоруссии.
И именно эта система обсуждается за столом переговоров между Путиным и Лукашенко. Президент Белоруссии знает, что без этих преимуществ его страна будет вынуждена перестраивать всю систему — от государственной промышленности до социального обеспечения. А это попутно устранит много рабочих мест. До сих пор отношения с Москвой развивались хорошо, стабильность позволила белорусской экономике достигнуть ВВП на душу населения почти вдвое больше, чем в других бывших советских республиках, таких как Украина или Грузия.
Анастасия Яфарова и Ангелина Занько работают в магазине одного из центральных музеев Минска. Они против дальнейшей интеграции с Россией. Они опасаются, что в этом случае соседняя страна может заразить их разными болезнями, в том числе коррупцией, говорит Занько. Девушки признаются, что недовольны существующей политической ситуацией и хотели бы видеть в стране «больше плюрализма». Они хотят перемен. Но с сохранением «белорусской сущности», как говорит Анастасия Яфарова.
Говорят, что в Белоруссии больше, чем где-либо еще на постсоветском пространстве сохраняется советский дух. И это заметно даже на улицах Минска, где часто попадаются памятники Ленину и другим героям-большевикам, а на земле не валяется ни одной бумажки. Философ и политолог Алексей Дзермант считает, что именно это наследие и сформировало преобладающую в Белоруссии «идею национальной идентичности». Есть и другая идея, основанная, по словам Дзерманта, на белорусском национализме, отрицающая связи с Россией и для которой белорусский язык является символом страны.
Именно в этой области сейчас и происходят изменения. Власти и некоторые видные деятели Белоруссии возрождают белорусский язык и исторические символы. Депутат Татьяна Сайганова уверяет, что это один из способов «избавиться от языковых стереотипов». Лукашенко, который долгое время ассоциировал белорусский патриотизм с чем-то негативным, почти антигосударственным, сейчас постепенно начинает использовать белорусский язык, хотя на публике в основном говорит по-русски, как и подавляющее большинство населения страны.
В Минской гимназии №28 есть комната, посвященная Белоруссии, в которой представлены традиционные костюмы, военные кители и портрет Лукашенко с его аккуратными усами. Три школьника по очереди рассказывают об истории страны. Они могут говорить по-французски (втором языке в школе), по-русски или по-белорусски. 16-летняя Юлия любит белорусский за его музыкальность. До сих пор это был язык исключительно дорожных знаков или некоторых документов. Он не употреблялся в школе или университете, говорит директор Алеся Николаевна Зеневич.
Но Артем Шрайбман отмечает, что эта «модная тенденция» распространяется, прежде всего, в городах, в свободомыслящих кругах. «Любые патриотические порывы заметны, потому что до этого их не существовало вовсе», — полагает аналитик, который сомневается в том, что союз с Россией будет заключен. В Минске тоже считают, что президент не уступит суверенитет Белоруссии. Ведь у Москвы есть и другие, менее дорогостоящие варианты, говорит Артем Шрайбман. Он добавляет: «Лукашенко хочет войти в историю как отец нации, а не как тот, кто продал свою страну России».
