Белорусский лидер ведет отчаянный спор с Кремлем. Вопрос только, чего касается этот спор. О независимости его страны речь, скорее, не идет, ведь рано или поздно дело наверняка дойдет до объединения или, как это называют, «углубленной интеграции».
Президентам России и Белоруссии в очередной раз не удалось прийти к договоренностям по поводу объединения двух стран. Александр Лукашенко говорит о возможных встречах после Нового года, значит, переговорный процесс еще какое-то время продлится. Закончиться он может исчезновением Белоруссии в ее нынешней государственной или территориальной форме. К такому выводу подталкивают предыдущие раунды переговоров, однако, это всего лишь предположения, поскольку их детали и цели сторон остаются неизвестными.
Чего хочет Владимир Путин, более или менее понятно. На прошлой неделе в ходе пресс-конференции он подчеркивал, что белорусы и русские — это практически один народ. Раз так, значит, он не видит причин для того, чтобы они жили в двух разных государствах.
Год назад российский президент говорил то же самое об украинцах. «Некоторые считают, что наши народы должны жить в отдельных странах», — указывал он, намекая, что не принадлежит к числу таких людей. Позже Путин ясно и без недомолвок обрисовал масштаб своих территориальных претензий: он хочет видеть в границах России и Украину, и Белоруссию.
Вне зависимости от того, что он думает о близости русских и украинцев, последние стараются с автоматами в руках сохранять дистанцию. В Белоруссии за оружие никто не хватается, и хотя местная милиция закрывает глаза на незаконные демонстрации в Минске, протестовать против интеграции с Россией выходят не больше нескольких сотен человек.
Тогда как Лукашенко ведет отчаянный бой, белорусское общество пребывает в апатии. Дело прежде всего в том, что никто не знает, за что бьется Батька: за цены на нефть и газ, за независимость своей страны или, может быть, только за возможность уйти на почетную пенсию. Сам Лукашенко напоминает о единстве таможенной зоны и вооруженных сил России и Белоруссии, так что с Путиным он сражается, по всей видимости, не за независимость.
