Сильно побитый на дорогах военный грузовик и ржавеющий белорусский трактор буквально примостились на краю запущенной топи в сердце дельты Дуная — уникального по своей биосфере природного комплекса. Оба этих средства передвижения были в срочном порядке вызваны в отчаянной попытке спасти экскаватор, который почти засосала болотистая земля рядом с устаревшей советской дамбой. Экскаватор как раз должен был эту самую дамбу срыть.
В семидесятые годы между реками Саратой и Когильником были построены 11 дамб. Они должны были стать альтернативой земляным мостикам, позволяя людям добираться с одного островка дельты на другой.
Орнитолог Максим Яковлев вспоминает, что до строительства дамб местные речушки медленно несли свои воды через богатую ресурсами местную болотистую экосистему. Эта экосистема накапливала дождевую воду после сильных дождей, удерживала ее в себе, а потом постепенно выпускала из себя воду. "В те времена, до строительства дамб, когда экосистема работала естественным образом, у нас и почва была более здоровая, и вегетация шла нормальным путем",- говорит Яковлев, проходя мимо зловонной трясины у древнего городка Татарбунары. Маленький городок расположен на северной оконечности дельты Дуная. Это в 160 километрах (несколько часов езды на автомобиле) к юго-западу от Одессы.
"Мои бабушка с дедушкой говорили мне, как тут все было по-другому. Как тут было больше рыбы, больше птиц и других животных. И все это — до того, как были построены дамбы. Но вот эти дамбы быстро уничтожили экосистему",- добавляет Максим Яковлев.
По данным организации Wetlands International, около 64 процентов всех заболоченных топей мира с 1990 года просто исчезли. А если брать весь период с начала индустриальной революции в девятнадцатом веке, то доля исчезнувших болот составит 90 процентов.
Организация «Возрождение диких природных пространств Европы» (Rewilding Europe) работает над восстановлением болотистых пространств по всей Европе, но особенно активна здесь, в самом большом болоте Европы. Только 20 процентов дельты Дуная находится на украинской территории, но благодаря программе защиты находящихся под угрозой ландшафтов доля Украины в финансируемых международным сообществом проектах по спасению болот растет. Тут помог и скромный грант, собранный Rewilding Europe по системе краудфандинга. При сборе средств помогала организация, называемая Инициативой по снесению дамб в Европе.
«Без дамб бывшие „новоосушенные" участки болот оказываются вновь затоплены водой. Мелководные места и тростниковые заросли опять становятся местами для нереста рыб и местами гнездовья для находящихся под угрозой видов рыб и птиц. Выше по течению, в Молдавии, начинается работа над тем, чтобы и там очистить течение рек. Так что для нас начались замечательные времена».
Яковлев — это часть команды биологов и хранителей окружающей среды, работающей на организацию Rewilding Ukraine. Это местное отделение Rewilding Europe, т. е. тоже организация, занимающаяся возрождением изначальных природных пространств. "Уже в течение нескольких минувших недель, когда были убраны первые старые дамбы, мы увидели целые косяки возвращающихся рыб, а выдры тотчас стали вновь осваивать для себя новые территории«,- объясняет Яковлев. «Потрясающе, как быстро мать-природа может залечивать свои раны — ей нужно только чуть-чуть помочь порой».
Где-то в 60 милях от этого города с названием Татарбунары, d сердце этого природного комплекса, начинает обретать определенные очертания другой проект организации Rewilding Ukraine — на этот раз на острове Ермакове. Биологи изучают, как возвращение в природу крупных травоядных животных регулирует и улучшает экосистемы болот.
Командующий одной из рабочих групп Rewilding Ukraine Михайло Нестеренко, сидя в лодке, указывает на береговую линию. Там, пусть пока и нечетко, мы получаем первую возможность взглянуть на десятки интересных диких животных — так называемых польских коников. Это не особенно утонченный подвид рабочих лошадей, прежде использовавшихся в крестьянском хозяйстве в Польше. Сейчас биологи пытаются вернуть их в дикую природу, и несколько месяцев назад, вскоре после начала текущего года, их выпустили в новую среду обитания — остров Ермаков.
"Эти крупные травоядные животные будут играть важную роль в экосистеме Ермакова,- говорит Нестеренко. А потом мы начнем заселять на остров и других животных, включая куланских ослов".
На острове специальная площадка для наблюдения за птицами позволяет нам наблюдать стаи диких уток, гусей и другой летающей живности. Они взлетают и «приводняются» на поверхности мелководных водоемов, буквально кишащих шумно квакающими лягушками. "Эта площадка для орнитологических наблюдений была построена летом. Отсюда вы можете увидеть, сколько всего изменилось с тех пор, как мы убрали некоторые дамбы",- говорит Нестеренко.
Остров является также средой обитания для 17 водяных буйволов — крупных парнокопытных животных, достигающих 3 метров в длину и 2 метров в высоту. Живет на острове и недавно родившийся теленок водяного буйвола. Сейчас водяные быки стоят в ста метрах от нас и жуют сено из деревянной экологической повозки — как раз рядом с ожидающим своего скорого открытия зданием, в котором поселятся туристы, намеренные насладиться видом возрождения дикой природы.
Нестеренко говорит, что буйволов подарил проекту немецкий эко-предприниматель Михель Якоби. Он вырастил этих животных на своей ферме у местечка Хуст в украинском Закарпатье. Там он производит сыр «моцарелла» из молока, которое дают ему самки буйволов. В свою новую дикую среду обитания буйволы прибыли на барже летом — и с тех пор они хорошо прижились. Правда, с приходом зимы смотрители увеличили для них нормы питания. Ведется также постоянный мониторинг состояния этих животных — осторожный, для поддержания биоразнообразия.
Хотя эти буйволы одомашнены, они оказались способны жить в дикой среде, а их привычка превращать землю вокруг себя в лежбище улучшит состояние местных топей, уверяет Нестеренко. «Эти животные — естественные инженеры природы. Они способствуют созданию зарослей кустарника и тростника тем, что в местах лежбищ появляются пруды и лужи. Кстати, в этих маленьких водоемах могут жить земноводные, размножаться насекомые, да и рыба может заплывать порой».
Нестеренко надеется на светлое будущее своих болот и топей, но знает при этом, что многое еще предстоит сделать.
«Нам нужно учиться у голландцев, которые привыкли в прошлом к тому, что у них случались наводнения. Таким образом голландцы многое узнали насчет гидрологии, насчет ценности топей и проживания в них крупных травоядных. Они также узнали, как сопротивляться воде и выживать в заболоченном мире. А теперь всему миру надо научиться тому же, а то мы просто не выживем».
