В декабре можно часто услышать, что грядущий год окажется переломным. Но станет ли он таким на самом деле, рассудит история. Что можно сказать наверняка, это то, что прошедшее десятилетие было для производителей нефти сложным. В свою очередь, 2020 может стать годом кульминации процессов, которые происходили во втором десятилетии этого века, а одновременно показать, как будет выглядеть третье.
Сланцевая революция затормозила рост цен
Начало этого десятилетия не предвещало производителям нефти ничего плохого, даже наоборот: начавшаяся в конце 2010 года «арабская весна» давала надежду на то, что наметившийся в начале века тренд на повышение цен сохранится. Однако, все вышло иначе. Дело было прежде всего в разворачивавшейся в западном полушарии сланцевой революции. Некоторые традиционные производители не стали сложа руки смотреть на происходящее в США или Канаде и приняли ответные меры. Эффектом стала объявленная в середине десятилетия ценовая война, выиграли от которой пока, судя по всему, только потребители, которым в целом повезло, что перестановки на рынке в целом не сильно отразились на нефтяных котировках.
Изоляция Ирана на международной сцене была и продолжает компенсироваться возвращением в игру Ирака. В свою очередь, падение объема добычи в Венесуэле с лихвой компенсировала Бразилия. В связи с этим кажется, что дефицита нефти на рынке нет, и многим производителей такая ситуация наверняка представляется не слишком удобной.
В наступающем году мы станем свидетелями празднования 60-й годовщины создания ОПЕК — организации, которая вызывает у аналитиков противоречивые чувства и удостаивается еще более противоречивых оценок. Некоторые сильно переоценивают ее влияние, а другие, наоборот, склонны недооценивать ее потенциал. Впрочем, этому сложно удивляться, ведь в подходящем к концу десятилетии картель переживал своего рода кризис идентичности.
Сегодня, говоря ОПЕК, мы подразумеваем Саудовскую Аравию, хотя еще недавно Иран и даже Венесуэла могли претендовать на то, чтобы хотя бы притворяться ее противовесом. Однако эти времена уже кажутся давно ушедшими.
Союз России и Саудовской Аравии
Сложные времена вынуждают выбирать радикальные шаги или стратегии. Разумеется, низкие цены всегда склоняли производителей идти на сотрудничество. Достаточно вспомнить рубеж 1998 и 1999 годов, который ярко подтверждает этот тезис. Эпизоды такого сотрудничества обычно бывали относительно короткими. На этот раз ситуация выглядит иначе, о чем, пожалуй, лучше всего свидетельствует саудовско-российский альянс, а именно так правильнее всего будет назвать созданную в 2016 году инициативу ОПЕК+.
Сейчас сложно даже поверить, что в 1985 году именно Саудовская Аравия выступала главным инструментом в руках США, который позволил прикончить СССР. Владимира Путина, несмотря на то что он не может смириться с распадом Советского Союза, сотрудничество России с Саудовской Аравией, по всей видимости, ничуть не смущает. Как бы там ни было, доля двух этих стран в мировой добыче составляет 20%.
Пока Москве и Эр-Рияду будет хотеться продолжать сотрудничество, их союз останется важным фактором, оказывающим в ближайшее десятилетие влияние на мировой рынок энергоресурсов. Конечно, остается вопросом, насколько прочным окажется этот альянс. Пытаясь найти ответ, следует задуматься, выступает ли желание сохранить цены на стабильном уровне единственным мотивом, который подталкивает Россию и Саудовскую Аравию оставаться союзниками. Существуют основания утверждать, что нет. Во-первых, две эти страны могут многому друг у друга научиться. Решившись на приватизацию жемчужины в своей короне, компании «Арамко», Саудовская Аравия могла (было ли так на самом деле, мы, скорее всего, не узнаем) ориентироваться на опыт России.
Та, в свою очередь, по всей видимости, достигла мастерства в налаживании контактов с иностранными инвесторами, одновременно не утратив контроля над энергетическим сектором. Даже введение антироссийских экономических санкций не заставило их уйти с российского рынка.
Снижающийся спрос заставляет корректировать стратегии
Саудовская Аравия может продолжать учиться у Москвы, тем более что россияне осознали: их энергетическая политика, которая успешно работала в последние два десятилетия, требует серьезной корректировки. В первую очередь это связано с процессами, происходящими в странах Западной Европы, которые еще недавно казались надежными покупателями российской нефти и в первую очередь газа.
Спрос на энергоносители снижается и, по всей видимости, судя по недавним заявлениям многих европейских лидеров о стремлении Евросоюза стать климатически нейтральным пространством, продолжит снижаться. Осознавая это, россияне не могут бездействовать и поэтому предпринимают предупредительные меры, в число которых входит, например, запуск ведущего в Китай газопровода «Сила Сибири». Проблемы, с которыми столкнулась Россия, не чужды и Саудовской Аравии.
Москва может стремиться укрепить связи с Эр-Риядом, понимая, что на рубеже второго и третьего десятилетия XXI века ей будет неимоверно трудно проводить полностью независимую энергетическую политику. Иными словами, из-за новых условий на рынке ей придется сотрудничать с другими странами. Хотя некоторые уже считают Россию пятнадцатым членом ОПЕК, она не хочет принимать участия в раздирающих эту организацию спорах. Если уж идти на уступки и искать партнера по принятию решений, то пусть лучше это будет Саудовская Аравия, а не целый картель.
Московский опыт учит Эр-Рияд еще одной важной вещи. Как пишет профессор Николас Батлер (Nicholas Butler), повысить эффективность российского энергетического сектора (в 1990-е годы он находился в плачевном состоянии) удалось ценой увеличения зависимости от него всей остальной экономики. Россияне не смогли остановить развитие голландской болезни, более того, она усугубляется, ведь диверсификация экономики требует огромных финансовых вложений, а единственный способ получения дополнительных средств в случае России связан с повышением цен на энергоносители. Саудовская Аравия наверняка будет «болеть» за Кремль, ведь ее шаги, направленные на диверсификацию собственной экономики, тоже не дали впечатляющих результатов.
Сланцы утратят значение?
О том, сколькому могут научиться друг у друга Россия и Саудовская Аравия, можно было бы написать еще много. Ясно то, что одной из причин, по которой прежние враги пошли на сотрудничество, стало появление нового лидера в нефтедобыче.
При этом в статье о перспективах развития нефтяного рынка в 2020 году никак нельзя обойтись без упоминания о дальнейшей судьбе сланцевой революции.
Последствия начавшейся примерно в конце первой половины заканчивающегося десятилетия революции не заставили себя долго ждать. Уже сейчас можно рискнуть выдвинуть тезис, что эти десять лет прошли именно под ее знаком. США фактически стали крупнейшим производителем нефти в мире, что обернулось серьезной геополитической рокировкой.
Размах, с которым сланцевая революция изменила мир энергоресурсов, как кажется, мешает некоторым увидеть реальную ситуацию, сложившуюся за океаном. К счастью, некоторые аналитики не живут сегодняшним днем, а стараются заглянуть в будущее. К числу таких экспертов, несомненно, относится Пол Хорснелл (Paul Horsnell), который в некоторых лондонских кругах считается настоящим гуру нефтяной тематики. Самого себя он называет лишь одним из учеников цитировавшегося выше профессора Батлера.
Последние исследования и высказывания Хорнеслла можно свести к фразе из песни погибшей почти 40 лет назад в авиакатастрофе Анны Янтар (Anny Jantar) «ничто не может длиться вечно». Справедлив этот тезис и в отношении сланцевой революции. Основной проблемой представляется снижение производительности сектора, ведь в свете того, что количество скважин в США уменьшается, ей следовало бы расти, а кроме того, цены должны были бы удерживаться на уровне по меньшей мере 65 долларов.
Агентство Блумберг, в свою очередь, прогнозирует, что в следующем году они не превысят 61 доллара. Помимо этого появился еще один негативный фактор: число противников сланцев, указывающих на риски для окружающей среды, увеличивается. Достаточно вспомнить одну из недавних инициатив шведского Риксбанка: он решил избавиться от ценных бумаг канадской провинции Альберта. Одной из причин такого решения называлась недостаточная забота региона о защите природы. Даже Грета Тунберг обвинила Канаду в том, что ее руководство делает слишком мало для будущих поколений, и призвала канадцев обдумать свою энергетическую политику.
Для ОПЕК наступают хорошие времена?
Следует отметить, что Хорснелл — не единственный аналитик, замечающий проблемы сланцевого сектора, которые могут в долгосрочной перспективе лишить смысла все это предприятие. Некоторые задаются даже вопросом, не ждет ли нас сланцевый крах. Дело в том, что революцию по большей части начинали небольшие компании, которые брали кредиты, чтобы финансировать свои проекты. Если цены останутся низкими, перспектива выплатить их будет выглядеть туманной.
Постепенно сгущающиеся над сланцевым сектором в Северной Америке темные тучи могут означать, что в Москве и Эр-Рияде настроения улучшатся. Если опасения Пола Хорснелла оправдаются, это будет самый лучший подарок для ОПЕК к 60-й годовщине со дня его создания. Как будет на самом деле, покажет время. Вероятность того, что прогноз Хорснелла сбудется, кажется довольно высокой, однако, не стоит забывать о словах, с которых начиналась эта статья. Именно история рассудит, какую оценку дать тому или иному столетию, десятилетию или даже году. 2020 в этом смысле исключением не станет.
