На прошлой неделе появилась новость о том, что российский руководитель Владимир Путин не планирует уходить на пенсию в 2024 году, когда закончится его президентский срок. Она не вызвала особого удивления. Путин руководит страной более 20 лет, включая период с 2008 по 2012 годы, когда ему из-за мелочных требований российской конституции пришлось работать премьер-министром, а не президентом. Никто никогда особо не верил, что он просто отправится на покой. И действительно, президент объявил, что внесет поправки в конституцию, чтобы придать официальный статус неопределенному на сегодня органу под названием Государственный совет, который он, по всей видимости, возглавит.
Но вопрос передачи власти ставит перед Путиным непростую задачу, которую он только начал решать. Этот вопрос веками мучает российских лидеров. Оставаться у власти слишком долго — в этом есть очевидный риск. Многим русским царям лучше было досрочно уйти в отставку, пока они не нажили сильных и влиятельных врагов, которые их душили (вспомним Павла I), забрасывали бомбами (Александр II), расстреливали, кололи штыками, а потом поливали кислотой (Николай II). Это весьма неожиданно, но Советы вели себя намного мягче, позволяя низвергнутым лидерам уйти на пенсию в сибирское забвение.
В советский период часто убивали смещенных заместителей руководителей страны, которые подбирались слишком близко к тому, чтобы взять в свои руки власть. Начальнику тайной полиции Лаврентию Берии в 1953 году пустили пулю в лоб, а соперника Иосифа Сталина Льва Троцкого убили ледорубом, вогнав его глубоко в череп. В более поздние времена в 2015 году на улице у стен Кремля застрелили бывшего заместителя премьер-министра Бориса Немцова, и это стало отрезвляющим напоминанием о том, что политическое насилие, связанное с передачей власти, не ушло в далекое историческое прошлое.
По этой причине российские правители изо всех сил пытаются контролировать процесс престолонаследия. С учетом столь сложной истории вполне естественно, что Путина тревожит вопрос о том, как передавать бразды президентского правления в 2024 году, даже если он останется в Государственном совете. По сообщениям СМИ, несколько дней тому назад президент встречался с группой ветеранов, и те попросили его остаться у власти. Ветераны заявили, что его «работа по руководству страной на посту президента не должна ограничиваться конкретными сроками».
А почему бы не стать пожизненным президентом? Это исхоженная тропа, и по ней до него прошли многие диктаторы. Но Путин заявил ветеранам, что если он останется, Россия встанет на путь застоя. «Вместе с тем очень тревожно, на мой взгляд, было бы вернуться в ситуацию середины 1980-х годов, когда руководители государства один за одним до конца своих дней оставались у власти, уходили из этой власти, не обеспечивая при этом необходимых условий для трансформации этой власти», — сказал он. Конечно, он вел речь о советских лидерах 1980-х годов, таких как Леонид Брежнев, Юрий Андропов, Константин Черненко, которые были настолько старыми и больными, что работа государства просто останавливалась.
В то время американский президент Рональд Рейган даже шутил, что он не может вести переговоры с советскими руководителями, «потому что они постоянно умирают у меня на глазах». Тот советский руководитель, который был достаточно молод, чтобы вступить в переговоры с Рейганом (Михаил Горбачев), а также запустил процесс реформ, приведший к краху советского коммунизма, обладал энергией, но направил ее не в ту сторону, которую Путин посоветовал бы своим преемникам. Путину нужны совсем другие результаты, чем те, что получились у Горбачева.
Многие россияне, особенно из числа кремлевских сторонников, любят говорить об альтернативной версии истории, согласно которой правивший Советским Союзом с 1982 по 1984 год Андропов был бы здоровее и жил дольше. Прежде чем занять высший пост в стране, Андропов более 10 лет руководил КГБ и знал недостатки советской системы. Он поддержал кампанию против коррупции, которую возглавил КГБ. Она имела целью очистить страну от преступности и сделать государственное управление более эффективным. Он осознавал, что реформы необходимы, но хотел осуществлять их так, чтобы это не создавало угрозу ни антизападной внешней политике СССР, ни авторитарному курсу, лежавшему в основе советской системы. Многим кажется, что если бы Андропов прожил дольше, он своими реформами смог бы спасти Советский Союз.
Оптимистичное толкование конституционных реформ Путина заключается в том, что они позволят президенту выбрать себе преемника, который сумеет реализовать программу перемен в андроповском стиле, сделает бюрократию более эффективной и дееспособной, и тем самым сохранит и укрепит политическую и экономическую структуру России. Похоже, что именно для этого Путин уже назначил нового премьер-министра Михаила Мишустина, известного тем, что ему удалось сделать более эффективной систему сбора налогов в России с помощью умелого применения технологий. Не исключено, что на высоких постах появится больше молодых технократов.
Оптимистично настроенные россияне, включая тех, кто близок к Кремлю, представляют себе в своих мечтах нечто вроде Сингапура. Отец-основатель этого города-государства Ли Куан Ю (Lee Kuan Yew) после ухода в отставку с поста премьер-министра продолжал работать в правительстве, создавая гарантию того, что государственный аппарат останется таким же тщательно регламентированным и эффективным, как и во время его персонального правления. Точно так же китайский лидер Дэн Сяопин продолжал влиять на политику своей страны еще много лет после ухода в отставку в 1990-х годах, хотя у него была всего одна официальная должность — почетного президента китайской ассоциации игроков в бридж. Бридж был его любимой карточной игрой.
Однако разница между таким сценарием и сменой власти после Путина состоит в том, что Россия далеко не настолько эффективна, как Сингапур. И это отнюдь не Китай времен Дэн Сяопина с его быстро развивающейся экономикой и реформами. Никто не сомневается в том, что Путин, подобно Дэну и Ли, сможет руководить из-за кулис. Но вопрос в том, полезна ли России та преемственность, которую ей обещает Путин.
Когда Дэн не играл в карты, он использовал свое влияние для того, чтобы отстоять переход Китая к капитализму, борясь с желающими восстановить государственный контроль в экономике. Ли, между тем, стремился сохранить то экономическое чудо, которое при нем совершил Сингапур. Но в чем именно заключается наследие Путина, чтобы его сохранять? Он гарантирует, что Россия никогда не отдаст Крым, что она продолжит свое дорогостоящее противостояние с западными странами и что ее экономика останется в тупике. Более половины россиян (59%), большинству из которых сегодня живется хуже, чем 10 лет назад, говорят, что им нужны «решительные» перемены. Их количество увеличивается с каждым годом. Однако Путин со своим планом престолонаследия обещает, что ничего не изменится, и при этом ставит на пост премьера главного сборщика налогов. Вряд ли это сильно обрадует население.
Хотя Путин заинтересован в том, чтобы избежать сценария начала 1980-х, когда советские лидеры откладывали реформы и «до конца своих дней оставались у власти», поправки к конституции указывают на то, что лучших идей у него нет. Он не может стать пожизненным президентом. Но если он до конца своих дней будет возглавлять Государственный совет, сможет ли что-то измениться?
Проблема состоит в том, что россияне хотят перемен, а Путин нет. Россиянам нужна более справедливая политическая система и более высокий уровень жизни, но политическая элита страшится реформ, которые создадут угрозу ее статусу. Перемен боятся и путинские заместители, потому что кто-то из их соперников может занять высший пост, а их вышвырнут из власти, а то и сделают с ними нечто похуже. Советскому руководителю Андропову, которым больше всех восхищается Путин, на самом деле повезло, что он умер в 1984 году, пробыв у власти всего полтора года. Проживи Андропов дольше, он бы понял, насколько трудно удовлетворять требующее перемен население и элиту, которая не хочет расставаться со своими привилегиями. Похоже, Путин надеется, что, перейдя с поста президента в Государственный совет, он оставит своим подчиненным трудную работу по управлению недовольным населением и капризной элитой. Но при этом ни у кого не будет и тени сомнений в том, кто в доме хозяин.
