Пытался ли президент Трамп приостановить утвержденную конгрессом военную помощь украинскому правительству, чтобы заставить его действовать в своих личных интересах, — это один вопрос. Надо ли снимать его с должности — совсем другой. Но независимо от наших взглядов на Трампа и на импичмент, и совершенно отдельно от дискуссий на вышеуказанные темы существует заслуживающий особого анализа вопрос о том, как Соединенные Штаты должны относиться к Украине.
К примеру: является ли защита Украины от российских посягательств жизненно важной необходимостью для американских интересов? Является ли Украина последним бастионом, удерживающим российского президента Владимира Путина от наступления на Европу?
Если выбраться из тумана драмы с импичментом и отказаться от ностальгии по холодной войне, ответ на эти вопросы будет предельно ясен: нет.
«Жизненно важные интересы влияют на безопасность, суверенитет, территориальную целостность и мощь США, — написал на страницах The National Interest Барри Позен (Barry Posen) из Массачусетского технологического института, когда Украина и Трамп еще не были тесно связаны. — Если в худшем случае вся Украина „падет“ перед Россией, это почти никак не отразится на безопасности США». Это было верно в 2014 году, когда Позен написал данные строки, и это в равной степени верно сегодня. И Вашингтону важно это признать, причем сейчас больше, чем когда бы то ни было, так как импичмент снова привлек внимание США к Украине.
Доводы о том, что Украина представляет жизненно важный интерес для США, отбрасывают нас назад к «теории домино» из эпохи холодной войны. Если Украина падет, Россия начнет наступление. Сейчас соперничество идет не между коммунизмом и капитализмом. Сегодня речь идет о какой-то невнятной борьбе самовластия с демократией, в которой «Украина является линией фронта», как выразился недавно на страницах «Нью-Йорк Таймс» бывший посол США в этой стране Уильям Тейлор (William Taylor). То есть, если Россию не заставить полностью уйти с Украины (а заставить ее якобы должны США и НАТО, членом которой Украина не является), то Москва будет и дальше расширять сферу своего влияния и нагло осуществлять цифровое вмешательство в западную политику.
Ответить на последнее утверждение проще всего. Попытки онлайнового вмешательства в выборы наверняка будут продолжаться, и нет никаких оснований считать, что если Россию наказать на поле боя на Украине, она сразу откажется от своего цифрового вмешательства в американскую политику. Здесь нет никакой прямой связи, а махинации в социальных сетях обходятся очень дешево. Такого рода операции вполне могут проводить намного более бедные и слабые страны, чем Россия (не говоря уже о негосударственных силах, таких как террористы). Москва может и при желании наверняка будет продолжать такое вмешательство, что бы ни происходило на Украине. Если хотите, ощущение слабости в обычной войне может подтолкнуть Россию к более активному онлайновому вмешательству, которое она будет рассматривать как некую форму асимметричной войны. Но какова бы ни была реакция Москвы, факт остается фактом: борьба с Россией из-за Украины не поможет США решить эту проблему.
Расширение российского влияния в ближайшей перспективе тоже может стать неизбежным. По этому поводу военный историк полковник в отставке Эндрю Басевич (Andrew Bacevich) написал следующее: «Благоразумным шагом для НАТО стало бы молчаливое признание российской сферы влияния, как альянс сделал в 1956 году после венгерских событий и в 1968 году после событий в Чехословакии». Это отнюдь не смелый рывок к свободе, но и отказом от всех надежд на свободу в России и в ее окружении это тоже нельзя назвать, если взглянуть на новейшую историю. В конце концов, отмечает Басевич, Венгрия, Чехия и Словакия сегодня являются членами НАТО, а Россия в 2020 году намного слабее, чем Советский Союз на пике холодной войны. Более того, Западная Европа существенно превосходит Россию по военной и экономической мощи, если не учитывать ядерный потенциал, и было бы нелепо утверждать, что проглотив Украину, Путин зачем-то попытается захватить всю остальную Европу.
Если признать, что у Москвы в ее регионе будут сферы влияния (здесь уместно посмотреть на ее вмешательство в сирийскую гражданскую войну и на ее борьбу с ИГИЛ (организация, запрещенная в России — прим. ред.)), это уменьшит шансы на возникновение конфликта между великими державами, который в худшем случае может стать ядерным. Доводы о том, что Вашингтон должен изгонять Москву с Украины, потому что иначе пострадает глобальная стабильность, тоже не выдерживают никакой критики. Больше всего она пострадает в том случае, если начнется открытый конфликт между двумя самыми сильными ядерными державами на нашей планете.
Россия слабеет, ощущает угрозу от расширения НАТО и стремится сохранить господствующее положение в своем регионе. Конфликт на Украине важен для Москвы, а для США он имеет лишь косвенное значение. Из-за такого дисбаланса интересов ситуация становится еще опаснее. Москва не отступит, и поэтому риск эскалации вполне реален.
Самая разумная стратегия для Вашингтона и Киева заключается в следующем. Надо добиваться достижимого мира с соблюдением ряда условий, таких как немедленное и постоянное прекращение огня в украинском Донбассе, отказ от дальнейшего продвижения НАТО на восток и возобновление нормальных торговых и дипломатических отношений. Такой мир неизбежно будет строиться на компромиссах, но он поможет остановить кровопролитие, сохранит Украину в качестве суверенного и нейтрального государства, успокоит встревоженную Москву и выведет Соединенные Штаты из конфликта, который всегда был для нас чужим.
