Во время первой лекции в Коллеж де Франс 21 декабря 2017 года турецкий специалист Эдхем Эльдем озвучил два придуманных им неологизма, чтобы описать отношение Турции к истории: «клиомания» и «клиопатия». Это означает, что страна одновременно «одержима историей и больна ей». То же самое можно с полным на то основанием сказать и о России, еще одной развалившейся империи, которая считает себя обиженной историей и историками.
России нужно отдать должное: мало в какой другой стране историю превозносят так высоко, телевидение уделяет ей столько времени, а школьники так хорошо знают имена генералов и названия баталий. Как бы то ни было, эта любовь граничит с одержимостью, и лучшим тому примером является сам президент Владимир Путин. Сложно дать другое определение публичным заявлениям российского лидера, которые в последнее время были посвящены Второй мировой войне.
Владимир Путин родился в 1952 году и является ребенком этого конфликта. Его старший брат погиб во время блокады Ленинграда. Тем не менее его одержимость «Великой Отечественной войной» имеет в большей степени не личные, а политические мотивы. В представлении Путина историю можно рассматривать исключительно через призму национального величия и противостояния с Западом.
В 2011 году министр культуры Владимир Мединский, чья сфера ответственности включает в себя и политику в области истории, четко очертил поставленные цели: «Взвешивание на весах национальных интересов России создает абсолютный стандарт истинности и достоверности исторического труда».
Война обретает статус национального мифа
Эта одержимость с первую очередь касается войны, которая обретает статус национального мифа и становится одним из немногих факторов единства в стране. В книге «Бессмертный полк» французский историк Галя Аккерман хорошо продемонстрировала то, как направленные на сохранение памяти инициативы (зачастую исходящие от простых граждан) превращаются в инструменты пропаганды, которая стремится показать, что современная Россия, наследница борьбы с фашизмом, непременно находится в лагере добра. Для этого сглаживается или даже переписывается история сталинских лагерей и репрессий.
Та же самая логика касается и других эпох. Иван Грозный (первый русский царь, 1547-1584) реабилитируется историками, а его буйный нрав представляется как изобретение Запада, призванное очернить образ России. Последний российский блокбастер «Союз спасения» в свою очередь рассказывает о том, как царь Николай I защитил Россию от хаоса, подавив в 1825 году восстание декабристов, которые были представлены в отрицательном свете впервые за всю историю российского искусства.
