2019 оказался самым необычным годом с тех пор, как Дональд Трамп пришел к власти. Однако, будь то экономические успехи, политические игры или дипломатические неудачи, — все они заложили основу для предстоящей драмы в 2020 году. Трамп находится у власти уже три года, и в этом году он посвятит себя подготовке к президентским выборам. Необходимо подвести итоги его достижений и сделать предположения о его переизбрании.
13 января Центром американистики при Фуданьском университете был опубликован исследовательский доклад на тему «Как далеко может зайти Трамп?». СМИ продолжают публиковать статьи, в которых «дипломаты» пытаются ответить на этот вопрос.
США и Россия — две мировые державы, которые контролируют внутреннюю и внешнюю политику на международной арене. В определенной степени они могут рассматриваться как независимые переменные в изменениях международной системы, их действия часто приводят к систематическим изменениям международной обстановки. Для нас очень важно проследить динамику американо-российских отношений, чтобы иметь научное и всестороннее понимание «столетних изменений».
Эти чрезвычайно сложные двусторонние отношения являются результатом исторических споров, внутренней политики и внешнеполитических стратегий двух стран. Чтобы понять нынешние характеристики и будущие тенденции этих отношений, мы не должны ограничиваться конкретными событиями, такими как результаты расследования «Рашагейт», выход Соединенных Штатов из «Договора о ликвидации ракет средней и малой дальности» или игра США и России на Ближнем Востоке, нужно рассматривать более глубокие, фундаментальные и долгосрочные элементы изменений. На мой взгляд, среди этих элементов нет ничего важнее, чем «этатическая» трансформация стратегий США и России.
«Этатическая» трансформация стратегий США и России
Как следует из названия, «этатизм» — это идейно-политическое течение, основой которого является поддержание государственных интересов или требований основных групп внутри страны. Главное значение придается разделению психологических и физических границ между государством и внешним миром, а также роль страны (или правительства) во внутренних и внешних делах. В современной мировой системе, состоящей из национальных государств, «этатизм» является нейтральным понятием, поскольку неотъемлемым правом каждой страны является защита своего суверенитета и прочих интересов с использованием различных средств, включая конкуренцию. Однако при условии, что в последние несколько десятилетий глобализация получила глубокое развитие, а безопасность и развитие большинства стран во многом зависят от «интернационализма», «этатизм» имеет уникальную коннотацию. Как правило, суверенные страны считают, что участие в международном сотрудничестве и принятие международных обязательств имеет больше недостатков, чем преимуществ, или же они с трудом переносят внутренние экономические и социальные последствия, вызванные международным сотрудничеством, поэтому вносят стратегические коррективы в свои отношения с внешним миром.
Эта уникальная коннотация проявляется в следующих аспектах. Во-первых, «этатизм» означает сосредоточение власти и ресурсов в руках государства (или правительства). Государство больше не позволяет «невидимой руке» свободного рынка распределять ресурсы в международном разделении труда, и в этом отношении подчеркивается роль страны. Соответственно, правительственная система больше не стремится к децентрализации власти, и делает упор на приоритет и монополизм исполнительной власти.
Во-вторых, «этатизм» подразумевает снятие суверенными государствами международных или договорных обязательств. Поскольку в первую очередь должны учитываться внутренняя политика и национальные интересы, тогда, если международный договор означает утрату национальных интересов или связывание внутренних действий государства, он, естественно, будет отменен или не принят.
В-третьих, «этатизм» также отражается в ксенофобии на внутреннем социальном уровне. Сюда включается страх изменений во внешнем мире, враждебность к подъему других стран, противодействие иммигрантам, разделение благосостояния местным населением и сопротивление так называемому «проникновению» внешних сил. Люди часто называют этот вид социальных настроений популизмом, который является социальной основой для реализации «этатической» трансформации стратегий.
В-четвертых, «этатизм» также означает принятие конкурентной или даже антагонистической внешней политики. Страна стремится создавать больше внешних конфликтов, чтобы защитить свои собственные интересы и внутренние политические потребности.
В последние десять лет финансового кризиса, сталкиваясь с новыми внутренними и внешними обстоятельствами, США и Россия начали ускорять «этатическую» трансформацию стратегий.
С точки зрения США, еще при администрации Барака Обамы американское стратегическое сообщество начало осознавать, что самой большой угрозой национальной безопасности страны является рост казначейских облигаций, поэтому основным вопросом стало улучшение внутренней экономики. Это стратегическое понимание и настойчивое стремление Соединенных Штатов к «закулисному лидерству» в международных делах в определенной степени означают, что США стали больше заботиться о внутренних делах и явно отступили от своих международных обязательств.
После прихода Трампа к власти «этатическая» трансформация стала более открытой: он высоко держит знамя «Америка прежде всего», неоднократно подчеркивает, что Соединенные Штаты являются «национальным государством», выходят из различных международных договоров и организаций и предпочитают мультилатерализму двусторонние действия. В международных отношениях Трамп чаще всего использует санкции, юрисдикцию «длинной руки» и другие вынужденные меры. В управлении внутренней экономикой США открыто вмешиваются в денежно-кредитную политику Федеральной резервной системы, требуют от союзников разделения военных расходов, уменьшают защиту безопасности и обязательства перед союзниками, открыто высмеивают и изгоняют иностранных иммигрантов, а также преувеличивают проникновение и вмешательство России, Ирана и других стран в американское общество. Все эти действия соответствуют характеристикам «этатизма». Администрация Трампа явно считает, что Соединенные Штаты не могут продолжать извлекать выгоду из процесса международного сотрудничества, который сами продвигают. Пока не возникнет более эффективное международное устройство, США должны в первую очередь защищать свои интересы.
Стратегические характеристики «этатизма» России также весьма типичны. После окончания холодной войны Россия посредством «коммерциализации» и «демократизации» пыталась интегрироваться в международную систему, которой руководили США, что привело к потере государственных активов, возникновению коррупции в политической системе, социальному хаосу, распространению терроризма и сепаратизма, проникновению и вмешательству внешних сил. В этих обстоятельствах Россия выдвинула концепцию «регулируемой демократии», которая сильно замедлила сближение с западной демократической политикой. При этом Россия указала, что устройство политической системы должно в первую очередь отвечать потребностям страны.
Впоследствии, столкнувшись с угрозой западной «цветной революции», Россия выдвинула концепцию «суверенной демократии», подчеркнув, что «суверенитет и независимость» имеют логическое преимущество перед реализацией западной демократической системы, страна стала уделять больше внимания поддержанию независимости внутренней и внешней политики, а также последовательно ликвидировать проникновение и вмешательство внешних сил во внутреннюю политику и общество. В экономической сфере Владимир Путин, закрепившись во власти, начал чистку олигархов, ликвидировал их контроль над важными секторами экономики, энергетики и финансов. В социально-культурном аспекте Россия под руководством Путина сосредоточилась на «консерватизме», то есть на продвижении русской традиционной культуры и моральных ценностей для достижения социального консенсуса.
В феврале 2019 года помощник Президента Владислав Сурков в «Независимой газете» опубликовал статью «Долгое государство Путина», в которой официально выдвинул концепцию «Доктрины Путина», что означало завершение стратегической трансформации России, основной характеристикой которой является «этатизм».
Будущая политическая обстановка в мире может принять новый облик
Такая «этатическая» трансформация в посткризисную эпоху оказывает долгосрочное и глубокое влияние на двусторонние отношения. Далее будут представлены выводы и суждения автора о новых характеристиках двусторонних отношений, которые могут появиться в будущем, и соответствующих последствий в международной политике.
Во-первых, этатические особенности стратегий двух стран, вероятно, являются долгосрочными явлениями. Причина этатической трансформации в обеих странах заключается в том, что программа интернационализма, которую они преследовали или пытались осуществить, не прижилась, и в результате возникло множество экономических, политических и социальных противоречий внутри страны. Этатическая стратегия будет продолжать набирать обороты до тех пор, пока результаты расчетов затрат и выгод будут оставаться неизменными, а также пока будут сохраняться внутренние противоречия в различных областях.
Исходя из сложившейся ситуации, в США все еще существуют внутриполитические и социальные противоречия, поэтому кто бы ни пришел к власти, эти кризисные моменты не могут быть преодолены в короткие сроки. В России для того, чтобы решить все проблемы, связанные с трансформацией, также необходимо сильное государственное руководство, которого не может быть в процессе политической децентрализации или стихийного рыночного распределения. Поэтому можно с осторожностью заявить, что США и Россия будут придерживаться этатических стратегий в течение длительного периода времени.
Во-вторых, этатизм обеспечивает почву для возникновения «политики сильного человека», что для нас является важным при наблюдении за тенденциями развития американо-российских отношений. Концентрация ресурсов и власти внутри государства естественным образом создает условия для появления сильных политиков. В кругах, занимающихся международными стратегическими исследованиями, Дональд Трамп и Владимир Путин считаются типичными примерами «влиятельных политиков».
Можно ожидать, что после ухода Путина Россией все равно будут управлять влиятельные политики. Однако судя по нынешней политической обстановке в США, американский народ либо сделает выбор между «правыми популистами» (такими как Трамп) или «левыми популистами», либо сделает выбор между политикой сильных людей или хаотичной политикой. Можно даже смело ожидать, что политика США будет все больше сближаться с политикой Латинской Америки. Как популистские настроения в двух странах и сильная политическая поддержка населения повлияют на отношения между Соединенными Штатами и Россией — это вопрос, на который стоит обратить повышенное внимание.
В-третьих, при совместном использовании популизма и политики сильных людей обе страны могут быть более склонны к принятию конкурентных стратегий по отношению друг к другу. Хотя отношения между Трампом и Путиным довольно хорошие, социальные настроения обеих стран, вызванные унизительными воспоминаниями о распаде Советского Союза и «вмешательством» России в американские выборы, будут продолжать всплывать в контексте популистской политики. Поэтому восстановление двусторонних отношений будет весьма ограниченным. В отношениях между двумя странами, где реализуется политика сильного человека, время от времени будут даже появляться сильные или даже «жесткие» удары друг по другу. Давление Соединенных Штатов на международное пространство России и вызовы, которые бросает Россия в ответ на гегемонию США, могут стать обычным явлением.
В-четвертых, изменятся и модели принятия решений двумя странами, что сформирует некоторые новые черты двусторонних отношений. В последние три года правления Трампа манера «мышления малого круга», «неформального поведения» и «тайной дипломатии» в модели принятия решений в его администрации, как правило, отражаются в событиях «Рашагейт» и «Украгейт», а также в других вопросах, таких как отношения между США и Северной Кореей, отношения между США и Турцией, которые являются побочными продуктами политики сильного человека.
При реализации этой политики вполне вероятно, что небольшая группа политических помощников с одним мышлением будет пренебрегать традиционными устоями, формальными дипломатическими каналами и контролем посредством общественного мнения, взаимодействие с внешними силами будет осуществляться неформальным или даже незаконным образом. Так будет реализована особая государственная воля с личным следом политики сильного человека. Именно по этой причине члены Демократической партии отказывались пускать Трампа в расследования «Рашагейт» и «Украгейт».
Таким образом, пока во главе Соединенных Штатов и России будут стоять сильные люди, такие модели принятия решений будут иметь место. Это означает, что, хотя конкуренция является фундаментальной чертой российско-американских отношений, не исключается возможность того, что обе страны вступят в тайный сговор, что приведет к самым неожиданным событиям во внешнем мире.
В-пятых, этатическая трансформация двух стран еще больше ускорит процесс реконструкции международной системы. Соединенные Штаты и Россия являются мировыми державами, имеющими влияние на международную систему. Несомненно, изменение этатических стратегий этих стран еще больше ослабит так называемый «либеральный международный порядок», поддерживаемый США в последние десятилетия. «Либеральный международный порядок» — это иерархическая международная система, во главе которой стоит Америка. Хотя она пересекается с системой международного сотрудничества, в основе которой лежит Организация Объединенных Наций, и опирается на признанные международные нормы и справедливое участие суверенных государств, это не совсем одно и то же. Этатическая трансформация США и России, а также масштабная корректировка стратегий других стран неизбежно ускорят глубокую реконструкцию международной системы и дадут новый виток международной передачи власти. Таким образом, политическая и экономическая обстановка в мире, а также мировая безопасность приобретут в ближайшие десятилетия приобретут новый облик.
Ван Хунган — директор и научный сотрудник Института американистики Китайской академии современных международных отношений
