В последнее время Венесуэла уже не привлекает повышенного внимания мировых СМИ. Журналисты сосредоточились, прежде всего, на американских выборах и коронавирусе. Но это не значит, что в Венесуэле ничего не происходит. Например, кое-что изменилось в политике России по отношению к режиму Мадуро. После 20 лет работы послом в Каракасе свою должность покидает Владимир Заемский. Вот уже некоторое время Россия давит на своих должников, чтобы они ответственно относились к своим долгам, и это можно расценивать как один из шагов в этом направлении. Второй фактор — ситуация вокруг российской государственной компании «Роснефть», которая занимает сильную позицию в Венесуэле. Вашингтон пригрозил Роснефти санкциями за сотрудничество с Каракасом, а российский государственный молох оправдывается тем, что его сделки с Венесуэлой проводятся на основании старых договоров. Но на всякий случай все экспортные контракты Роснефть переводит на евро. Таким образом, сложилась весьма запутанная ситуация, осложненная еще и тем, что Венесуэла балансирует на грани банкротства, и от падения в пропасть ее спасают только китайские и российские вложения.
Политический расклад вполне ясен. С одной стороны стоит Запад и большая часть Латинской Америки, которые признают президентом Хуана Гуайдо. На противоположной стороне — Россия и Китай, которые признают Николаса Мадуро. Обе стороны настаивают на том, что именно «их» президент настоящий, а страна, судя по всему, расколота. Разумеется, это не сулит ничего хорошего для платежеспособности Венесуэлы. Более того, в январе 2019 года США ввели против режима Мадуро санкции, которые лишили венесуэльские компании возможности экспортировать нефть в США, а мировые компании — торговать с ними.
Венесуэла располагает огромными запасами нефти, что добавляет соперничеству держав экономический аспект. Ранее и Россия, и Китай предоставили режиму Мадуро немалые средства в виде кредитов, которые в случае смены правительства они могут потерять. Так, Россия выделила шесть с половиной миллиардов долларов (согласно российским источникам, эти деньги частично возмещены, и остается еще около 1,1 миллиарда долларов, которые возвращаются в основном нефтью). Китай предоставил еще больше — около 20 миллиардов долларов. Учитывая проблемы с выплатой долгов, которые, правда, возникли еще до санкций, государственная компания PDVSA передает доли в нефтяных проектах иностранным компаниям. Неудивительно, что все это китайские и российские фирмы.
Российских руководителей ситуация вокруг Венесуэлы особо не радует. Некоторые долги России не были выплачены еще до того, как у Венесуэлы возникли проблемы, то есть при бывшем президенте Уго Чавесе. Россия видела в антиамериканской риторике Чавеса (а также его поступках) шанс на сбыт своих товаров, прежде всего оружия. Расчет был безошибочным. Венесуэла выручала деньги от продажи нефти, и Чавес, придерживаясь своей ориентации, все больше впадал в зависимость от России и Китая. Москва предоставила Каракасу экспортный кредит в обмен на закупку российского оружия. Но политика Чавеса и Мадуро поставили страну на грань банкротства, и сейчас у нее нет средств на оплату кредитов. Кроме того, Россия не может воспользоваться своим членством в Парижском клубе кредиторов, который решает вопросы о межгосударственных долгах. Сделки с оружием находятся вне его компетенции, и таким образом это дело считается исключительно билатеральным.
Если Венесуэла обанкротится, России придется списать ее прошлые долги. Кроме того, вероятнее всего, пришлось бы также списать часть долгов по другим, не оборонным, сделкам. Чтобы предотвратить подобное развитие событий, Москва вынуждена давать новые кредиты в обмен на концессию в нефтедобыче. Таким образом, Москва удерживает режим Мадуро в состоянии клинической смерти, хотя совершенно непонятно, что будет, когда месторождения закончатся. Мадуро явно не собирается менять свою экономическую политику, и проблемы только усугубляются. Москва, со своей стороны, явно сделала ставку на вариант отступления, при котором она старается получить от Венесуэлы как можно больше денег и не давать еще. Кстати, деятельность российских военных специалистов, присутствие которых Россия признает, ограничивается поддержанием и обслуживанием уже существующих контрактов.
Таким образом, Россия дошла до предела в своей стратегии кредитования стран без учета целесообразной экономической политики. До сих пор она ориентировалась на государства, которые по каким-то причинам не получили или не хотели получить кредиты от Запада или международных финансовых институтов. Москва даже предложила Мадуро план, как выйти из нынешней сложной экономической ситуации. Пока о нем известно немного, но ясно, что Россия сама пытается вырваться из венесуэльской ловушки. Официально она отрицает, что принятие этого плана является условием для дальнейшего кредитования, но яснее ясного, что Москва хочет заставить Мадуро вести более ответственную политику и проводить реформы.
Россия оказалась в неприятной ситуации. Шансы на то, что Мадуро вернет себе власть над Венесуэлой, конечно, есть. Но вряд ли в подобной ситуации он начнет проводить осмысленную экономическую политику. Все равно останутся как американские санкции, так и экономика, отягощенная необходимостью выплачивать долги России и Китаю.
Если бы победил Гуайдо, то, вероятно, он не пожелал бы выплачивать долг россиянам и китайцам. Да и непрямые расходы остаются немалыми. Предсказать развитие нефтяного рынка крайне сложно. Россия не хочет поддержать последнюю инициативу по ограничению добычи. Кроме того, царят опасения, связанные с воздействием коронавируса на нефтяной спрос, вызванным или транспортными ограничениями, или общей рецессией. Таким образом, возможно, что доходы от продажи нефти лишь отчасти компенсируют средства, предоставленные Мадуро.
