В интервью с украинским адвокатом и правозащитником Валентином Рыбиным мы побеседовали о некоторых острых вопросах. Нашу беседу мы продолжим 17 февраля в Праге на публичной дискуссии.
Časopis argument: Господин Рыбин, вы адвокат и правозащитник, работаете на Украине. Ваши критики утверждают, что вы защищаете «террористов и сепаратистов». Сами вы говорите, что просто защищаете людей как адвокат. Можете ли вы кое-что рассказать нашим читателям о делах, которые вы ведете, и о вашей специализации как адвоката?
Валентин Рыбин: Я адвокат и занимаюсь уголовными делами. Но в последние шесть лет в качестве адвоката я принял участие более чем в 40 судебных процессах по уголовным делам против противников режима, который установился на Украине после государственного переворота в 2014 году.
— Мне известно, что около 30% украинцев считают события 2014 года переворотом. И все-таки я спрошу, почему вы говорите о «перевороте»?
— Вы спрашиваете, так как вас удивляет, что я говорю о перевороте, когда все вокруг называют это мирной революцией достоинства? Какой государственный переворот? Отвечу так. Через два дня после победы Майдана 21 февраля 2014 года депутаты парламента под угрозой физической расправы от «мирных протестующих», кстати вооруженных, приняли закон о запрете на уголовное преследование и наказание лиц, причастных к событиям, которые произошли тогда на Майдане. В этом законе говорится (я цитирую): «Освободить от уголовной ответственности в соответствии с законом тех лиц, кто участвовал в массовых протестных акциях, которые начались 21 ноября 2013 года… (освободить) начиная с 21 ноября 2013 года по день вступления в силу настоящего закона, включая события, которые могут иметь черты преступлений, описанных в статьях 109,112,113, 121…», — и еще нескольких статей Уголовного кодекса. Это означает, что мирных протестующих амнистрировали, освободив от ответственности по этим статьям. В статье 109 говорится о действиях, которые ведут к насильственной смене или свержению конституционного порядка или захвату государственной власти. Статья 112 — покушение на жизнь государственного служащего или должностное лицо; статья 113 — диверсия; статья 121 — умышленное нанесение тяжких телесных повреждений. Кроме них, упоминались и другие преступления и правонарушения по 50 статьям Уголовного кодекса. Так может ли еще кто-то говорить, что эти шаги не свидетельствуют о насильственном захвате власти и государственном перевороте?
Почти сразу начались репрессии против тех, кто не поддержал государственный переворот. Были убиты журналист Олег Бузина, активисты «Партии регионов» Михаил Чечеров и Олег Калашников. В Доме профсоюзов в Одессе были сожжены десятки человек. На подавление жителей Донбасса, которые отвергли государственный переворот, отправили войска; началась гражданская война, и были убиты десятки тысяч человек. Началось и продолжается массовое уголовное преследование инакомыслящих.
— Можно ли дела, которые вы ведете, назвать «политическими процессами», или это так называемое правосудие переходного периода?
— Я напомню, что вообще правосудие переходного периода может существовать в период мирной трансформации авторитарной политической системы, которая не признавала правового государства, в демократический режим, в котором соблюдаются права человека. Но правосудие Украины после Майдана можно назвать правосудием, которое деградирует от демократической системы к авторитарной, националистической системе, которая в принципе не приемлет верховенства права и прав человека, в условиях непрекращающейся гражданской войны.
— В правовом государстве у каждого есть право на защиту, даже у серийного маньяка и детоубийцы. Какой у вас накопился опыт в сфере признания права на защиту на Украине, учитывая, что, как я заметила, некоторые считают вас «адвокатом дьявола» и даже «агентом Кремля»?
— Либеральная европейская общественность до сих пор не может поверить, что под лозунгом универсальных ценностей и ориентации на Европу на Украине возник прежде неизвестный прецедент системы правления, в которой государственные органы и социальные институты либо подвержены влиянию «внедренных активистов», либо находятся под прямым и безнаказанным террористическим воздействием правых радикалов. Государственные органы послушно выполняют все, что требует агрессивное, прекрасно организованное и финансируемое меньшинство, которое держит власть в своих руках. И, поверьте, ни права человека, ни правосудие, ни правовое государство не интересует настоящих правителей Украины. Но я не хочу делать голословные заявления, поэтому позвольте мне рассказать о нескольких делах, которые я веду. Это дело Михальчевского, дело Щеголева, дело Еремина и дело Мастикашевой.
— Вероятно, чешским читателям эти фамилии ничего не говорят. Поэтому я прошу вас вкратце рассказать о них. Скажем, о деле бывшего министра Республики Крым Михальческого. В чем там дело?
— В 2014 году Верховный совет Крыма (парламент Республики Крым — прим. авт.) назначил врача Петра Михальческого министром здравоохранения в правительстве Аксенова. На своем посту он проработал несколько месяцев, а потом уехал в Киев и на протяжении нескольких лет вел врачебную практику, оперировал и спасал людей. Только за то, что он был министром здравоохранения в момент так называемой «оккупации», его обвинили в измене, арестовали, судили. Год он провел в тюрьме, и благодаря усилиям адвоката предварительное заключение отменили, но процесс продолжается. Хирургу, которого на самом деле защищает Женевская конвенция 1949 года, грозят 15 лет тюрьмы.
— Я знаю, что вы были среди тех, кто занимался обменом пленными между Украиной и Россией в сентябре 2019 года. Какую роль вы сыграли?
— Я надеюсь, что смог донести до вас: надеяться на справедливое решение суда в политически мотивированных процессах на Украине практически невозможно. Поэтому я как адвокат рекомендую своим клиентам по возможности принять участие в этих обменах, чтобы избежать печальной судьбы политических заключенных. Так было и на этот раз. В этих обменах я играл исключительно роль адвоката своих клиентов. Во время войны, гражданской войны обмен пленными происходит часто.
— Как человек, который непосредственно участвовал в этих обменах, вы можете сказать, стоит ли их считать первым шагом к окончанию конфликта, или это просто «пауза», которая была нужна как Киеву, так и Москве?
— Я не думаю, что обмены — это шаг к примирению сторон. Бандеровский режим безжалостен, жесток и знает только один способ борьбы с инакомыслием — подавление силой. Для Киева приемлемым будет лишь то решение вооруженного конфликта, которое удовлетворит всем его требованиям.
— В одном из интервью, насколько я помню, вы сказали, что если мы будем называть людей террористами и сепаратистами, конфликт не прекратится. Также вы воспользовались формулировкой «гражданская война», хотя в Европе и на Украине это словосочетание считается кощунственным. Думаю, запрещенные слова в любом обществе несут определенный смысловой заряд, о чем-то рассказывают. Почему на Украине, говоря о «гражданской войне», сталкиваешься с проблемами? Почему вы считаете этот конфликт гражданской войной? На чем основана ваша позиция?
— То, что идет гражданская война, подтверждает факт, что на протяжении шести лет граждан Украины обменивают на граждан Украины. Исключение составляют лишь несколько иностранных бойцов-добровольцев, которые встали на сторону украинцев, не принявших государственный переворот.
Я не буду сейчас говорить о том, как нечто подобное могло произойти в XXI веке в центре Европы. Почему нацизм, который, казалось бы, победили 75 лет назад, снова поднимает голову. Почему на маршах в честь фашистских коллаборационистов снова звучат призывы убивать «москалей», евреев, коммунистов. Почему европейские лидеры лицемерно взирают на это и не видят, как на Украине слабеет демократия, умирает закон и правосудие. Лично я уверен, что там, где трусости, жадности и предательству, как говорил Владимир Высоцкий в роли Глеба Жеглова, дозволено поедать людей, там прорастает и крепнет неонацизм. Там нет места для справедливости и прав человека. Там неизбежно воцаряется террористическая диктатура. Ваш великий соотечественник Юлиус Фучек, перед тем как его казнили фашисты, которые, кстати, пришли к власти совершенно демократическим путем, сказал: «Люди, я любил вас! Будьте бдительны!» Это послание актуально сегодня, как никогда.
