Ученые из Университета Джонса Хопкинса смоделировали сценарий, согласно которому коронавирус за полтора года может убить до 65 миллионов человек.
Если Россия и НАТО из-за случайности или какого-то просчета обменяются ядерными ударами, в первые часы конфликта 34 миллиона человек погибнет, а еще 57 миллионов получат ранения.
Отношения между США и Россией сегодня хуже некуда, и поэтому второй сценарий должен беспокоить нас не меньше первого. Пока ни один кандидат из числа демократов не изложил свою позицию по России. Это недопустимо.
Те из нас, кто работал в Пентагоне в 1991 году, когда распался Советский Союз, не возлагали никаких надежд на то, что Россия в ближайшее время станет нашей благожелательной демократической союзницей.
Наше руководство по оборонному планированию за 1992 год благожелательные либералы подвергли острой критике за содержавшийся в нем вывод о том, что хотя коммунизму пришел конец, Россия останется нашим стратегическим противником.
Поэтому для большинства из нас нет ничего неожиданного в том, что несмотря на ослабление напряженности в наших отношениях с Ираном после очередного кризиса, Россия создает серьезные проблемы американской внешней политике.
В конце декабря, когда администрация Трампа планировала удар с беспилотника с целью убийства генерала Сулеймани, Россия объявила о принятии на вооружение новой гиперзвуковой ракеты, способной поразить любую американскую цель за 30 минут, долетев до нее незаметно для всех существующих средств ПРО. Тем самым, она еще раз напомнила нам о своих военных достижениях.
А пару недель назад президент Путин объявил о начале масштабной конституционной реформы, которая позволит ему остаться у штурвала российского государства на неопределенный срок. Это мощный и коварный противник, с которым нам придется иметь дело еще очень долго.
Имея 145-миллионное население, самую большую в мире территорию, шестой ВВП по паритету покупательной способности, а также не уступающий никому ядерный арсенал и техническую элиту, Россия на протяжении 300 лет остается одной из тех великих держав с гордым самосознанием и богатой культурой, о которых немецкий историк Леопольд фон Ранке (Leopold von Ranke) писал, что они определяют судьбу человечества. Однако сегодня у США нет последовательной стратегии в отношении России.
Президент Трамп явно испытывает теплые чувства к Владимиру Путину, и это противоречит действиям его администрации, которая то и дело вводит экономические и политические санкции против России. В период нынешней острой поляризации на Капитолийском холме демократов и республиканцев как ничто другое объединяет уверенность в том, что Россию надо наказывать и изолировать. Но такая политика наказания и изоляции является неэффективной и контрпродуктивной.
Вместо нее нам нужна политика стратегического взаимодействия. Не соглашаясь с Россией по ключевым вопросам и сдерживая ее экспансию там, где это для нас важно, мы должны контактировать с ней в тех многочисленных областях, где у нас есть общие интересы. Мы вели переговоры, разговаривали и торговали с Россией даже на пике холодной войны. Как и тогда, сейчас для нас оптимальным курсом является устойчивая политика взаимодействия, основанная на твердости, терпении и прагматизме. Особое место занимают три вопроса, по которым мы должны сотрудничать с Москвой.
Во-первых, это контроль вооружений. В настоящее время обе державы ведут безудержную и дорогостоящую гонку ядерных, гиперзвуковых и космических вооружений, в которой ни одна из сторон не может победить. Чтобы замедлить и взять под контроль эту бессмысленную гонку, лучше всего начать серьезные переговоры об ограничении вооружений вроде тех, к которым в конце 1969 года приступила практичная администрация Никсона. Это были трудные и долгие переговоры, но они привели к выдающимся успехам в деле контроля вооружений в 1970-х и 1980-х годах.
Второй вопрос — Украина. Тесно взаимодействуя с Европой, Вашингтон должен проверить, насколько серьезно Москва заинтересована в урегулировании данного конфликта. Схема такого урегулирования должна включать предоставление большей автономии русскоязычным регионам на востоке Украины, а Россия в ответ на это должна прекратить поддержку военизированных формирований, которые воюют с киевской властью. Надо признать, что Украина имеет право со временем стать членом Евросоюза, и в то же время, надо заверить Россию, что вопрос о вступлении Украины в НАТО рассматриваться не будет. Проблему Крыма надо отложить для будущих дискуссий, по сути дела, списав ее в практических интересах.
Путин наверняка не заинтересован в сделке по Украине. Скорее всего, он предпочитает сохранить этот конфликт низкой интенсивности, видя в нем инструмент для дестабилизации Украины и надеясь, что со временем ее удастся вернуть на стратегическую орбиту России. Однако Соединенным Штатам и их союзникам следует избрать дипломатический подход, продолжая поставлять Украине оружие, необходимое ей для самообороны.
Третий вопрос — это торговля и инвестиции. Введенные против России европейские и американские санкции привели в основном к сближению Москвы с Пекином, и в то же время, нанесли несоразмерный ущерб европейским фермерам и американским производителям. Западные союзники могли бы поучиться кое-чему у Рональда Рейгана, который, придя в 1981 году к власти, первым делом возобновил экспорт зерна в Советский Союз, несмотря на мощную геополитическую напряженность в отношениях с этой страной. Россия, США и Европа могут извлечь большую выгоду из взаимодействия в сфере энергетики, промышленного производства, технологий и сельского хозяйства. Со стороны Запада было бы неразумно убеждать Россию в том, что ее экономическое и стратегическое будущее — в сотрудничестве с Китаем.
Алексис де Токвиль в своей книге «Демократия в Америке» отмечал, что Россия всегда была сложным и зачастую трудным соседом и партнером для Запада. То, что Россия сегодня вмешивается в наши демократические выборы, борется за власть и влияние в Европе и на Ближнем Востоке, и испытывает недовольство из-за утраты империи, ничуть не удивило бы дипломатов Венского конгресса, которые в 1815 году пытались сдержать Россию, и британских государственных деятелей, которых тревожила российская экспансия в Персии, Афганистане и Маньчжурии в 1900 году.
На дворе 21 век, и мы не можем списывать Россию со счетов, надеясь построить более стабильный мир без ее активного участия. У нас неизбежно будут возникать разногласия, и мы будет соперничать по многим направлениям. Но такая напряженность не должна мешать Западу искать сферы общих интересов.
Мы можем делать это с позиции силы и уверенности, действуя терпеливо и прагматично, и веря в то, что США и Европе гораздо лучше иметь в лице России трудного партнера, чем видеть в ней нашего постоянного врага.
Кандидаты, давайте послушаем, как вы планируете взаимодействовать с Россией.
