Норман Гермизи — специалист в области возрастной психологии и врач-консультант Университета Миннесоты — за 40 лет своих исследований работал с тысячами детей. Но с одним ребенком он провел особенно много времени. Девятилетний мальчик рос без отца и с матерью-алкоголичкой. Каждый день он приходил в школу с одним и тем же бутербродом: два ломтика хлеба и абсолютная пустота между ними. Дома не было другой еды да и некому было заработать на нее. Но даже в таких условиях, вспоминает Гермизи, мальчик хотел сделать так, чтобы «никто не испытывал жалость к нему, никто не догадался о полнейшей несостоятельности матери». И изо дня в день он приходил с улыбкой на лице и «хлебным бутербродом» в сумке.
Мальчишка с хлебными ломтиками был частью особой группы детей. Он, первый из многих, принадлежал к тем, кого Гермизи считал преуспевающими или даже превосходящими других вопреки сложившимся трудным жизненным обстоятельствам. У этих детей была черта, которую Гермизи позже назовет «стойкостью» (первые экспериментальные изучения этого понятия большинство специалистов приписывают именно ему). В течение многих лет Гермизи посещал школы по всей стране, обращая особое внимание на те из них, что расположены в бедных районах, и следовал привычному алгоритму. Он организовывал встречу с директором и социальным работником или медсестрой и задавал один и тот же вопрос: «Есть ли у вас дети, выросшие в неблагополучной семье, про которых вы думали, что они станут проблемными, однако вместо этого, на удивление, они стали причиной для гордости?» В 1999 году Гермизи прокомментировал это в интервью:
«Я просто спрашивал, есть ли у них ребенок, который дома живет в напряженной обстановке, но неплохо справляется с ней. Обычно между моим вопросом и их ответом была приличная пауза. Если бы я спрашивал, есть ли в их школе проблемные дети, не было бы и секундной задержки. Но вопрос о детях с хорошей способностью к адаптации, которые еще и хорошие граждане и справляются со всем хорошо, вопреки тревожной обстановке у них дома — это было что-то новое для них. Вот так мы и начинали»
Стойкость представляет собой вызов для психологов. Определить, есть ли в человеке такая черта, можно без психологического тестирования, лишь по событиям в жизни. Если вам повезло и вы не встретили на жизненном пути несчастья, сложно будет сказать, насколько вы стойкий. Только когда вы сталкиваетесь с препятствиями, стрессом и внешними угрозами, проявляется ваша стойкость или ее отсутствие: вы прогибаетесь под обстоятельства или преодолеваете их?
Можно встретить огромное разнообразие жизненных обстоятельств. Некоторые — последствия низкого общественно-экономического статуса и проблемных условий дома (эти проблемы изучал в своей работе Гермизи). Родители с психологическими или другими проблемами, насилие или плохое обращение, тяжелый развод родителей — зачастую подобные угрозы постоянны. Некоторые проблемы тоньше: переживания из-за увиденного или пережитого травматического инцидента — аварии, к примеру. Важное значение имеют сила и продолжительность подобного влияния. В случае с тонкими проблемами сила влияния зачастую высока. Гермизи писал, что если стресс постоянен, то его воздействие может быть слабее, однако он «оказывает постоянное и нарастающее давление на ресурсы и способность к адаптации, да и длится многие месяцы — значительно дольше».
До изучения Гермизи стойкости, большинство исследований травм или негативных жизненных обстоятельств фокусировались на другом. Вместо изучения сильных сторон, изучались слабости, а также условия, подталкивающие людей к плохим жизненным обстоятельствам (превращающие детей в «проблемных», как сформулировал Гермизи). Работа Гермизи открыла дорогу к изучению защитных факторов: элементы личных переживаний, которые помогут преуспеть вопреки всем сложностям. Гермизи закончил свое исследование до того, как пришел к каким-либо определенным выводам, так как его карьера оборвалась из-за раннего Альцгеймера, но его студенты и последователи были в состоянии выделить эти факторы и разделить их на две группы: личностные, психологические, и внешние факторы; характер с одной стороны и удача — с другой.
В 1989 году специалист в области возрастной психологии по имени Эмми Вернер опубликовала результаты работы над проектом длиной в тридцать два года. Она наблюдала за группой из 698 детей на Кауаи, штат Гавайи, начиная еще с беременности их матерей и вплоть до третьего десятка лет жизни. В течение этого времени она наблюдала за влиянием на них стресса: материнский стресс, пока дети в утробе; бедность; проблемы в семье и так далее. Две трети детей выросли в условиях, которые считаются в общем стабильными, удачными и благоприятными; оставшаяся же треть выросла в «тревожных» условиях. Как и Гермизи, скоро Вернер обнаружила, что дети из зоны риска реагируют на стресс неодинаково. У двух третьих из них развились «серьезные учебные и поведенческие проблемы к десяти годам, к восемнадцати же были свидетельства о правонарушениях, проблемы с душевным здоровьем или же подростковые беременности». Но оставшаяся треть превратилась в «здоровых, уверенных и заботливых молодых людей». Они достигли учебного, семейного и социального успеха — и всегда были готовы воспользоваться подвернувшимися возможностями.
Что же отличало стойких детей от остальных? За детьми следили: они в течение тридцати лет проходили тесты — у Вернер в распоряжении множество данных. Она обнаружила, что несколько факторов могут предсказать наличие стойкости. Некоторые из них связаны с удачей: у стойкого ребенка может быть прочная связь с поддерживающим его опекуном, родителем, преподавателем или с другой личностью-наставником.
Но огромное количество факторов связано с психологией, с тем, как дети реагируют на окружение. С юных лет стойкие дети предпочитали «взаимодействовать с миром на своих условиях». Они были автономны и независимы, находились в поиске новых впечатлений и у них была «позитивная социальная ориентация». Вернер писала: «Хоть они и не были особо одаренными, они использовали все свои навыки эффективно». Возможно — это куда важнее — стойкие дети пользовались тем, что психологи называют «внутренним локусом контроля» (понятие в психологии, характеризующее свойство личности приписывать свои успехи или неудачи только внутренним, либо только внешним факторам): они верили, что сами, а не их окружение, влияют на свои достижения. Стойкие дети считали себя архитекторами собственных судеб. Интересно, что по шкале, измеряющей локус контроля, они набрали на два деления больше, чем обычная группа детей.
Вернер также обнаружила, что уровень стойкости может меняться со временем. Некоторым стойким детям особенно не повезло: они столкнулись с множеством стрессовых факторов, оказавших влияние на уязвимые места, и их стойкость исчезла. Она поясняет, что это похоже на постоянное вычисление: какая сторона уравнения весит больше, стойкость или стрессовые факторы? Стресс может стать таким сильным, что он пересилит стойкость. Короче говоря, у большинства людей есть предел прочности. С другой стороны, некоторые люди, которые не были стойкими в детстве, каким-то образом научились стойкости позже. Они смогли преодолеть препятствия во взрослой жизни и процветают ничуть не меньше тех, кто был устойчив изначально.
Отсюда, разумеется, возникает вопрос: как научиться стойкости?
Джордж Бонанно — клинический психолог в Педагогическом колледже Колумбийского университета. Он руководит лабораторией по изучению травм, потерь и эмоций, и исследует стойкость уже почти 25 лет. Гармези, Вернер и прочие показали, что некоторые люди справляются с препятствиями куда лучше других; Бонанно пытается узнать, откуда берется эта разница. Теория стойкости Бонанно начинается с наблюдения: у всех нас одинаковая система реакции на стресс, развивавшаяся миллионы лет и общая с другими животными. Подавляющее большинство людей неплохо используют эту систему для борьбы со стрессом. В плане стойкости вопрос стоит так: почему некоторые люди используют ее настолько чаще или эффективнее других?
Один из центральных аспектов стойкости, как выяснил Бонанно — восприятие: считаете ли вы данное событие травмой или возможностью для роста и обучения?
«События не являются травмой, если мы их не воспринимаем как таковую, — сообщил мне Бонанно в декабре. — Называть что-то травмирующим событием — значит лишь укреплять это представление»
Он придумал другой термин: ПТС, или потенциально травмирующее событие, по его мнению, более точный. Теория проста. Любое страшное событие, неважно, насколько отрицательным оно может казаться со стороны, имеет потенциал быть или не быть травмирующим для испытывающего его человека. (Бонанно концентрируется на остро отрицательных событиях, способных причинить нам серьезный вред; другие исследователи стойкости, в том числе Гармези и Вернер, смотрят на проблему шире.) Взять, к примеру, такое ужасное событие, как внезапная смерть близкого друга: вы можете быть опечалены, но, если найдете способ наделить это событие смыслом, возможно, оно приведет к большей осведомленности о некоей болезни, или более тесным связям с окружающими, и тогда оно может и не быть травмой. (В самом деле, Вернер обнаружил, что стойкие личности куда чаще сообщали об источниках духовной или религиозной поддержки, чем прочие.) Личный опыт не присутствует в самом событии — он возникает в его психологическом осмыслении.
Именно поэтому, как считает Бонанно, «стрессовые» или «травмирующие» события сами по себе не обладают достаточной предсказательной силой по отношению к жизненным последствиям. «Обширные эпидемиологические данные демонстрируют, что столкновение с потенциально травмирующими событиями не позволяет предсказать дальнейшее функционирование личности. Предсказательная сила есть только при наличии отрицательной реакции». Другими словами, столкновение с трудностями, будь это тяжелое окружение или острое негативное событие, не гарантирует, что вы в дальнейшем будете страдать. Важно то, станут ли эти трудности травмообразующими.
Хорошая новость в том, что положительной реакции можно научиться. «Мы можем стать более или менее уязвимыми за счет того, как мы думаем о событиях», — считает Бонанно. В ходе исследований в Колумбийском университете нейробиолог Кевин Окснер показал, что обучение людей различным способам осмысления стимулов — изображению их в положительном свете, когда изначальная реакция отрицательна, или в менее эмоциональном, когда изначальная реакция очень эмоционально насыщена — изменяет то, как они воспринимают стимул и реагируют на него. Людей можно научить лучше управлять своими эмоциями, и это обучение, судя по всему, имеет долгоиграющие эффекты.
Похожая работа была проведена с объяснительными стилями — техниками, которыми мы пользуемся для объяснения событий. Я уже писала об исследованиях Мартина Селигмана, психолога из Пенсильванского университета, ставшем во многом первопроходцем в области позитивной психологии: Селигман обнаружил, что обучение людей смене объяснительных стилей с внутренних на внешние («Плохие события — не моя вина»), с глобальных на частные («Это лишь одно небольшое событие, а не огромный признак каких-то проблем в моей жизни») и с постоянных на непостоянные («Я могу изменить ситуацию, а не считать, что она окончательна») сделало их более психологически успешными и менее склонными к депрессии. То же самое касается и локуса контроля: более интернализированный локус не только связан с меньшим восприятием стресса и лучшим функционированием, но и переход от внешнего локуса контроля к внутреннему вдобавок ведет к положительным изменениям как в психологическом состоянии, так и в объективной рабочей продуктивности. Когнитивным навыкам, определяющие стойкость, похоже, и правда можно научиться, создав стойкость там, где ее не было.
К сожалению, обратное тоже может быть верно. «Мы можем стать менее стойкими или стойкими с меньшей вероятностью», — полагает Бонанно. «Мы можем легко создавать или преувеличивать в уме стрессовые факторы. В этом состоит опасность человеческой природы». Люди склонны постоянно тревожиться и обдумывать что-либо: мы можем взять какую-нибудь мелочь, раздуть ее у себя в мыслях, зациклиться на ней и сходить с ума, пока не начнем считать, что эта мелочь — самое грандиозное, что с нами случалось в жизни. В каком-то смысле это самоисполняющееся пророчество. Воспринимайте трудности как вызов, и вы станете более гибкими и способными с ними справляться, двигаться дальше и расти как личность. Зацикливайтесь на них, воспринимая как угрозу, и потенциально травмирующее событие станет постоянной проблемой. Вы станете менее гибкими и с большей вероятностью испытаете негативные ощущения.
В декабре The New York Times Magazine опубликовал статью под названием «Великая пустота „стойкости"». В ней указывалось, что это слово теперь используется повсюду, зачастую таким образом, что оно лишается смысла и становится схожим с расплывчатыми понятиями типа «характера». Но стойкость не обязательно должна быть пустым и размытым термином. На самом деле, десятилетия исследований позволили нам многое узнать о том, как она функционирует. Исследования демонстрируют, что стойкость — это, по сути, набор навыков, которым можно научиться. За последние годы мы привыкли употреблять этот термин довольно небрежно — но это небрежное употребление не значит, что он не был четко и эффективно определен. Пора уделить достаточно времени и сил на понимание того, что же на самом деле значит слово «стойкость».
