Статья была опубликована ИноСМИ 2 февраля 2008 года.
Данный материал публикуется в рамках акции 'Переводы читателей ИноСМИ.Ru'. Этот материал обнаружила и перевела наша читательница Melody, за что мы ей крайне признательны.
Польско-российские отношения больше всего отягощает история — считают 56 процентов опрошенных в исследовании, проведенном GfK Polonia. Более того, целых 52% считают, что Россия должна разобраться с вопросами прошлого, особенно с темой Катыни, иначе хороших отношений с Польшей у нее не будет. Но при этом целых 69% убеждены, что мы должны простить россиянам Катынь. В этом последнем вопросе согласны и молодые, и люди старшего поколения, разница между их ответами очень невелика.
— В этом нет ничего удивительного, — считает председатель Комиссии иностранных дел Польского Сейма Кшиштоф Лисек (партия 'Гражданская платформа'), отмечая, что мы руководствуемся прощением и в наших отношениях с Германией и Украиной. — Хотя, конечно, мы не должны забывать истории, — добавляет он.
Так же считает и бывший заместитель министра иностранных дел Павел Коваль (депутат от партии 'Право и справедливость'), подчеркивая при этом, что вопрос взаимного прощения стал важным для поляков особенно благодаря позиции Католической церкви, а также известного письма немецких и польских епископов. Однако, он указывает, что прощение тесно связано с принятием правды о преступлении и причиненном зле. — И с признанием вины, — говорит он.
Известный режиссер Кшиштоф Занусси считает, однако, что сам вопрос поставлен неверно. — Простить русским, то есть кому? Это ведь не российский народ проголосовал за то, чтобы совершить катынское преступление, — подчеркивает он.
Сами же россияне смотрят на исторические вопросы в зависимости от своих политических убеждений. Алексей Мухин, шеф Центра политической информации, считает, что XX век должен нас сблизить, а если не сблизил, то скорее по вине поляков. — Вторая мировая война принесла нам общие страдания и борьбу. Однако, послевоенный период поляки считают советской оккупацией, что является вопросом интерпретации истории, — утверждает он. Зато политолог Ирина Корбинская убеждена, что история может, наконец, перестать бросать тень на взаимоотношения. — Нужно о ней говорить. Спокойно, без эмоций, на конференциях историков. Не нужно ее вверять политикам и не нужно из нее делать политики. История не должна мешать, она не может подтверждать чью-то правоту или быть аргументом в отношениях, — доказывает она.
Из опроса следует, что после истории, наибольшей проблемой в польско-российских отношениях является современная политика российских властей. Так считает 25% опрошенных.
Оказывается, что мы не боимся нашего мощного соседа (67% опрошенных). Мы лишь немного опасаемся угроз, произнесенных российскими политиками и генералами. Их боится 47% опрошенных, а на половину опрошенных они не производят впечатления.
— Польша сделала свой выбор. Польша теперь в Европе, а когда принадлежишь к демократическому миру, нечего бояться, — считает Павел Коваль.
— Угрозы нет ни со стороны России, ни других стран. Поляки чувствуют себя в безопасности, — убеждает Кшиштоф Лисек.
Другие ответы могут озадачить россиян. Целых 76% убеждено, что Россия не является демократической страной (только 21% придерживаются другого мнения). Наш восточный сосед ассоциируется с богатыми залежами нефти и газа (33% опрошенных) и советским Союзом и КГБ (28%)
Правда, мы ценим славянскую душу и гостеприимство россиян, однако в ассоциациях высокие позиции занимают: водка, мафия, олигархи и миллиардеры.
— Россия никогда не была демократическим государством, нет такой традиции. На это нашей стране требуется время и открытость, чтобы возник средний класс и появилось благополучие. Может быть, это наступит за какие-нибудь 10-15 лет, — говорит Корбинская.
***
Не будем надуваться и притворяться колоссом
Даниэль Ольбрыхский, польский актер, популярный также и в России.
'Жечьпосполита': Россия у поляков ассоциируется главным образом с энергоресурсами, Советским Союзом и КГБ. Вызывающая интерес культура и искусство занимают одну из самых низких позиций. Их упоминают только 17% опрошенных.
Даниэль Ольбрыхский: Я принадлежу к этому меньшинству. Я знаю Россию очень хорошо и хотел бы, чтобы у моих соотечественников она ассоциировалась с чем-то прекрасным и возвышенным, а не с советскими палачами или залежами нефти и газа. С раннего детства Россия связана для меня с культурой: великой литературой, музыкой и театром. Во время моих визитов в Россию мне посчастливилось вращаться именно в этих кругах.
— У России не может быть хороших отношений с Польшей, пока она не разберется со своим прошлым — считает большинство поляков. Вы разделяете эту точку зрения?
— Я знаю многих россиян, которые думают так же и признают, что их страна еще не со всем до конца разобралась. Думаю, что образцом должны быть немцы, которые очень жестоко расправились со своим мрачным прошлым, что пошло им на пользу. Не только в смысле международных отношений и репутации их страны, но также и психического здоровья собственных граждан. Россия, где коммунистический режим держался значительно дольше, чем нацизм в Германии, не в состоянии этого сделать. Ведь если бы в Германии кто-то ходил по улицам с портретом Гитлера, то сразу отправился бы в тюрьму.
— Поляки считают, что история лежит наиболее тяжким бременем на польско-российских отношениях.
— И они правы. Историю надо познать, а россияне в огромном большинстве ее не знают. Когда-то я сказал, что пока русские сами не снимут свой фильм о Катыни, до тех пор о них нельзя говорить, как о великом народе. А я считаю их великим народом. То же самое касается и нас. Поляки должны снять фильм о Едвабне. Нужно брать пример с немцев, которые сделали серию фильмов о Гитлере.
— А вы разделяете мнение большинства поляков, что мы должны простить россиянам Катынь?
— Да, и я горжусь такой позицией нашего общества. Россияне — это не то же самое, что их лидеры, несмотря на большой культ власти в российском обществе.
— Поляки одновременно считают, что правительство должно вести более решительную политику в отношении России.
— Более решительная — это какая? Решительно не такая, какую проводил Ярослав Качиньский. Я считаю, что внешняя политика должна основываться на поиске компромиссов и взаимопонимания. Не стоит надуваться и притворяться колоссом. Хорошая внешняя политика основана на дипломатии и переговорах. У Дональда Туска хорошие советники, а если ему потребуется больше, то я готов служить своей скромной особой.
Беседовала Татьяна Сервентык
***
'Я бы ответил так же'
Виктор Ерофеев, классик российской литературы
'Жечьпосполита': Вы разочарованы тем, как поляки воспринимают Россию?
Виктор Ерофеев: Поляки меня удивили. Я думал, что они, как бывало, пойдут на поводу у эмоций. Оказывается, однако, что склонность к анализу и рефлексии доминирует в польском обществе. Это говорит о здоровье и развитии народа. На многие вопросы из этой анкеты я бы ответил точно так же, как это сделало большинство опрошенных.
— Однако, не все ответы лестны для россиян. Из некоторых может следовать, что у поляков есть ощущение превосходства над русскими.
— У поляков, как и у других народов, есть потребность в самоутверждении. Они воображают свое превосходство, представляя Россию как менее цивилизованную страну, а российское общество как отставшее в развитии. Это является, в том числе, и результатом подобных стереотипов о Польше и поляках, обосновавшихся в Германии. Ну а поляки самоутверждаются за счет восточных соседей. Я думаю, что это одна из тех проблем, которая мешает нам в лучшем понимании друг друга.
— Но Россия действительно не очень соответствует идеалам европейской цивилизации.
— Самая большая ошибка европейцев как раз состоит в том, что они пытаются оценивать Россию как часть европейской цивилизации, из чего следует, что она представляет собой самую темную и грязную комнату единого дома. Но Россия — это просто дом, стоящий рядом, и в нем действуют немного другие правила, а ментальность жителей отличается от ментальности европейцев. Стандарты европейского дома не всегда хороши для российского. Это очень тонкая материя, которую трудно заметить с той стороны границы.
— Поляки считают, что можно строить отношения, несмотря на расхождения в оценке катынского преступления, а однозначное большинство готово даже его простить россиянам.
— Это очень важный и приятный жест. Катынь — это тема, с которой должна разобраться сама Россия. Я надеюсь, что когда-нибудь это случится, к удовлетворению поляков. Сам я разделяю чувства поляков в связи с этой трагедией. К сожалению, в своих оценках и в своей любви к Польше я в России в меньшинстве. Исторические и политические комплексы все еще господствуют в политике.
— Вас удивили ответы на вопрос, с чем ассоциируется Россия?
— Немного разочаровали. Я бы очень хотел, чтобы в следующем таком опросе число голосов, отданных за российскую культуру и искусство, было больше. Это ведь те сферы, в которых мы можем лучше всего сотрудничать и обогащать друг друга.
Беседовал Анджей Писальник.
