Прошло шесть лет после возвращения Крыма в состав России, и позиция мирового сообщества в отношении Крымского полуострова не изменилась. США продлевают санкции, а европейские государства, лидеры которых во время официальных встреч улыбаются президенту России Владимиру Путину, тоже по-прежнему называют Крым частью Украины.
В России для описания событий марта 2014 года слово «аннексия» используется все реже. Люди устали от этой темы, и они больше не устраивают публичных споров о том, какой стране по праву принадлежит этот полуостров.
Но чувствуют ли себя россиянами крымчане? Среди аргументов в пользу тезиса о российской агрессии оппоненты говорят о том, как Россия ущемляет права крымских татар. Их доводы основаны на проукраинской позиции. В действительности многие крымские татары высказываются за Россию, но на Западе их голоса никто не слышит. Неудивительно, что мировому сообществу это не нужно, чтобы активизировать свои усилия по противодействию Путину. Но из-за разногласий проукраинских и пророссийских крымчан все равно возникают проблемы.
Не исключено, что некоторые из этих разногласий вызваны тем, что российские лидеры не выбрали лучшей кандидатуры на роль лидера крымских татар. Вместо того чтобы поддержать свой народ, Мустафа Джемилев только запугивает его. Ни у кого из известных крымских татар, которые, возможно, захотят работать на благо России, не будет ничего общего с заместителем председателя Комитета Госдумы по делам национальностей Русланом Бальбеком, который официально вроде бы представляет этот этнос в российских государственных органах.
С другой стороны, среди проукраинских крымских татар никто не сомневается в том, кого следует считать лидером. Они не борются друг с другом за власть. Татарским лидерам Мустафе Джемилеву и Рефату Чубарову был запрещен въезд на территорию России, но они порочат эту страну по всему миру. На Украине русофобские настроения подогревает медиаменеджер Айдер Муджабаев, который хорошо известен своей ненавистью ко всему русскому. Между ними и Бальбеком нет никакой разницы. По большому счету все они пытаются монополизировать право говорить от имени всего народа.
Я часто получаю письма с угрозами, в которых меня обвиняют в предательстве интересов крымских татар. Когда люди Джемилева демонстрировали свое политическое влияние, я писала статьи в защиту крымских татар, отмечая, что не все они экстремисты — конечно, за исключением, наверное, нескольких человек. Я озвучивала свое мнение, чтобы другие люди не думали плохо о моем народе. Из-за этой позиции меня оскорбляли. После выхода моей книги «Манифест крымской татарки» я получила от Бальбека послание с требованием прекратить заниматься темой крымских татар, иначе мне это запретят. А после организации Международного дискуссионного клуба «18 марта», который я создала как площадку для обсуждения прав всех крымских татар за рубежом, мне пообещали, что кое-то «поставит меня к стенке».
Что же касается мирового сообщества, которое любит делать заявления о том, как угнетают коренной крымский этнос, то оно должно знать, что это преувеличенные заявления. Местные правоохранители проводят обыски, проникают в квартиры крымских татар и арестовывают тех, кого подозревают в экстремизме. Эти антитеррористические мероприятия не выходят за рамки закона и не имеют ничего общего с угнетением конкретного этноса.
Но риторика о преследовании крымских татар Москвой, похоже, выгодна Киеву даже при новом президенте. Вот почему спекуляции на этнической теме до сих пор не прекращаются.
Так обстоит дело со многими политиками, которые шесть лет назад сумели оказаться в нужное время и в нужном месте. По-прежнему происходят вопиющие нарушения закона, которые были распространены в Крыму, когда он находился под властью Украины. Коррумпированная власть и бессилие неумело маскируются громкими, пафосными лозунгами о том, что Крым является частью России. Вместе с тем на полуострове во многом дела идут хорошо, в том числе реализация федеральных проектов, таких как строительство нового международного аэропорта в Симферополе, моста через Керченский пролив, реконструкция всемирно известного детского центра «Артек».
Что касается региональных проблем, то они не сильно отличаются от проблем, которые были шесть лет назад. В столице Крыма дороги плохие, а иногда их вообще нет. Крымские власти по-прежнему действуют нагло и некомпетентно. Кстати, когда керченские власти посещали жертв блокады Ленинграда в годы Второй мировой войны, они были разодеты в роскошные меха, а старикам приносили дешевый хлеб — лишь бы только попозировать перед фотокамерами.
Люди, пережившие голод, могли бы получить хороший набор продуктов, но самым неприятным было наблюдать резкий контраст между нищим пенсионером и сытым начальством в дорогих шубах. Формально Крым вошел в состав России, но власти не избавились от своего украинского менталитета.
Еще одной проблемой является то, как Россия смотрит на крымчан. Их часто считают гражданами второго сорта. В основном так ведут себя люди, которые хотят показать, как они громче всех кричат «Крым наш». Когда я начала критически описывать ситуацию на полуострове в СМИ, придерживающихся противоположной точки зрения, мне сказали, что я не должна будоражить общественное мнение. Основная идея заключалась в том, что «в чужой монастырь со своим уставом не ходят». «Значит, монастырь и правда чужой?» — спросила я.
Другими словами, они кричат о том, что Крым — это часть России, но быть россиянином и иметь все права россиян крымчанам нельзя. На самом деле они являются нежеланными гостями. Так что хотя Крым больше не является частью Украины, непонятно, стал ли он частью России.
Это главное яблоко раздора между Россией и Западом. Крымский козел отпущения и его народ сейчас живут в подвешенном состоянии. Из-за угрозы санкций в Крыму до сих пор не работают основные российские банки и мобильные операторы.
Но даже это не самое худшее, российские власти по-прежнему не понимают, что одного патриотизма недостаточно. В первые два года после воссоединения все это могло отвлечь людей от реальных проблем страны. Сегодня же нельзя обвинять Запад в том, что у нас плохие дороги, плохая медицина или низкие зарплаты. Это не администрация Трампа повысила пенсионный возраст в 2018 году. И вовсе не президент Дональд Трамп получает баснословные взятки за улаживание тех или иных вопросов.
Противостояние Западу — это хорошая ширма, позволяющая скрывать бездействие местных властей, но через шесть лет после воссоединения это уже не работает как раньше. К шестой годовщине российские государственные СМИ будут уделять особое внимание только преимуществам воссоединения. О повышении цен на продукты питания или коммунальные услуги они говорить не будут. В телевизионных ток-шоу они не будут обсуждать повышение цен на бензин и на другое. Среднемесячная зарплата крымчан составляет 28 465 рублей (примерно 424,5 доллара), что значительно меньше, чем в остальных регионах России.
Парадокс заключается в том, что, несмотря на все описанные выше недостатки, если бы сейчас кто-нибудь спросил меня, хочу ли я отказаться (так в тексте — прим. перев.) от своего украинского паспорта, я бы ответила «нет». Может быть, это сам Путин придает стране что-то особенное? Или, может, я стала жертвой российской пропаганды? И то, и другое маловероятно. Я счастлива, что в 2014 году стала гражданкой России, и многие крымчане чувствуют то же самое. Но сколько еще мы сможем терпеть и мириться с нашими обстоятельствами, проявляя энтузиазм и бескорыстную любовь к Родине?
