Москва — Русский таксист, посмотрев на клетчатую прямоугольную коробку, когда мы выходили из дома, начал открывать багажник. «Нет, нет, — воскликнули мы, — это не багаж, это ребенок».
Приятно удивленный, он положил в багажник только каркас коляски.
И так русские и реагировали — порой с удивлением, порой с любопытством, а чаще с защитной критикой — на западные методы воспитания рожденного в Америке ребенка.
Восьмимесячный Дэвид хорошо воспринимает холодный континентальный климат и теплую заботу русской няни. Он до такой степени адаптировался, что мы задаемся вопросом: когда он лопочет «да-да», он таким образом говорит «папа» (daddy) по-английски или «да, да» по-русски?
Легкость, с которой мы вынимаем из такси и собираем его коляску-автокресло, вызывает постоянный восторг русских матерей, которым часто приходится таскать своих спеленатых младенцев на руках или катать детей в тяжелых низких колясках, низко ползущих по земле, как игрушечные танки. Удобства западной жизни, правда, не ограничиваются только колясками.
Бумажные подгузники
Бумажные подгузники, которые мы привозим из Стокгольма, теперь воспринимаются с радостью нашей няней, намеревавшейся кипятить и гладить подгузники, как это делают матери в России. Она удивляется, почему мы не пеленаем Дэвида, что является обязанностью двойного назначения: традиционный сковывающий ноги метод пеленания без использования английских булавок должен способствовать формированию прямых ног.
Няня испытывает дискомфорт, когда, оправдывая нашу строгость доктором Споком (Dr. Spock), мы позволяем Дэвиду наплакаться. И все же при виде того, как он умело пьет из чашки и ест с ложки, она критикует методы воспитания ее полуторагодовалого племянника, который сосет кашу и кефир (что-то наподобие йогурта) из бутылочки.
Из копенгагенского магазина дьюти-фри нам привозят американское детское питание. Оно вызывает встревоженные расспросы русских матерей, которые могут купить аналогичные продукты — хотя и в меньшем ассортименте — в местных продуктовых магазинах.
«А все люди, даже богатые, используют уже готовое детское питание?— спросила у нас одна женщина. — Знаете, мы, русские, гордимся тем, что используем свежие продукты, а консервы люди используют, только если они живут в Магадане или у Полярного круга».
Поэтому наши русские друзья трут морковь, добавляют кипяченую воду и делают натуральный морковный сок собственного производства. Но они экономят время иначе. Женщины обычно кормят грудью младенцев до пяти месяцев, а то и дольше, избегая тягот стерилизации бутылочек. Муки кипячения подгузников позволяют русским матерям успешно приучить своих отпрысков к горшку уже к одному году.
Синтетика против меха
Зимний синтетический комбинезон Дэвида вызывает множество комментариев: «А вы уверены, что ребенок не мерзнет?» — спрашивают бабушки, привыкшие кутать своих внуков в тяжелые меховые шубки и шапки. «Ребенку нужно как минимум две шапки», — настойчиво рекомендуют они. Но когда мы достаем наш шведский вельветовый отороченный мехом спальный мешок, мы вызываем лишь восхищение.
При этом обширная коллекция пустышек Дэвида — дань последней западной моде — не вызвала в России никакого удивления. Как не было ничего необычного и в том, что он оказался здесь вопреки беспокойству своих бабушек и дедушек. («А в Москве есть другие американские дети, с которыми он сможет играть?»). Здесь не только более чем достаточно маленьких американских детей для социализации в игре, но к посольству прикреплен врач ВВС, которого можно вызвать на случай простуды, кори, прививок против полиомиелита, оспы и дифтерии. Но на всякий случай мы привезли с собой из Нью-Йорка аспирин для младенцев, шприцы для младенцев и болеутоляющее при прорезывании зубов.
Запас лекарств на несколько лет — это ерунда по сравнению с походами за одеждой, игрушками и всякой всячиной. Мы навсегда врезались в память продавщицам универмага, медсестрам и врачам Красного креста. Предвосхищение нужд ребенка — неблагодарное дело, но походы по магазинам в Америке позволили нам спокойно жить здесь.
Без службы доставки подгузников
На невинные и искренние вопросы друзей: «Есть ли в Москве служба доставки подгузников?» нам пришлось ответить: «Нет». Но мы все равно приобрели тканевые подгузники и пеленки на случай, если бумажные закончатся.
Мы набили чемодан вельветовыми комбинезонами на два и три года, рубашками с длинным рукавом, летними костюмчиками, шапками, футболками трех размеров, запаслись полиэтиленовыми трусиками на пять лет вперед (на тот случай, если одна пара порвется).
Мы взяли с собой пластиковую ванночку и детское сиденье на унитаз (деревянное лучше пластикового, как нам посоветовали, в плане износа), чашками-непроливайками (с обучающими крышечками), складывающуюся терку-мельницу (на случай, если детское питание кончится до того, как прорежутся зубки), носками (эластичными и не сползающими) и многочисленными одеяльцами в коляску, подаренными добрыми родственниками, посчитавшими — вполне обоснованно — что в Москве холоднее, чем в Нью-Йорке.
У друзей, собиравшихся уезжать из Советского Союза, мы купили детскую кроватку, манеж и стол для кормления, а также позаимствовали автоматические качели.
Переоцененные возможности
А для его бабушек и дедушек мы взяли видео-пленку, чтобы записывать первые звуки Дэвида и снимать его на камеру.
Немного больше усилий (хотя и не всегда получая все необходимое, когда ему это требовалось) мы приложили бы к тому, чтобы купить в московском детском универмаге «Детский мир» разные бытовые детские предметы. Он мог бы спать в металлической кроватке с сеткой с одного края и сидеть на латвийских стульях.
Его можно было растить в соответствии с указаниями советского учебника «Мать и дитя» («если вся семья проживает в одной комнате, детская кроватка должна стоять в самом светлом месте комнаты») и кормить в соответствии с предписаниями красочной книги «Детское питание» («ребенок должен съедать каждый день по одной моркови»).
Жует русские бейглы
Дэвид не брезгует советскими погремушками и куклами и радостно жует баранки (маленькие русские бейглы). Он даже каждый день съедает по морковке.
Изучая содержимое чемодана Дэвида, большая часть которого до сих пор не использовалась, мы понимаем, что невозможно ничего распланировать идеально. Первый снег выпал уже в октябре, подул холодный ветер, и нам пришлось срочно звонить бабушкам за восемь тысяч километров и просить их прислать нам детские шарфики. И вскоре они прибыли: ручной работы, машинной вязки — их было больше, чем нам было нужно.
Сегодня Дэвид скользит по нашей улице, Проспекту Мира, на русских санках, плотно укутанный в американскую одежду, под руководством русской няни и спонтанно приговаривает: «Да, да».
