НЬЮ-ХЕЙВЕН — Частный ужин, организованный в рамках прошедшего недавнего Всемирного экономического форума и посвящённый обсуждению проблемы изменения климата, приматолог Джейн Гудолл открыла исполнением универсального приветственного клича шимпанзе Гомбе, которых она изучала всю жизнь. С помощью этих нескольких простых звуков Гудолл сумела подчеркнуть всеобъемлющую природу климатического кризиса. Угроза, создаваемая изменением климата, влияет на все живые существа на планете, даже если не все это пока понимают.
Как отметила Гудолл в своей речи, в центре проблемы изменения климата находятся люди: они являются её причиной, они страдают от неё, и именно они способны её решить. То же самое можно сказать и о многих других глобальных проблемах — от экстремальной бедности до кризиса беженцев. Но трудность в том, что люди, которые обладают максимальными полномочиями для решения глобальных проблем, зачастую являются не просто теми же самыми людьми, которые помогали их возникновению, но и относятся к числу тех, кто страдает от этих проблем в последнюю очередь.
В качестве примера можно привести насилие в суданском регионе Западный Дарфур. Когда мне был всего лишь один год, моя семья была вынуждена бежать, найдя убежище сначала в Йемене, а затем в США, благодаря визовой лотерее. Спустя десять лет этот конфликт перерос в геноцид. Сотни тысяч человек были убиты, миллионы покинули свои дома и ещё больше миллионов так или иначе пострадали от этого конфликта.
Правительственные войска и дружественные им неформальные вооруженные отряды, известные как «Джанджавид», могли безнаказанно осуществлять все эти зверские злодеяния во многом благодаря тактике, которая сегодня выглядит до боли знакомой: они называли сообщения об их преступления «фейковыми новостями». Многие благонамеренные — и не столь благонамеренные — люди постоянно рассуждали о пострадавших, но при этом самих пострадавших было не слышно и не видно.
Аналогичная ошибка была сделана в Судане в прошлом году, когда смелая молодёжь возглавила массовые протесты против режима Омара аль-Башира. Их усилия завершились успехом: Башир, правивший Суданом 30 лет, был свергнут, и не исключено, что он может быть передан Международному уголовному суду, где его будут обвинять в военных преступлениях и геноциде в Дарфуре. Однако наиболее уязвимые были оставлены на произвол судьбы, им пришлось самим защищать себя от наиболее могущественных во время этих протестов, и в результате, многие жизни, в том числе жизнь моего 15-летнего кузена Мохмеда, были неоправданно потеряны.
Его смерть, как и последовавшие затем смерти многих других, была абсолютно предотвратима. Мне и всей нашей семье было невероятно горько узнать, что после десятилетий борьбы за наши жизни люди, причём самые молодые среди нас, продолжают погибать.
Подобная динамика наблюдается и в глобальной борьбе с такими силами, как нищета, гендерное неравенство, изменение климата. Взгляните на кризис беженцев: в мире сегодня 70,8 млн вынужденно перемещённых лиц (это рекордное количество за всю известную историю), но делается слишком мало, чтобы защитить их.
Это не краткосрочные проблемы. Наоборот, 78% беженцев остаются беженцами в течение пяти и более лет, а некоторые даже 20 лет. Целые поколения рождаются и вырастают в ситуации конфликта и нестабильности. Они вынуждены строить свой дом в новых странах, если им повезло, а если нет — томиться в переполненных лагерях беженцев. В подобных условиях качественное образование, экономические возможности, здоровые условия жизни и другие обещания программы ООН «Цели устойчивого развития» становятся практически невыполнимы.
Программа ЦУР, одобренная 193 странами в 2015 году, могла бы изменить ситуацию, радикально снизив глобальное неравенство и повысив уровень жизни к 2030 году. Но к работе над реализацией повестки ЦУР, как правило, не привлекают тех, кто больше всех страдает. А поскольку люди, которые якобы являются лидерами этого процесса, зачастую изолированы от реального опыта наиболее уязвимых, становится неудивительным, почему они делают слишком мало — и избегают ответственности за свои провалы.
Осталось всего десять лет для выполнения программы ЦУР, и поэтому нынешний год должен стать годом, когда мировые лидеры, наконец-то, начнут предпринимать решительные действия. Это означает выполнить задачу, предложенную Гудолл: к 2030 году посадить триллион деревьев. Это означает прислушаться к призывам Алаа Мурабит, врача и активиста ЦУР, которая выступает за инклюзивные подходы к безопасности. Это означает поддержать Яху Дукуре, активистку, которая борется против обрезания женских половых органов и неустанно занимается защитой девочек и женщин от этих и других актов насилия. И это означает гарантировать, что наиболее уязвимые находятся в авангарде этого процесса, причём на всех его этапах.
Если я что-то и поняла за годы, проведённые в борьбе за справедливость (будь это справедливость для народа Дарфура или для беженцев во всём мире), так это то, что наиболее уязвимые люди не могут себе позволить ждать перемен. Мир должен понять, что ценой каждой отсрочки, каждой уступки и каждого провала являются жизни людей.
