Заниматься социальным дистанцированием на российском космодроме Байконур нетрудно. Если уйти в сторону от ангаров, стартовой площадки и соединяющей их железнодорожной ветки, попадаешь в какое-то безмятежное и идиллическое место: большая и зеленая жилая территория с невысокими зданиями, меньше напоминающая космический комплекс и больше загородную резиденцию Кэмп-Дэвид, только в Казахстане. И это очень хорошо для экипажа, готовящегося к полету на Международную космическую станцию, поскольку две последние недели перед стартом он проводит на медицинском карантине. Астронавты живут все вместе в одноэтажных коттеджах, включая запасной экипаж. Контактирующие с ними сотрудники космодрома приходят в халатах, перчатках и масках, как хирурги на операцию. Все это делается для того, чтобы на МКС не попала никакая болезнь.
Таким образом, у астронавтов, которые сейчас находятся на Земле, перед нами есть одно большое преимущество. Имея богатый опыт пребывания в карантине и изоляции, они не станут сходить с ума, находясь дома во время кризиса из-за коронавируса. Они хорошо знают, что когда ты занят, пережить карантин намного легче.
«То время, которое астронавты шатла проводили в изоляции [полет в среднем длился две недели], было короче, чем наше нынешнее пребывание в карантине. И самое важное отличие заключалось в том, что мы были чертовски заняты! — написала в редакцию „Тайм" бывший астронавт Марша Айвинс (Marsha Ivins), совершившая пять полетов на шатле. — Мы работали по 18 часов в сутки до, во время и после полета».
Такой график помогает во время длительной изоляции, когда экипаж проводит на борту МКС три, шесть и даже 12 месяцев.
«Ключ к успеху экспедиции — постоянная занятость экипажа, — говорит бывший астронавт НАСА и ветеран МКС Терри Вертс (Terry Virts). — Занятый экипаж — это счастливый экипаж. А скучающий экипаж — это катастрофа. Сейчас для человека замечательное время начать делать то, что он откладывал долгие годы: навести дома порядок, начать писать роман, разложить по порядку семейные фотографии, отсканировать старые фотоальбомы, составить финансовый план на будущее, когда экономика придет в норму — а она придет».
Есть еще одна проблема — людям приходится жить в стесненных условиях, будь это дом на земле или космический корабль. Труднее всего находиться в изоляции тем, кто живет один, а это, согласно данным Бюро переписи, 28 процентов американских домохозяйств. Но и сталкиваться лицом к лицу с одними и теми же людьми изо дня в день — это тоже очень сильно утомляет.
«Я помню, многие долго находившиеся в космосе экипажи говорили, как это замечательно — увидеть через два-три месяца новый экипаж. Ведь это другие люди, — говорит Айвинс. — Во время своих относительно коротких полетов я тоже в некоторых случаях была рада расстаться с людьми из своего экипажа».
Урок для людей, находящихся сейчас в изоляции, заключается не в том, чтобы увидеть новые лица, потому что тогда теряется весь смысл социального дистанцирования. Просто иногда надо проводить время отдельно от тех, с кем вы находитесь под одной крышей. Как? Пойти прогуляться или специально разделиться: один человек идет на задний двор, второй — на лужайку перед домом, а кто-то еще проводит время в гостиной.
Все это, конечно, не даст результата, если в семье есть люди, любящие спорить и перечить. А такие есть в каждой семье. Это те, у кого в условиях стресса случаются вспышки раздражения и капризы. Такие люди должны обуздывать свои отрицательные эмоции, но и семье в этих условиях следует проявлять больше терпимости.
Пожалуй, самым тяжелым из всех экспериментов по изоляции в космосе был полет «Джемини 7» в 1965 году. Он длился всего две недели, но это было ужасное время. Астронавты Фрэнк Борман (Frank Borman) и Джим Ловелл (Jim Lovell) сидели плечом к плечу в своих креслах, похожих на пассажирские в самолетах, по обе стороны от них были стены (никаких проходов, это не самолет), а потолок находился над ними в 10 сантиметрах. Борман и Ловелл ели, спали и отправляли естественные надобности в таких условиях все 14 дней. Оба астронавта описывали этот полет так: «Две недели в мужском туалете».
Они пережили это, потому что руководство НАСА хорошо знало своих астронавтов и научилось подбирать экипажи по характерам. Борман был и остается человеком покладистым, но исключительно серьезным, всегда действующим по правилам. Ловелл был и остается человеком менее строгим, чувствующим себя в своей тарелке в обществе самых общительных астронавтов из старой гвардии. «Если ты не можешь поладить с Ловеллом, — сказал мне Борман в 2015 году, когда я писал книгу про „Аполлон 8", на котором они тоже летали вместе, — ты не сможешь поладить ни с кем». Такое сочетание характеров — строгий Борман и более расслабленный Ловел — позволило избежать трений и обеспечить спаянность экипажа.
Но несмотря на тот богатый опыт, которым могут поделиться Айвинс, Вертс, Ловелл и Борман, лучше всех помочь земным людям преодолеть проблемы изоляции способны ветераны трех первых успешных посадок на Луну. Они находились на медицинском карантине перед каждым полетом, они вместе совершали свой полет, а после возвращения они еще три недели проводили в изоляции, чтобы убедиться в отсутствии у них лунных болезнетворных микроорганизмов.
Интернет-издание «Арс Текника» (Ars Technica) опубликовало интересный рассказ Базза Олдрина (Buzz Aldrin), летавшего на «Аполлоне 11». Он поделился секретом о том, как проводит время, стараясь уберечься от коронавируса. «Лежу на заднице и запираю дверь», — сказал он просто и без затей.
Специально это было или нет, но совет Базза очень напоминает слова Вертса об экономике. Смысл один: расслабьтесь. Все нормализуется, плохие времена пройдут. Вирусы и бактерии борются с человечеством с тех пор, как мы вышли из саванны, а мы боремся с ними. Сначала мы боролись при помощи своей иммунной системы, потом получили знания о социальном дистанцировании, о гигиене, а затем к нам на помощь пришла передовая наука, вакцинация и лекарства, которые приводят болезнетворные организмы в состоянии покорности.
COVID-19 — он в определенном смысле как «Аполлон 13» с его поломками и авариями. Эта болезнь ошеломила нас, бросила нам вызов, и пока нам кажется, что она нас побеждает. Но мы умнее и сообразительнее бесчувственного вируса, и не должно быть никаких сомнений в том, кто в итоге победит. Встречаемся в точке приводнения.
