Почему? Потому что она учит закрывать границы, замыкаться на себе и лишает эмпатии к бедным, беженцам, мигрантам.
Эпидемия коронавируса принесет нам беспрецедентный экономический кризис, пока мы наблюдаем лишь его начало. Сейчас, когда я пишу эти слова, центры занятости в США, где увольняют быстрее, чем в Польше, уже начали осаждать массы лишившихся работы людей. По прогнозам банка «Голдман Сакс», в течение недели, начинающейся 22 марта, зарегистрироваться в качестве безработных придут 2 миллиона 250 тысяч человек. В апреле уровень безработицы в Соединенных Штатах превысит 10% и достигнет уровня периода Большой рецессии 2008-2011 годов. В штате Огайо в начале марта было 6 500 зарегистрированных безработных, на прошлой неделе, закончившейся 21 марта, их стало уже 78 тысяч. И, что самое худшее, все только начинается. Жертвой этих социальных потрясений станут, однако, не только лишившиеся заработка жители западных стран. Нас ждут в том числе нематериальные потери.
Первой станет эмпатия. На Западе дела с ней давно обстояли не лучшим образом. Коронавирус на сегодняшний момент унес несколько десятков тысяч жизней. Каждая смерть, вызванная болезнью, это трагедия, стоит, однако, вспомнить, что продолжающиеся десятилетиями эпидемии ВИЧ/СПИД или таких сопровождающих человечество многие столетия болезней, как малярия, не вызывают и доли того интереса, какой вызывает COVID-19. От малярии, по информации Всемирной организации здравоохранения, умерли в 2017 году (это последний год, за который есть данные) 435 000 человек, из них 403 000 в Африке. По большей части это африканские дети младше пяти лет. Когда вы в последний раз читали в прессе о малярии?
Каждый год миллионы людей умирают от болезней, которые легко предотвратить. На профилактику потребовалась бы лишь малая доля тех средств, которые мир сейчас тратит на борьбу с коронавирусом, но эта тема никого не занимает.
Сейчас, подозреваю, станет еще хуже. Зачем тратить огромные деньги на далекие страны (на самом деле мы тратим на них очень мало, но кто об этом знает), если эпидемия бушует в Згеже, Люблине и Моньках? Мы и так помогаем в очень ограниченном масштабе, но сейчас получим прекрасный повод еще сильнее сосредоточиться на себе.
Второй жертвой коронавируса может стать свобода перемещений. Стремление западных обществ закрыться от мира стало заметным уже раньше. Как Дональд Трамп, так и Борис Джонсон победили на выборах, в том числе благодаря запугиванию мигрантами и обещаниям закрыть границы (американский президент даже собирался возвести стену, что ему, к счастью, не удалось). Сейчас они получат очередной предлог для того, чтобы строить на границах заграждения. Вы помните, как осенью 2015 года Ярослав Качиньский (Jarosław Kaczyński) (председатель польской правящей партии, — прим.пер.) рассказывал, что иммигранты разносят болезни? Подобные высказывания мы будем слышать все чаще.
Третьей жертвой коронавируса может стать демократия. Судя по всему, авторитарное китайское руководство действовало в условиях эпидемии гораздо эффективнее, чем это удастся США под руководством Трампа. Тот получил прогнозы относительно распространения вируса в Соединенных Штатах уже в середине января, но в течение шести следующих недель не делал абсолютно ничего, чтобы подготовить свою страну к борьбе с ним. Эти недели будут стоить тысячам американцев жизни. Все увидят, что самая мощная демократическая страна мира не может справиться с кризисом. Вы думаете, что, например, в Польше нет таких политиков, которые будут (разумеется, во имя безопасности) призывать ограничить у нас демократию? Мы видели такие примеры в прошлом: Юзеф Пилсудский в 1926 году отказался от нее под лозунгом наведения порядка и повышения эффективности руководства.
Четвертая потенциальная жертва коронавируса — это свободные рынки. Я не принадлежу к числу их обожателей, но Польше они принесли много пользы. За последние три десятилетия мы получили сотни миллиардов долларов и евро в инвестициях. Этот процесс имел свои минусы, но именно он позволил нашей стране, главным препятствием для развития которой на протяжении столетий было отсутствие собственного капитала, совершить цивилизационный рывок. У нас не было своих денег по сотне разных исторических причин, и частично залатать эту дыру позволил лишь их импорт. Конечно, можно сказать, что заграничные капиталисты инвестируют в нас для того, чтобы позже вывезти доходы (а зачем еще им это делать?), но в польских политико-экономических реалиях выбор был простым: или иностранные инвестиции, или никаких. Без них не было бы не только доходов инвесторов, но и рабочих мест в Польше, налоговых поступлений, импорта ноу-хау и сотни других полезных вещей.
Если коронавирус ускорит разворот к идее укрепления национальных государств, люди, имеющие капитал, будут стараться оставить его у себя, а не экспортировать (в том числе в такие страны, как Польша). Любое ослабление Европейского союза, выступающего гарантом свободного перемещения капиталов между государствами, нанесет нам урон.
Пятая потенциальная жертва коронавируса — это гражданские права. Прикрываясь лозунгами о защите от терроризма или коронавируса, можно легко уговорить людей отказаться от различных свобод. «Нам нужно сильное руководство, которое сможет нас уберечь», — говорят политики из партии «Право и справедливость» (PiS). Гражданин размышляет так: сильное, то есть эффективное, действующее быстро. Политики придерживаются другой логики: сильное, то есть такое, которому не придется считаться с раздражающими его ограничениями. Процедуры? Суды? Права гражданина? Все это мешает быстро и эффективно управлять страной.
Шестой жертвой коронавируса могут стать мало зарабатывавшие поляки (немцы, американцы…) Дело не только в том, что кризис затронет их больше, чем богатых, поскольку у вторых есть накопленные ресурсы, но и в том, что в последние полвека каждое сильное потрясение оборачивалось увеличением пропасти между двумя этими группами. После нефтяного кризиса 1973 года Запад начал демонтировать систему государств всеобщего благосостояния. Сейчас в Польше разворачивается политическая дискуссия о том, в каком объеме государство должно «помочь» предпринимателям, а в каком — работникам. Готов поспорить, что я знаю, кто получит больше. Вы, дорогие читатели, тоже это знаете. До сих пор поддержку всегда в первую очередь оказывали бизнесу. Так было, например, в период Великой рецессии десятилетней давности, когда десятки миллионов долларов и евро потекли потоком к предпринимателям и банкам. У нас уже тоже начали говорить о том, что мы не можем позволить себе повысить минимальный размер оплаты труда. Возможно, завтра мы узнаем, что его даже следует понизить, поскольку дела обстоят совсем плохо.
Один маленький вирус, а как много бед он может принести.
