Непоследовательные, поспешные и не до конца продуманные карантинные меры, очередные пробелы в коммуникации власти всех уровней с обществом относительно разъяснения главных аспектов проблемы пандемии коронавируса, безответственность обычных граждан, которые, имея симптомы болезни, посещают места массового скопления людей или родственников. Перечень этих традиционных для украинских реалий может быть очень длинным.
Очередное обострение проблем всякий раз провоцирует пересуды о том, что стране крайне нужны кардинальные изменения. Они звучат в соцсетях и на телевидении, в общественном транспорте и частных разговорах. Этим разговорам столько же лет, сколько независимой Украине. Хотя, казалось бы, почти за тридцать лет столько реформ проведено и столько всего изменилось. Но воз, в значительной степени, и ныне там. Несмотря на всплески надежд и энтузиазма в 1991, 2004 или 2014 годах.
Когда речь идет об изменениях, людям обычно свойственен оптимизм. Ведь они воспринимаются как шанс изменить что-то к лучшему. Существует искушение считать все новое движением вперед, воспринимать частью необратимого прогресса. И масштаб здесь не важен, ведь это работает и в пределах планеты, и отдельно взятых наций или локальных сообществ. Изучая украинскую галицкую прессу конца XIX века, особенно социалистическую и либеральную, постоянно наталкиваюсь на непоколебимую уверенность в том, что история неизбежно движется к лучшему будущему — без войн, эксплуатации, эпидемий (sic!) и тому подобное. На самом деле, галичане тогда были лишь частью общего тренда, ведь рубеж ХІХ и ХХ веков — так называемая эпоха fin de siecle — был эпохой большого оптимизма.
Здесь соединились два несочетаемых, казалось бы, аспекта. С одной стороны, человеческая вера в прогресс является воплощением линейного восприятия времени, утвержденного в свое время христианством. С другой — в то же время Ницше провозгласил «смерть Бога», что в широком контексте эпохи символизировало безграничную веру в возможности человеческого разума. Но ХХ век, несмотря на технологический прогресс, стал эпохой двух мировых войн, геноцидов, очередных эпидемий и многих других малоприятных вещей, которых в его начале даже не предполагали.
Этот маленький исторический экскурс не преследует цель поставить под сомнение необходимость изменений и веру в лучшее будущее, но может показать, что наши ожидания не всегда становятся реальностью, а изменения не всегда происходят к лучшему. Осознание этого на самом деле очевидного факта является необходимым условием в украинских реалиях, где существует своеобразный «культ перемен». Под этим термином я имею в виду стремление к преобразованиям, обусловленных не их объективной нужностью, а верой в благодатность самого факта какой-либо реформы.
С момента провозглашения независимости Украины было проведено недостаточно ни реформ, ни других изменений во многих аспектах жизни нашего общества. Однако, при детальном рассмотрении заметно, что действительно многие аспекты все же изменились к лучшему. Но это не меняет общего настроения украинцев, большинство которых уверено, что настоящие изменения еще впереди. Не просто сигналом, а оглушительной сиреной, стали президентские и парламентские выборы 2019 года. Их триумфаторы — Владимир Зеленский и партия «Слуга народа» — преуспели, обещая едва ли не моментальные изменения. Правда, без деталей и конкретики: какие будут изменения, сколько они продлятся и, самое важное, как именно их будут воплощать.
Вот и корень проблемы. Не персонально в Зеленском. Он просто успешно довел чуть ли не до идеала то, что использовали все его предшественники-популисты. А в том, что к большинству украинцев притягиваются слова «изменение» или «реформа», они манят их, словно насекомых на свет. Очарованные внешним блеском, мы забываем о внутреннем содержимом, который, к сожалению, уже почти три десятилетия все еще разочаровывает. Снова и снова. И пауза на карантин дает шанс не только купить годовой запас туалетной бумаги, но и задуматься: почему так?
Причина первая: не каждое изменение является априори положительным. Особенно непродуманное, поспешное и спорадическое (единичное). А именно такие и доминируют в наших реалиях. Общественный запрос на изменения является необходимым настолько, насколько он заставляет прибегать к оправданным и системным улучшениям. И любая идея, доведенная до абсурда, становится абсурдом. Даже самая благородная. Когда изменения становится общенациональным фетишем, которому слепо поклоняются, то недалеко и до одержимости. А фанатизм еще никогда до добра не приводил.
В украинских реалиях изменения нужны. Их отсутствие обрекает на застой и упадок. Но хорошая реформа — это обдуманная реформа. Реформа, действительно востребованная ситуацией, а не проведенная в угоду ситуативным запросам или, тем более, истерическим или малообразованным требованиям. Такое изменение требует наличия нескольких ключевых составляющих, с которыми у нас большие проблемы. И это вторая причина неэффективности попыток сдвинуть ситуацию с мертвой точки.
Продуманное и эффективное изменение требует общественного осознания того, что оно не может быть реализовано мгновенно, а часто и в среднесрочной перспективе. Одним из лучших примеров реформ в новейшей истории является деятельность консервативных правительств в Британии во главе с Маргарет Тэтчер. Она занимала должность премьер-министра более одиннадцати лет. Еще раз — одиннадцать. По итогам именно этого срока она является одним из самых успешных лидеров государства в истории. И на третьем году своего премьерства, согласно соцопросам, она была самым ненавистным руководителем правительства за всю историю Соединенного Королевства. Потому что инициированные ее правительством изменения требовали времени, чтобы дать эффект. И они его дали, лишив Великобританию приобретенного в 1960-1970-е годы статуса «больного человека» Европы.
Что видим в украинском случае? Известно, что украинцы быстро восхищаются политиками и еще быстрее разочаровываются, когда те не демонстрируют мгновенных результатов. Когда они не оказываются ожидаемым мессией, который в одиночку поднимет страну на новый уровень, не заставляя «простых людей» самим заботиться о собственном будущем. История рейтингов многих политиков и партий это демонстрирует. То же самое уже происходит с нынешним президентом и его партией. Что еще хуже- такие спады рейтингов заставляют политиков отказываться от долгосрочных проектов и искать способы остановить падение популярности уже и немедленно. Отсюда и вечные «подачки» бюджетникам, которые едва ли не сразу съедает инфляция. Отсюда и последняя смена правительства, продиктованная исключительно желанием Владимира Зеленского спасти собственный рейтинг ценой далеко не худшего кабинета в украинской истории. Собственно, новый состав правительства оптимизма не вызывает совсем. Зато является примером уже упомянутого изменения ради изменения.
Реформа, чтобы иметь шанс стать действительно успешной, непременно требует вмешательства специалистов на всех уровнях — от президента или министра до самых низших политических и практических единиц. Пример — образование. Можно на уровне министерства спланировать хоть десять глобальных изменений в средней школе, но они не будут стоящими даже бумаги, на которой они написаны. Все замечательные теоретические концепции банально разобьются о практические реалии. Такие, как отсутствие необходимых навыков или, еще хуже, желания у многих учителей на местах что-то менять. А без фундамента здание не будет существовать. Поэтому, хотя чуть ли не каждый новый министр образования затевал реформы в своей области, наше среднее образование (да и высшее также, что уже греха таить) очень далеки от проектируемых реформаторами результатов.
Постоянные и недостаточно успешные реформы образовательной системы вскрывают еще и другую проблему — бессистемность. Непрерывность и преемственность являются неотъемлемыми атрибутами успешных изменений. Если каждый раз полностью разрушать имеющееся и на руинах создавать новое, то получаем «сизифов» труд — столь трудную и усердную, насколько и безрезультатную работу. Конечно, есть явления в нашей стране, которых уже нельзя исправить — только ликвидировать. Но этот подход можно применять точечно, а не массово. Зато наша нетерпимость побуждает разрушать созданное, отступать и искать альтернативы при первых же трудностях.
Несмотря на ряд дискуссионных моментов, начатая в последние годы медицинская реформа дает основания для оптимизма. И эти изменения в одной из главных «болевых точках» государства уже на первом этапе столкнулись со стеной ксенофобии. И не только коррумпированных чиновников, сидящих на финансовых «потоках», но и простых граждан, которые вынуждены выйти из зоны комфорта и адаптироваться к изменениям. Поэтому есть все шансы, что нечастый случай действительно продуманных изменений потерпит крах под давлением традиционных изменений настроения масс и подыгрывания им со стороны политиков.
Наше общество должно наконец преодолеть подростковый максимализм и понять, что настоящие изменения требуют не «кликуш» — популистов, обещающих все и сразу, а компетентных специалистов. Такие реформы требуют много времени, иногда и десятков лет. Такая простая фраза — «Рим не сразу строился». И такая сложная для усвоения. Мы должны перестать верить в доброго волшебника или фею, которые взмахом волшебной палочки изменят жизнь к лучшему. Прекратить бросаться от одной крайности к другой при первых трудностях. В конце концов — понять, что изменение не может быть самоцелью. Сорвать в здании протекающую крышу — это изменение. Но тогда дом затопит вода. Пока мы не поймем эти на самом деле очень простые вещи, до тех пор будем постоянно реформировать без положительных результатов, менять ради перемен и постоянно бежать, оставаясь на том же месте. Как и белка в колесе.
