Stratfor (США): российские власти ослабляют контроль над «Роснефтью»

Российское правительство больше не владеет контрольным пакетом акций компании «Роснефть» — впервые за 27-летнюю историю этого нефтяного гиганта. 28 марта «Роснефть» объявила, что продала все свои активы в Венесуэле в рамках сделки с компанией «Роснефтегаз», которая на 100% принадлежит российскому государству. Эта сделка должна оградить дочерние предприятия «Роснефти» в Венесуэле от американских санкций и дать Москве возможность и дальше поддерживать режим президента Венесуэлы Николаса Мадуро. Но по мере медленного, но устойчивого движения «Роснефти» в сторону приватизации, пересечение этого порога может открыть перед компанией перспективу процветания и большей ориентированности на рынок.

Неконтролируемое влияние

Сокращение принадлежащего правительству пакета акций «Роснефти» увеличит коллективную мощь частных акционеров компании. До продажи венесуэльских активов российскому правительству принадлежало чуть более 50% акций «Роснефти». Эти акции принадлежали компании «Роснефтегаз», которой на 100% владеет российское правительство, и которая заплатила за венесуэльские активы 9,6% собственных акций «Роснефти». Однако эти 9,6% акций «Роснефть» будет держать в качестве собственных балансовых акций, то есть, хотя эти акции все еще существуют, но больше не будут учитываться в ходе голосований акционеров. Коротко говоря, правительству будут принадлежать только 40,4% акций «Роснефти», однако его относительный вес на голосованиях составит примерно 45%. Тем не менее, это значит, что теперь доля голосующих акций, принадлежащих частным акционерам, превышает долю российского государства. Эти акции поделены между компанией «Бритиш петролеум» (более 20% акций) и суверенным фондом Катара (примерно 20%), а оставшиеся акции находятся в свободном обращении.

Даже не имея в своем распоряжении контрольного пакета акций, российское правительство сможет и дальше оказывать существенное влияние на курс «Роснефти». Это объясняется тем, что контрольный пакет акций в частной собственности не представлен одной компанией. Собрать эти 55% голосов вместе, чтобы они перевесили долю правительства, — особенно это касается акций, находящихся в свободном обращении, — будет довольно трудно. Политические связи между Москвой и Катаром, вероятнее всего, будут заставлять Катар (сейчас ему принадлежит 21% голосующих акций) действовать в соответствии с целями Кремля. Кроме того, сохранение крепких рабочих отношений с правительством России будет отвечать и интересам руководства «Роснефти». Компания извлекает огромную выгоду из тех налоговых льгот, которые ей предоставляет российское правительство, и она, несомненно, продолжит работать в российской нормативно-правовой среде. Такое поведение можно сравнить с поведением другой крупной российской компании, «Лукойл». Хотя эта компания частная, она зачастую старается копировать поведение государственных компаний, чтобы гарантировать себе благоприятные условия работы.

Путь к приватизации

Деятельность «Роснефти» имеет большое стратегическое значение для российского государства, хотя для этого ей вовсе не обязательно находиться в государственной собственности. В действительности последние два десятилетия Москва постепенно отходит от контроля над этой компанией.

• «Роснефть» была создана в 1993 году, когда во главе страны стоял президент Борис Ельцин, в качестве полностью государственного предприятия, куда вошли активы, ранее принадлежавшие министерству нефти и газа Советского Союза.
• В 1998 году, все еще при Ельцине, российское правительство попыталось продать 75% плюс еще одну акцию «Роснефти» за 2,1 миллиарда долларов, однако так и не получило никаких предложений. В основе того шага были отчасти финансовые мотивы, поскольку Россия пыталась стабилизировать рубль и сократить дефицит бюджета в период финансового кризиса.
• Российское правительство владело 100% акций «Роснефти» до 2006 года, когда оно организовало первичное открытое размещение акций на Московской фондовой бирже, в результате чего доля правительства уменьшилась до 75,2%. С тех пор «Роснефть» провела несколько обратных выкупов, и в настоящее время тоже это делает. Однако более 10% акций «Роснефти» все еще находятся в свободном обращении.
• В 2013 году «Роснефть» купила ТНК — третью по величине нефтяную компанию в России — у британской «Бритиш петролеум» (British Petroleum). В рамках той сделки БП получила 12,84% акций «Роснефти» и использовала те деньги, которые она получила за продажу, чтобы купить еще 5,66% акций «Роснефти». В совокупности с теми 1,24% акций, которые BP уже успела приобрести из числа публично торгуемых акций, доля BP на сегодняшний день составляет 19,75%.
• Россия продала еще 18,93% акций «Роснефти» в 2018 году, когда суверенный фонд Катара и британская компания «Гленкор» (Glencore) создали совместное предприятие для сделки по «Роснефти». В конечном итоге компания «Гленкор» вышла из этого совместного предприятия после того, как она не смогла продать свою долю частному китайскому конгломерату CEFC China Energy, в результате чего полный контроль над этим пакетом достался Катару.
• Продажа венесуэльских активов «Роснефти» российскому правительству в марте 2020 года формально лишила российское правительство контрольного пакета акций, поскольку 9,6% акций перешли на баланс «Роснефти».

Осознанный риск Кремля

Постепенное уменьшение доли российского правительства в «Роснефти» свидетельствует о стратегии, в рамках которой приоритет отдается конкурентоспособности на рынке, а не государственному контролю или политическому аспекту. С точки зрения российского правительства, главная ценность «Роснефти» заключается в той прибыли, которую приносит добыча и продажа нефти. Уменьшение доли государства в этой компании никак не влияет на потоки этой прибыли и даже может расширить возможности «Роснефти» для дальнейшего роста. Если отвлечься от текущих попыток оградить «Роснефть» от воздействия иностранных санкций путем продажи ее венесуэльских активов, деполитизация «Роснефти» может со временем привести к снижению уровня ее уязвимости перед санкциями в целом. Это позволит компании работать гораздо ближе к крупным западным нефтяным компаниям, что в свою очередь откроет «Роснефти» доступ к тем технологиям, которые необходимы компании для сохранения текущих объемов добычи.

Между тем Кремль сможет и дальше поддерживать венесуэльский режим Мадуро через новое предприятие, которое он создал, чтобы решить вопрос с бывшими активами «Роснефти» в Венесуэле. С этой целью 28 марта была специально создана «Росзарубежнефть», которая принадлежит российскому Федеральному агентству по управлению государственным имуществом. Это позволит Кремлю оградиться от санкционных рисков, связанных с добычей и продажей венесуэльской нефти этой конкретной компании.

Разумеется, уменьшение степени контроля российского правительства над «Роснефтью» может привести к тому, что эта компания будет с еще меньшей охотой соглашаться на разработку менее экономически привлекательных месторождений, которые Кремль считает стратегически важными, — к примеру, в Арктике. Частные акционеры могут попытаться переориентировать компанию на реализацию менее дорогостоящих проектов за пределами России, хотя при этом они все же постараются сохранить рабочие отношения с Кремлем.