Как падение цены на нефть повлияет на РФ
Правда ли, что нефть теперь ничего не стоит и вам будут доплачивать за то, что вы заполните бак своего автомобиля? Увы. Нет.
Правда ли в том, что ситуация на рынке нефти тяжелая? Да.
Больно ли это для России? Да.
Убьет ли это Россию? Увы, нет.
Итак, что же произошло, что в понедельник вечером все принялись следить за ценой на нефть, которая стремительно падала. Правда в том, что падала не цена на нефть. Вернее, не совсем цена на нефть. Летела вниз, выйдя в отрицательную зону, стоимость фьючерса, биржевого инструмента, привязанного к стоимости нефти. И касалось это одного сорта нефти —, американской марки WTI (West Texas Intermediate). Почему именно там случился коллапс? Потому что этот фьючерс особенный. Обычно все эти бумаги — чисто спекулятивный (инвестиционный) инструмент, и люди, которые им торгуют, никак не завязаны на реальные поставки нефти. Идет просто ставка на цену, будь это качественный Brent или российский Urals.
А вот контракт на WTI — особенный. Контракты на эту нефть торгуются с физической поставкой в Кушинге (штат Оклахома), где построены огромные хранилища нефти. И сейчас сложилась уникальная техническая ситуация. Контракт, фьючерс должен экспирироваться (продажа товаров или услуг в другие страны — прим. ред.). Заканчивается срок его действия. Все следили именно за майским контрактом, экспирация которого намечена на эту неделю. Но беда в том, что поставить нефть невозможно. Все хранилища заполнены. Это стало результатом торговой войны на рынке нефти, которая, в свою очередь, началась на фоне падения спроса после введения карантина. Самолеты летать перестали, машины стали ездить значительно меньше, многие производства остановились. А производители нефти, пытаясь выжить друг друга с рынка, нарастили добычу.
В итоге, именно сейчас, исполнить этот контракт стало невозможно. И те, кто играл на этом рынке, именно спекулянты и торговцы, оказались в ловушке. Именно те игроки, что торговали тот самый майский контракт. И, наверняка, пребывавшие в полной уверенности, что цена по нему не может быть отрицательной. Может. Она опустилась ниже нуля. И им придется заплатить за то, чтобы кто-то хранил эту нефть ближайший месяц. Где-то. Неважно где. Потому что поставить в точку «Х» просто невозможно.
В итоге отрицательная стоимость нефти отражает не реальные сделки по покупке и продаже нефти, а именно ситуацию на бирже с одним конкретным контрактом, привязанным к поставке в мае. Если посмотреть на фьючерсы на июнь, то там ничего трагичного не произошло. Если вы конечно не сравниваете реальность с планами российского правительства и надеждами на то, что нефть никогда не будет стоить дешевле 100 долларов. Там цена порядка 20 долларов.
Поэтому пострадали только спекулянты, которые торговали конкретный фьючерс и объем торгов уже был минимальным. Просто потому что дата погашения этого фьючерса уже близка, и им почти никто и не торговал уже. А вот кто забыл выйти, получил по полной на свою голову. Хорошо, что нынче уже не времена Великой депрессии и никто не будет прыгать с небоскребов в Нью-Йорке.
Конечно, такой шок на рынке фьючерсов по американской нефти отражается и на торговле биржевыми инструментами, привязанными к другим сортам нефти. Именно потому что для многих игроков это стало шоком. И мы увидели банальный страх. Вот почему снижались, пусть и не так радикально, котировки на фьючерсы, привязанные в том числе и к российской нефти.
Значит ли это, что в целом на рынке нефти все хорошо для производителей? Нет, там все плохо. Потому что спрос упал, хранилища заполнены, заполнены даже все танкеры, которые смогли найти, а снижение добычи еще и не началось. Более того, люди, которые разбираются в ситуации на рынке нефти, говорят, что даже то соглашение, что было достигнуто, недостаточно. Спроса все равно пока слишком мало. А предложения слишком много.
В результате мы видим агрессивные действия Саудовской Аравии, которая активно демпингует на рынке Европы, пытаясь выдавить Россию. И очень часто у нее это получается. А значит Россия, с одной стороны, вынуждена будет сократить добычу, а с другой, потеряет свои традиционные рынки сбыта. Потому что Саудовская Аравия перед тем, как договорится о сокращении добычи, ее рекордно нарастила. И теперь, автоматически, ее доля рынка станет больше. Доля сжимающегося рынка нефти.
При этом для России гораздо болезненнее будут меры по сокращению добычи. Просто потому что возобновить ее будет не так и просто. И иногда и просто невозможно. Что может как обанкротить ряд нефтяников, так и навсегда лишить Россию определенной доли рынка,
Надолго такая ситуация? Не факт. А скорее всего, точно нет. Как только карантин закончится, мировая экономика начнет быстро восстанавливаться. А с ней начнет восстанавливаться и спрос на нефть. Самолеты снова станут летать. Машины снова поедут. Это кардинально отличает ситуацию от конца 80-х. Так что рано радоваться, что Россия подходит к своему концу. Хотя мысль сама по себе очень приятная. И совпадений достаточно много.
Но что отличает Россию от СССР — это наличие рыночной экономики. В СССР, например, не было рынка земли и тупо нечего было жрать, потому что государственные колхозы — это всегда ни о чем, и даже зерно приходилось закупать. А плановая государственная экономика, с регулированием цен, приводила к тому, что в магазинах не было вообще ничего. И никто ничего и не производил. И СССР последние годы своей жизни полностью жил в кредит, становясь безнадежным заемщиком, ведь на всю эту еду приходилось тратить деньги, закупая ее у проклятых буржуев на деньги, которых не было.
В России, сейчас, такого нет. И реформы, которые были проведены в 90-х, создают России запас прочности на ближайшие годы. Реформы, многие из которых были проведены под диктовку ненавистного Запада и МВФ. И теперь именно эти реформы позволяют русским надувать щеки и грозить Западу Кузькиной матерью.
Сергей Фурса, инвестиционный банкир, специалист отдела продаж долговых ценных бумаг Dragon Capital
