20 апреля впервые стоимость барреля нефти стала отрицательной, опустившись до минус 37,63 доллара. Разумеется, это был особый случай: это была цена майских фьючерсов на нефть марки West Texas Intermediate crude (WTI). Поскольку мощностей для хранения не хватало, трейдеры запаниковали, решив, что они не могут получать нефть, которую им негде будет хранить, поэтому в какой-то момент они были готовы заплатить другим трейдерам, чтобы те избавили их от излишков нефти. Тем не менее, эта ситуация свидетельствует о более долгосрочном сдвиге.
Ранее мировые цены на нефть немного снизились, что объяснялось ростом объемов добычи американской сланцевой нефти, замедлением роста быстро развивающихся экономик (включая Китай), постепенным переходом к возобновляемым источникам энергии в большинстве богатых стран, а с недавних пор и ценовой войной между Саудовской Аравией и Россией, в результате которой в условиях падения спроса на рынок стало поступать еще больше нефти.
Потом возник коронавирус, который заморозил экономическую деятельность и в результате которого все нефтехранилища оказались заполненными, — отсюда и падение цены на WTI. В настоящий момент цена на нефть держится в районе 20 долларов за баррель, что намного ниже тех рамок в 50-100 долларов, в которых она держалась последние несколько лет. Это стало катастрофой для многих стран Глобального Юга, которые зависят от экспорта нефти.
Главный вопрос заключается в том, «восстановятся» ли когда-нибудь мировые цены на нефть. Коронавирус меняет то, как функционирует мировая экономика. Цепочки поставок укорачиваются, потому что компании начинают осознавать преимущества производства продукции как можно ближе к конечному покупателю. Все больше людей переходят в режим удаленной работы, и в будущем число людей, работающих в таком режиме, будет постепенно расти. Текущий кризис с пандемией коронавируса также можно рассматривать как своего рода «анонс» того хаоса, который может спровоцировать изменение климата, что служит дополнительным аргументом в пользу перехода на возобновляемые источники энергии.
Что если мир больше никогда не будет потреблять столько нефти, сколько он потреблял прежде? Майкл Либрайх (Michael Liebreich) из Bloomberg недавно сказал следующее: «Я всегда говорил, что для нефти эндшпиль наступит не тогда, когда она достигнет отметки в 200 долларов за баррель, а тогда, когда она закрепится на отметке в 20 долларов за баррель». Итак, если нефть останется на уровне 20 долларов за баррель, чем это обернется для нашего мира?
Во-первых, рассмотрим Саудовскую Аравии. При Мохаммеде бин Салмане, ее автократичном кронпринце, было много разговоров о «диверсификации» экономики — о превращении этой страны в центр возобновляемой энергетики, в первую очередь добычи энергии солнца, что позволило бы подготовить ее к постнефтяному будущему. Однако реальность не совпала с амбициями. Планы по строительству гигантского солнечной электростанции в пустыне Саудовской Аравии были отменены в октябре прошлого года. Практически вся энергия, вырабатываемая в Саудовской Аравии, производится с применением горючих ископаемых. Широко разрекламированная приватизация саудовского нефтяного гиганта Aramco в ноябре прошлого года провалилась.
Даже если королевство сумеет успешно перейти на энергию солнца, вся его политическая экономика основана на чрезвычайно прибыльной нефтяной индустрии (Саудовская Аравия добывает нефть с гораздо меньшими затратами, чем многие ее конкуренты). Если убрать эту прибыль, вы лишите королевскую семью Саудовской Аравии основы ее власти — одновременно лишив основы отношения между Саудовской Аравией и Соединенными Штатами, на которых держится вся геополитика Ближнего Востока. Если исчезнет прибыльная саудовская нефтяная индустрия, изменятся отношения Америки с этим регионом, сместится баланс сил в противостоянии Саудовской Аравии и Ирана, после чего неопределенность охватит весь регион и, возможно, даже приведет к всплеску насилия.
Во-вторых, не стоит забывать о том, что целому ряду стран требуется определенная цена на нефть, чтобы их бюджеты балансировались и чтобы их политические системы сохраняли устойчивость. Возьмем, к примеру, Нигерию — самую густонаселенную страну в Африке, где проживает более 200 миллионов человек и где бюджет правительства балансируется при цене на нефть примерно в 60 долларов за баррель. Или путинскую Россию, бюджет которой балансируется при 40 долларах за баррель. В случае с такими экспортирующими нефть странами длительный период цен на нефть около 20 долларов за баррель будет значить, что правительствам будет хронически не хватать денег и что они не смогут выделять достаточное количество средств на общественные нужны.
Как я уже писал, Замбия и Эквадор — две страны, зависящие от цен на сырье, — уже обратились с просьбой о реструктуризации их долгов. Со временем, учитывая кризис с пандемией коронавируса, многие другие последуют их примеру. Политическая нестабильность, возникшая в Алжире и Бахрейне, — двух странах, которые уже страдают от падения цен на нефть, — служит предзнаменованием того, как будет развиваться ситуация в других странах. В скольких нефтяных государствах правительства столкнутся с подобными протестами? Сколько из них будут свергнуты или столкнутся с политическими/внешнеполитическими кризисами? Если низкая цена на нефть будет сохраняться на протяжении длительного времени, это изменит геополитическую карту мира.
В-третьих, рассмотрим политику Соединенных Штатов. Низкая цена на нефть негативно сказывается на многих жителях этой сверхдержавы, особенно на представителях базы Трампа. Добыча сланцевой нефть, в которой работает огромное количество американцев в таких важных штатах, как Мичиган, Арканзас и Огайо, действительно страдает от падения цен на нефть. Президенту, который намерен защитить свои экономические достижения в преддверии президентских выборов в ноябре, возможно, придется пойти на большие жертвы, чтобы им помочь. Намек на то, на какие меры он готов пойти, прозвучал вчера, 25 апреля, когда президент США написал в твиттере о своей готовности «открывать огонь и уничтожать любые иранские вооруженные суда, если они будут преследовать наши корабли на воде». Это заявление вызвало небольшой подъем цены на нефть. Трамп может привыкнуть к подобным толчкам, особенно теперь, когда приближаются президентские выборы, и использовать их для укрепления своей политической базы.
Сейчас довольно трудно представить себе конец нефтяной эпохи. Он подразумевает совершенно иные способы обеспечения мира энергией, новые формы транспорта, а также новые способы транспортировки и хранения электричества. Однако единственный вопрос сейчас — когда наступит этот конец. Коронавирус и то падение цен на нефть, которое он ускорил, возможно, являются теми доказательствами, которые нам требовались. Вполне вероятно, конец нефтяной эпохи уже приближается. Это изменит все.
