Во вторник Чехия отмечает одну из важнейших годовщин в своей истории. Пятого мая 1945 года началось Пражское восстание против нацистских оккупантов. Очень важную роль в нем сыграло «Чешское радио», и не только благодаря легендарной фразе в эфире: «Зекс годин» (фраза «Шесть часов» на немецком и чешском языке одновременно — прим. перев.). Диктор Зденек Манчал отступил от обязательного немецкого языка, тем самым подав слушателям сигнал о том, что что-то происходит. Об этом и о других событиях в программе «20 минут Радиожурнала» говорил президент Милош Земан.
iROZHLAS.cz: Если я не ошибаюсь, в мае 1945 года вам было 9 месяцев, то есть о Второй мировой войне и ее окончании вы узнавали в школе, из книг и архивов. Остались ли у вас еще какие-то пробелы, которые вы хотели бы восполнить? Есть ли что-то, что осталось непонятным в Пражском восстании?
Милош Земан: Думаю, что о Пражском восстании я узнал вполне достаточно. Скорее я бы хотел поговорить о том, какая судьба постигла участников Пражского восстания. Речь, в первую очередь, о профессоре Альберте Пражаке, председателе Чешского национального совета, Йозефе Смрковском, а также бойце Неханицком, которого коммунисты казнили. Это связано с тем, о чем я говорил во время вручения наград. Я сказал, что выдающиеся деятели Первой республики (Чехословацкой — прим. перев.) в основном плохо кончили. В пример я приводил генерала Эчера, который представлял нас на Нюрнбергском процессе. Как говорил классик, революция действительно пожирает своих детей.
— В случае того, о чем мы беседуем, это вышло буквально, поскольку, как вы сами говорили, многие герои 1945 года оказались за решеткой. Я бы вспомнил еще генерала Карела Кутлвашера, которого пятого мая в Праге назначили командующим повстанческими силами. 16 мая 1949 года Государственный суд Праги осудил его за измену родине и приговорил к пожизненному сроку. Также его понизили до военнослужащего запаса. В 2017 году вы наградили его посмертно Орденом белого льва первой степени за выдающиеся заслуги в обороне государства. Вы много раз подчеркивали, что из героя можно превратиться в заключенного. В 60-е годы Кутлвашера амнестировали, но с пенсией 230 крон он работал ночным сторожем. Так как же такое, по вашему мнению, может случиться?
— Произойти такое может довольно просто. В государстве, где правят серые посредственные личности, любая яркая фигура усугубляет комплекс неполноценности, господин редактор. Это зависть, которая обращается в ненависть, и если у этих людей есть в руках власть, они делают все для того, чтобы этих героев ликвидировать либо физически, либо хотя бы профессионально.
— Когда в этом участвует еще одна, тогда, вероятно, еще будущая, мировая держава (я имею в виду Советский Союз), для которой эти люди были как бельмо на глазу, ситуация только осложняется.
— В каком-то смысле да. До сих пор ведутся споры о смерти Яна Масарика. Не знаю, приложил ли к ней руку Советский Союз или нет, ведь гипотез несколько. С одной стороны, деятельность Масарика помогала Советскому Союзу. Вспомните его слова: «С этим правительством я с удовольствием буду руководить». А это было уже после коммунистического путча. С другой стороны, они, возможно, опасались, что он может бежать за границу и организовать там очередное сопротивление. Но, к сожалению, тут наши историки оплошали, оставив после себя только несколько гипотез, ни одна из которых не выглядит до конца достоверной.
— Возможно, это потому, что у нас еще не было возможности заглянуть в архивы того времени: немецкие, американские и, главное, советские архивы. Отмечу в этой связи, что в последнее время российское Министерство обороны публикует некоторые материалы того периода на своем сайте в честь какой-нибудь годовщины. Есть ли тут связь с нынешним обострившимся спором вокруг трактовки некоторых событий?
— Если вы имеете в виду маршала Конева, то, вероятно, нет. Два года назад я говорил с президентом Путиным об открытии российских архивных материалов. Во-первых, он пообещал мне это сделать, а во-вторых, мы договорились о создании чешско-российской комиссии историков. Она действительно приступила к работе и, как я предполагаю, действительно располагает некоторыми материалами. Не будем забывать, что русские с большим опозданием обнародовали данные о Катыни. Так почему бы им не опубликовать и эту информацию.
— Вообще принято обнародовать архивы по прошествии 50 лет. Мы же говорим о периоде 75-летней давности. В Москве, помимо прочих, хранится архив Коммунистического интернационала (это была созданная коммунистами организация, объединяющая коммунистов по всей Европе). Полезно ли для нас было бы ознакомиться с материалами их архива того времени, чтобы понять, какие процессы привели ко многим делам?
— Любой архивный материал представляет интерес. Коминтерн пользовался определенным влиянием, хотя не забывайте, что некоторые его видные представители были казнены. Вспомните хотя бы Радека и прочих. Других, как, например, Димитрова, превратили в икону, а на последнем этапе жизни он был уже просто марионеткой. Там не было ни одного яркого политика. Если сравнивать эту организацию с более поздним периодом, скажем, с еврокоммунизмом в Испании, то дисциплина и подчинение Советскому Союзу там были железными, а любого рода децентрализация невозможной.
— Вы подтвердили президенту России Путину свое участие в отложенных торжествах в честь 75-й годовщины окончания Второй мировой войны в Европе, которые планировалось провести в Москве. Похоже, Российская Федерация относится к тем странам, которые очень сильно пострадали от эпидемии коронавируса. Можно ли предположить, что на этот раз мероприятия будут скромнее, чем раньше?
— Это зависит от российской стороны. Пострадавших стран много. Скажем, Соединенные Штаты, которые в этом отношении, к сожалению, лидируют. Думаю, что состоится наша встреча с глазу на глаз. Возможно, участвовать будут шесть — восемь человек. То есть никакого помпезного приема или чего-то подобного не будет.
Российско-чешские отношения
— Вам уже известно, когда приблизительно состоятся мероприятия?
— Приблизительно — да, а точно — нет. Приурочены они будут к годовщине завершения Второй мировой войны, как вам известно. Поскольку русские приняли участие в боях с Японией, пусть и в самый последний момент, в сентябре, мероприятия пройдут в этом месяце.
— Сейчас кажется, что российско-чешские отношения переживают, мягко говоря, турбулентный период. Вы по-прежнему намерены, приехав в Москву, призвать россиян — я цитирую — «перевернуть страницу», как вы сказали в декабре прошлого года после того, как МИД РФ критически отозвался о решении сделать 21 августа памятным днем? Вы назвали этот шаг совершенной наглостью.
— Да, но вы процитировали совершенно некорректно, поскольку призывал «перевернуть страницу» не я, а МИД РФ. Я уже говорил об этом несколько лет назад, когда критиковал одного российского журналиста за то, что он нахваливал русскую оккупацию. Тогда мы обсуждали это с премьером Медведевым, и могу сказать, что того журналиста уволили. Таким образом мое вмешательство возымело определенный эффект. Я бы хотел, чтобы никто (никто — значит, действительно никто) не вмешивался в наши внутренние дела. Знаете, я намедни процитировал американского посла, который не так давно разослал письмо депутатам и из-за интернет-налога угрожал ответными мерами чешским компаниям в Соединенных Штатах. Вот к любому такому внешнему давлению мы должны относиться одинаково, а не покровительствовать одним и критиковать других.
— Мы имеете в виду, в том числе, историю с демонтажем памятника Коневу, который установили в Праге в 1980 году. В России приняли закон, на основании которого возбудили уголовное дело против чешских политиков. Как вы это прокомментируете?
— Если они не поедут в Россию — а, как мне кажется, европейский ордер на их арест выдать невозможно, как и ордер Интерпола, — то с ними ничего не произойдет. Российская реакция кажется мне чрезмерно бурной, хотя это реакция на глупость, которую совершили наши никчемные политики. Ведь когда политик никчемный, он старается хоть чем-то привлечь к себе внимание. Он или раздувает секс-скандал, или разворовывает деньги, или выпячивает себя другим способом. Думаю, властям Праги 6, Праги и Ржепорые нужно заботиться о своих районах, а политику (и это относится ко всем) лучше оставить политикам.
— Сейчас не только те двое, о ком мы говорили, но и мэр Праги Зденек Гржиб получили полицейскую охрану. Полиция не идет на подобные меры, если на то нет веской причины. По-вашему, ситуация, когда к трем муниципальным руководителям приставили охрану, тревожная?
— Тут опять встает вопрос, не делается ли это для их пиара, не попросили ли они сами об этой полицейской охране. Я читал статью в «Респекте» Бакалы ((Зденек Бакала — чешский предприниматель и инвестор — прим. перев.), и, знаете ли, не верю в СМИ Зденека Бакалы не единому слову. Мне показалось смешным, что мнимый российский агент якобы приехал с рицином, ведь мои скромные познания в химии мне подсказывают, что рицин — это нечто вроде слабительного. Итальянские фашисты применяли его для наказания политических противников одним интересным образом. Ну хоть не казнили. Так или иначе если бы это была правда, информацию должны подтвердить спецслужбы, а пока этого не произошло.
— Потребовать полицейской охраны может любой у любого полицейского, но затем проводится серьезная проверка. Решение о предоставлении такой охраны должен принять глава краевого управления по предложению своего экспертного аппарата, то есть криминальной полиции. Получить полицейскую охрану не так-то просто, если на то нет веских причин. Спецслужбы готовят для вас сводки. В какой-нибудь из них объяснялось, зачем были приняты эти меры?
— Ни в одной. Кстати, из трех разведывательных служб, которые у нас есть, две я считаю совершенно ненужными. Больше всего я доверяю Военной разведке, и она ни о чем таком не писала.
— Давайте вернемся еще раз к тому, с чего мы начали — окончанию Второй мировой войны. Вот уже 75 лет на нашей земле не было войны. Благодаря чему, как вы думаете?
— Довольно продолжительными были мирные периоды после Вестфальского мира. Но вообще вы правы: нынешний период очень продолжителен. Я объясняю это появлением Европейского Союза. Мы можем критиковать в нем многие вещи, но, думаю, появление этого сообщества стало одним из главных факторов, благодаря которым у нас давно не было войны.
— Десять лет назад в передаче «Вопросы Вацлава Моравеца» вы заявили, что в ближайшие 20 — 30 лет Россия станет членом Европейского Союза. С тех пор минули десять лет. Вы изменили свое мнение?
— Прошло десять лет. Значит, впереди еще десять или двадцать. Я предполагаю, что это все еще возможно. С точки зрения культуры, Россия, несомненно, является частью европейской традиции. Некоторые страны критикуют за авторитарный режим, и в России он тоже есть, но нужно учитывать, что там проводятся выборы, там существует несколько политических партий, а это уже не совсем характерно для авторитаризма.
