Вторгнувшись в Крым в 2014 году, Россия не просто захватила часть Украины, а напомнила рассеянной НАТО об уязвимости ее новоприбывших членов на восточном фланге. Теперь же, спустя шесть лет после появления на Украине российских солдат в масках, часть средств пойдет на оплату пограничной стены с Мексикой, и Россия может получить новые входные ворота в Европу.
За последние два года порядка 1,1 миллиарда долларов, выделенных на укрепление военной мощи США против российской агрессии в Европе, было перенаправлено на южную границу, — министерство обороны пытается найти средства на неоплаченный проект президента Трампа.
На сдерживание России в Прибалтике, Восточной и Центральной Европе США с 2015 года потратили более 20 миллиардов долларов, — деньги пошли на военное присутствие на ротационной основе, учения и подготовку, размещение оборудования, совершенствование инфраструктуры и расширение возможностей партнеров.
Можно сказать, что США играли в догонялки, потому что Россия после 11 сентября 2001 года перестала рассматриваться как угроза.
Тем не менее проекты в 13 странах были отложены на неопределенный срок, как явствует из интервью с европейским командованием США в немецком Штутгарте и письма министра обороны Марка Эспера (Mark Esper) от 27 апреля.
«НАТО и США нацелены на борьбу с терроризмом, и никакого политического интереса к усилению механизмов коллективной защиты нет», — заявил аналитик по безопасности из Польского института международных отношений в Варшаве Войцех Лоренц (Wojciech Lorenz).
По словам Лоренца, новые члены НАТО на восточном фланге значительно уступают России, а США незадолго до вторжения в Крым вывели из Европы последние танки и сократили свое присутствие до двух оперативных бригад.
«Регулярных учений по развертыванию войск не проводилось, никакой командной структуры, которая облегчила бы защиту новых членов, не было», — добавил он.
НАТО фактически создала внутри альянса две отдельные «зоны безопасности». Восточный фланг не был защищен.
«Россия отнюдь не блефовала, что может быть готова силой восстановить свою сферу влияния», — отметил Лоренц.
Ответом послужила Инициатива по обеспечению европейской безопасности, кампания администрации Обамы по повышению готовности стоимостью более миллиарда долларов.
Так, 13 миллионов долларов пошли на модернизацию литовского аэродрома Шяуляй и 14 миллионов — на эстонскую авиабазу Эмари, казармы, ремонтный ангар и текущие операции. На этих объектах базируется совместная миссия США и НАТО под названием «Балтийская воздушная полиция».
Даже когда Трамп делал шаги навстречу президенту России Владимиру Путину в начале своего президентства, корабли и самолеты с американскими войсками стремились в Польшу на формирование новой бронетанковой бригады.
Эти усилия дополняли действия НАТО и подталкивали альянс к сверхплановым обязательствам — в том числе инвестициям в 200 миллионов долларов на базу в польском Повидзе, которая станет транспортным узлом для всего региона.
При Трампе программа стала именоваться Европейской инициативой сдерживания, а инвестиции выросли с 3,4 миллиардов долларов в 2017 году до 6,53 миллиардов долларов в 2019 году.
Запасы армии и авиабазы рассредоточились по всей Восточной Европе, противолодочная инфраструктура была модернизирована, и каждый год пятилетнего плана посвящен отдельным видам вооружения.
На базе в северо-восточной Польше, прямо у порога России, дислоцирован батальон на ротационной основе.
Кроме того, для защиты от баллистических ракет малой и средней дальности США также начали возводить систему противоракетной обороны «Иджис» (Aegis, «Эгида») в Редзиково на севере Польши.
Тогда же потребовалось финансирование для пограничной стены, и министерству обороны пришлось хорошенько задуматься, какие программы можно отложить.
НАТО — «рычащий» пес на границе с Россией
Эл Виана (Al Viana), начальник отдела в Европейском командовании США и куратор Европейской инициативы сдерживания, сравнил принятые меры со сторожевым псом на заднем дворе.
«А если услышите рычание, то лишний раз подумаете», — говорит он, рассуждая о критериях успешности мер по сдерживанию.
Аналитик по безопасности из Варшавского центра восточных исследований Петр Шиманьский (Piotr Szymanski) считает, что риск столкновения с российскими судами и истребителями в регионе Балтийского моря привел к ряду «неприятных, агрессивных сценариев».
«В нашем регионе есть несколько сценариев угроз и рисков», — сказал он.
Шиманьский считает, что, помимо перехвата, российская агрессия включает в себя кибератаки, широкомасштабные кампании по дезинформации и усиление российского военного присутствия вдоль северной границы Польши — в районе так называемого Сувалкского коридора.
Там у России имеется калининградский эксклав, военизированный форпост между Польшей и Литвой на побережье Балтийского моря, — НАТО считает его потенциальной зоной риска.
Угроза российского вторжения настолько реальна, что в 2017 году, когда Россия проводила с союзнической Белоруссией совместные учения «Запад» на восточной границе Польши, США ускорили ротацию, чтобы две бригады в Европе прикрывали друг друга — на тот случай, если учения окажутся подготовкой к вторжению.
«Весной 2016 года мы начали изучать проблемы вплотную, — сказал Виана, который участвует в программе сдерживания с самого начала. — Понадобилось больше, чем просто страховка партнеров. Оказалось, что уходить из Крыма Россия не собирается».
С тех пор Европейская инициатива сдерживания вышла за рамки обычной поддержки союзников, ее цель — показать союзникам по НАТО, что у США есть инструменты, которые они пустят в дело в случае необходимости.
«Этот проект позволяет нам вот что: быстро доставляем солдат прямо на театр, подбираем нужное снаряжение, и оперативно занимаем нужную позицию, — сказал он. — Когда союзники заходят в порт и просто видят количество выгружаемой американской техники, они думают: „Ну вот, США нас прикрывают"».
Шиманьский с ним согласен.
«Это огромная проблема для всего восточного фланга, Балтийского региона и Центральной и Восточной Европы, — ведь речь идет не только об инфраструктуре, в рамках Европейской инициативы сдерживания США предоставляют союзникам финансовую помощь», — сказал он.
«Основная цель — удержать Россию и одновременно модернизировать наши вооруженные силы, — сказал он, отметив, что отслеживать оружейные закупки польской армии и ВВС у США легко и просто. — Самые новые, самые дорогие вещи покупаются в США».
То же самое касается Прибалтики, — эти страны пользуются американской помощью для закупки вертолетов «Блэк хок» (Black Hawk, «Черный ястреб») и противотанковых ракет «Джавелин» (Javelin, «Копье»).
Капитан ВМС США Скотт Рэймонд (Scott Raymond), главный инженер управления логистики Европейского командования сообщил, что программа не свернута, а всего лишь отложена.
«Проекты остаются в силе. Все требования сохраняются. Чего им не хватает, так это финансирования, — сказал он. — Наше партнерство с союзниками намного больше, чем просто создание инфраструктуры».
Тем не менее Рэймонд считает, что оценить сдерживание количественно — трудная задача.
«Я уверен вот в чем: инвестиции в инфраструктуру для аэродромов и складов, в топливо или боеприпасы несомненно дают сдерживающий эффект, — сказал он. — Это боевая мощь, которая всегда под рукой, в любой момент, без промедления. Многое из того, что мы делаем, сводится к тому, чтобы сократить время и расстояние».
Польские эксперты по безопасности признают, что уже сделанные американские инвестиции оказали ощутимое влияние, но сокращение финансирования вызывает беспокойтво.
«Я думаю, что направить средства на строительство стены на мексиканской границе — это внутриполитическая ошибка США, — сказал Шиманьский. — Поддержание присутствия на восточном фланге — для США сумма небольшая».
И добавил: «Эти меры весьма эффективны, но в то же время они не на слуху. Это же не бесконечные дебаты о заокеанских военных кампаниях или раздутом военном бюджете».
Лоренц признал, что потенциал сдерживания России значительно улучшился, но при этом опасается, что отсрочки — признак будущего сокращения инвестиций.
«Если что-то урезается, это всегда повод для беспокойства, — сказал он. — Тем не менее это прямо коперников прорыв — то, что мы имеем сейчас, и что у нас было до аннексии Крыма».
