Сейчас усиливаются надежды на то, что пандемия covid-19 и экономический кризис, поразившие Россию и Украину, сместят стратегические приоритеты Кремля и дадут возможность покончить с войной на востоке Украины, где Москва с 2014 года поддерживает силы сепаратистов. В опубликованной недавно статье три бывших американских посла на Украине утверждают, что кризис может привести к урегулированию конфликта на приемлемых для Киева и Вашингтона условиях. И хотя Россия до сих пор готова нести издержки от американских и европейских санкций, авторы заявляют, что экономические последствия пандемии усилят это бремя до такой степени, что российский президент Владимир Путин будет вынужден запросить мира. Это не более чем попытка выдать желаемое за действительное. В своих доводах экс-послы преувеличивают то экономическое давление, с которым сталкивается Россия, и преуменьшают политическую логику, лежащую в основе российской политики в отношении Украины. А еще они игнорируют высокую вероятность того, что капитулировать вскоре будет вынуждена не Москва, а Киев.
Безусловно, Кремль ощутит серьезное давление и будет вынужден принимать меры, чтобы облегчить экономические трудности и страдания. В России резко выросло число заболевших covid-19, и страна неизбежно оказалась в состоянии рецессии, вызванной падением цен на нефть и сырье и остановкой экономической деятельности из-за режима самоизоляции, введенного властями в рамках борьбы с пандемией.
Недавно Россия, Саудовская Аравия и другие нефтедобывающие страны заключили соглашение о сокращении добычи с целью стабилизации цен. Но это все, что они могут сделать со стороны предложения на глобальных энергетических рынках. Поскольку вирус продолжает ослаблять экономическую активность, спрос на нефть и цена на нее вряд ли будут подниматься даже после сокращения добычи. Российский бюджет очень сильно зависит от нефтяных доходов, и стать сбалансированным он может только при цене 42 доллара за баррель. (Стандартная российская марка «Юралс» в апреле упала в цене до 16,55 доллара, а сейчас ее продают примерно по 30 долларов за баррель.) Возникающий дефицит усилится из-за продолжительного нерабочего периода, который длится несколько недель и тормозит экономическую активность. Результатом этого станет крупная потеря налоговых поступлений, но страна при этом будет вынуждена идти на дополнительные траты, чтобы помочь населению остаться на плаву.
Тем не менее, Россия в состоянии выдержать бремя кризиса, по крайней мере, пока. Благодаря консервативной макроэкономической политике, проводимой правительством много лет, она создала крупные стратегические золотовалютные запасы в размере 560 миллиардов долларов. Это больше совокупной суммы внешнего долга государства и российских компаний, и этот резерв является страховкой от кризиса платежного баланса, который может больно ударить по другим нефтедобывающим странам и формирующимся рынкам. Россия также использовала дополнительные доходы от продажи нефти за прошлые годы для создания Фонда национального благосостояния на 150 миллиардов долларов, который сегодня помогает компенсировать дефицит бюджета. Далее, плавающий обменный курс российского рубля является дополнительным амортизатором, смягчающим удар. Когда рубль слабеет из-за экономических неурядиц, стоимость добычи нефти и прочего сырья в России тоже снижается относительно доходов от продажи этих сырьевых товаров, цена на которые формируется в долларах.
Это не значит, что для России все пройдет безболезненно. Международный валютный фонд прогнозирует, что российский ВВП в этом году сократится на 5,5%, а российское правительство предсказывает рост безработицы на 10%, хотя некоторые эксперты предупреждают, что она может достичь 15%.
Снятие западных санкций в ответ на прекращение войны может уменьшить этот спад, хотя единого мнения относительно степени такого влияния нет. Послы в своей статье дают ссылку на доклад МВФ от 2019 года, где говорится, что из-за санкций рост ВВП в России с 2014 года уменьшался на один процент ежегодно. Однако в том же самом докладе отмечается, что самым важным фактором, способствующим спаду, является снижение нефтяных цен. Как отмечает МВФ, сокращение годового роста в России по причине санкций составляет всего 0,2%.
Тем не менее, Россия рада любому облегчению нагрузки, и уже призывает к снятию санкций на гуманитарных основаниях. Конечно, Россия хочет получить такую передышку, но она далеко не в безвыходном положении, и отчаиваться в случае отказа не станет. С учетом прочных макроэкономических показателей и довольно слабого влияния санкций трудно поверить в то, что Кремль ради столь незначительного облегчения откажется от своих ключевых стратегических приоритетов.
А Украина является для него как раз таким ключевым стратегическим приоритетом. Россия полагает, что Украина входит в ее историческую сферу влияния, а ее территорию считает важной буферной зоной, способной защитить Москву от ползучей западной опасности. Поэтому Кремль рассматривает в качестве угрозы своим национальным интересам желание Киева отдалиться от России и сблизиться с западными институтами, такими как Евросоюз, а возможно, и НАТО. Осуществив интервенцию в Донбассе, Россия хотела помешать Украине утвердить свою независимость и выйти из российской сферы контроля. Появление сильной и жизнестойкой Украины неприемлемо для Путина, и чтобы не допустить такого развития событий, он готов согласиться и на дипломатическую изоляцию, и на санкции.
Кремль также знает, что уход из Донбасса вызовет резко негативную реакцию в России. Выход из конфликта будет расценен как капитуляция перед Западом и как отказ от российского влияния за рубежом. А поскольку легитимность нынешнего режима зиждется на его несгибаемой силе (88% населения считает, что России важно сохранить статус сверхдержавы), такой удар по имиджу страны и по ее престижу на международной арене причинит гораздо больше вреда, чем санкции.
На самом деле, порожденное пандемией политическое давление может еще больше укрепить решимость Кремля в вопросе Украины. Коронавирус уже вынудил Путина на неопределенный срок отложить референдум по поправкам к конституции, которые могли дать ему право сохранить свою власть. Еще более болезненным моментом стало то, что пандемия заставила Кремль отменить празднования 9 мая в честь 75-й годовщины победы Советского Союза над нацистской Германией. Это историческое событие стало нравственной основой для утверждения легитимности режима и для притязаний на статус великой державы. Лишившись двух таких важных возможностей для укрепления авторитета режима, Путин вряд ли согласится на совершенно ненужные его системе потрясения, такие как капитуляция в украинском вопросе.
Кризис заставит первой капитулировать Украину, а не Россию.
На Украине существенно меньше случаев заболевания covid-19, чем в России, однако она гораздо хуже подготовлена к преодолению последствий пандемии. Правительство президента Владимира Зеленского тоже прекратило экономическую деятельность в стране, но последствия от этого будут намного болезненнее, чем в России. ВВП на душу населения на Украине в три с лишним раза ниже, чем в России, а ее экономика пострадает гораздо сильнее. Экономический спад там в этом году может достичь 7,7%. Кроме того, у Украины нет валютных запасов и фонда национального благосостояния, чтобы ослабить последствия кризиса. В настоящее время она с нетерпением ждет займа от МВФ на восемь миллиардов долларов, который необходим ей для того, чтобы страна удержалась на плаву. Но этой суммы, скорее всего, будет недостаточно, чтобы удовлетворить растущие потребности Украины.
Европейские и американские союзники Украины озабочены борьбой с пандемией, а это усиливает так называемую «усталость от Украины». Из-за нее Киев давно уже лишился преданных партнеров, готовых тратить дипломатический капитал и ради Украины ставить под угрозу свои отношения с Москвой. Европа и США, недовольные отсутствием прогресса на мирных переговорах и стремящиеся к восстановлению отношений с Россией, уже начали ослаблять свое давление на нее. Французский президент Эммануэль Макрон взял на себя роль лидера в этом процессе и призывает к примирению с Путиным.
Эти обстоятельства могут вскоре вынудить Украину начать движение к прекращению войны. В настоящее время она тратит на безопасность и оборону 5,5% своего ВВП, и расходы на продолжение военных действий на линии фронта могут в ближайшее время стать для нее неподъемными. Выйдя из конфликта в одностороннем порядке и заморозив линию соприкосновения между правительственными войсками и силами сепаратистов, страна высвободит ресурсы на мирные цели. Это даст Киеву необходимую передышку, но в то же время, замороженный конфликт по сути дела закрепит раскол страны и на неопределенное время остановит все усилия по выдворению российских сил из Донбасса.
Если такое случится, для Москвы это станет крупной победой. Затягивание и замораживание конфликта на Украине (а Россия весьма успешно использует такой метод для сохранения контроля и влияния в тех странах, которые стремятся покинуть российскую сферу влияния) будет и дальше служить помехой для дальнейшего сближения Украины с западными институтами, что является главной целью для России. Да, Кремлю придется тратиться на поддержку сепаратистских республик, однако эти расходы составляют всего 0,1% от российского ВВП. Это вполне приемлемая цена за уход от поражения.
Российская и украинская экономика все глубже погружается в трясину рецессии, и обеим странам придется серьезно думать о том, как поддержать экономику и население. Урегулирование конфликта в Донбассе помогло бы добиться этой цели, но при этом одной из сторон придется отступить. И Россия вряд ли станет такой стороной, как бы этого ни хотелось трем послам и Киеву.
