Пытаясь снять c себя ответственность за последствия эпидемии, российские власти стали разрушать лояльное большинство, которое они создавали и поддерживали долгие годы. Государство перекладывает вину за непопулярные меры на отдельные группы граждан, которые якобы своими неразумными действиями заставляют страдать остальных.
Так, вирус в Россию привезли безответственные туристы, режим самоизоляции в Москве ввели из-за любителей шашлыка, а людей в регионах заразили понаехавшие москвичи. В тактической перспективе власть выигрывает, отводя от себя гнев и недовольство граждан. Но в стратегическом плане она таким образом добивает собственную базу поддержки — путинское большинство, которое и без того начало покрываться трещинами.
Приговор туристам
В отличие от многих других государств в России появление коронавируса сразу было связано с разговорами о вине своих же сограждан. «Многие побывали в Куршевеле, привезли просто чемодан вирусов оттуда», — заявлял в самом начале эпидемии мэр Москвы Сергей Собянин.
25 марта президент Владимир Путин объявил «нерабочую неделю», чтобы замедлить распространение вируса. Многие предприятия были вынуждены остановить производство, при этом государство никак не компенсировало бизнесу затраты из-за вынужденного простоя. В непопулярной мере оказались виноваты туристы, якобы разъезжавшие по миру в разгар эпидемии и привезшие заразу. Пока счет заболевших шел на десятки, российские государственные СМИ в каждой новости подчеркивали, что заболевшие приехали из-за рубежа.
В своем обращении Путин уклончиво говорил не о карантине, а о «нерабочих днях», создав удобный повод для новой порции обвинений. Вскоре почти официально приглашенные на пикники и шашлыки граждане оказались виноваты в введении режима всеобщей самоизоляции в Москве и других регионах. В дело пошли рассказы о безответственных шашлычниках, вынудивших мэра принять ответные жесткие меры.
У выдвигаемых властями обвинений был явный социальный подтекст. Туристы из Италии и Куршевеля — это богачи и хипстеры, которые в погоне за удовольствиями готовы рисковать жизнью своих менее зажиточных и более патриотичных сограждан. Шашлычники — это, наоборот, недалекие представители простого народа, не способные осознать ни серьезность ситуации, ни важность рекомендаций по самоизоляции.
Еще одну линию раскола провели между Москвой и регионами. В провинцию вирус якобы привезли москвичи, массово бежавшие туда от тяжестей самоизоляции. При этом гостиницы по всей стране закрыли почти сразу после объявления «нерабочей недели», но это не помешало многим поверить в заразное нашествие из столицы. Эти страхи активно используют для пиара политики на местах — например, в Костроме хотели сжечь «чучело москвича». В Рязани появилась петиция с просьбой к губернатору закрыть границы региона для столичных жителей.
Власть быстро научилась жонглировать стереотипными образами виновных в эпидемии, не особенно обращая внимание на реальность. Например, 16 апреля дождливая и холодная погода не помешала главе Контрольного управления Москвы Евгению Данчикову жаловаться на гуляющих в парках и жарящих шашлыки москвичей, из-за которых власти могут ввести новые ограничения.
Меньшинства в гневе
В тактической перспективе власть действительно выиграла, но получила не только социальную дистанцию, но и социальное разобщение. Части российского общества конфликтуют друг с другом и обвиняют друг друга. Сторонники строгой изоляции проклинают не только шашлычников, но и спортсменов или гуляющих родителей с детьми — дело доходит до жалоб в полицию. Противники карантина клеймят его сторонников за то, что экономика разрушается. Жители регионов ругают и даже пытаются прогнать силой заезжих москвичей. А государство стоит в стороне и ищет новых виноватых.
На упреки, что власть слабо поддерживает бизнес, отвечают новым расколом — в заявлениях чиновников и государственных СМИ появляется тема, что бизнес работает по серым схемам, а значит, не заслуживает поддержки.
Поиск виновных привел к тому, что российское общество стало воспринимать ограничительные меры не как медицинскую необходимость, а как наказание, причем наказание несправедливое — за чужие грехи.
В погоне за краткосрочными тактическими выгодами российская власть разрушает то, что сама строила годами. Раньше Кремль боялся раскола в обществе, отделяя от основной массы лишь крохотные группы кощунников и национал-предателей. В остальном трещины залепляли, как могли — например, подавляя национальный вопрос и региональный патриотизм. Власть конструировала лояльное путинское большинство, где нет ни эллина, ни иудея, а все граждане согласны друг с другом и с государством по принципиальным вопросам.
Сейчас власть сама дробит это большинство на обвиняющие друг друга меньшинства. Каждая из групп хотела бы, чтобы власть поддержала именно ее и наказала противников, но выбор одной группы означает для власти потерю поддержки другой.
Последствия уже проявляются: когда 11 мая Путин объявил об окончании «нерабочих дней», недовольны оказались все. Одни — тем, что ограничения сняли слишком рано, когда количество заболевших продолжает быстро расти. Другие — тем, что ограничения вообще вводили непонятно для чего, раз их можно отменить в разгар эпидемии. Неудивительно, что рейтинг одобрения Путина еще до 11 мая обновил исторический минимум.
Теперь внутриполитический блок президентской администрации должен решать непростую задачу — вновь слепить лояльное большинство, которое поддержит конституционные поправки на голосовании. Прежнее единство формировалось во времена экономического роста и высоких рейтингов, сейчас ситуация обратная. Склеить швы одними финансовыми раздачами вряд ли получится — денег хватит не всем, а точечная поддержка одних групп может усилить недовольство других.
Мало того, куда более привлекательной платформой для объединения становятся антивластные настроения. Резкое ухудшение экономической ситуации, выборочные компенсации и проблемы с их получением, непоследовательное и нелогичное введение и отмена ограничительных мер — все это может помочь найти общий язык недовольства самым разным социальным группам.
Нынешние осколки прежнего путинского большинства не совпадают по границам с теми частями, из которых его собирали 20 лет назад. Пазл российского общества могут пересобрать противники власти, а сама она, кажется, объединять уже разучилась. Даже новый громкий проект Кремля — первое за 12 лет слияние регионов, Архангельской области и Ненецкого округа, — проводят, натравливая их жителей друг на друга. Каждой территории обещают безбедную жизнь за счет соседа: Архангельску — доходы от ненецкой нефти, Нарьян-Мару — жизнь за счет архангельского бюджета в эпоху низких нефтяных цен.
