Немецкая государственная машина иногда работает крайне медленно. Понадобилось пять лет, прежде чем правительство официально возложило на Россию ответственность за хакерскую атаку на германский бундестаг. Только теперь российский посол был «приглашен для беседы» в министерство иностранных дел. И это самая слабая форма выражения дипломатического неудовольствия.
В сообщении для прессы министерство иностранных дел даже избегало употребления типичной для подобных случаев формулировки, что «посол вызван для дачи объяснений». Правда в сообщении говорится, что в разговоре с Сергеем Нечаевым хакерская атака была «осуждена самым решительным образом». Это наверняка произвело на посла сильнейшее впечатление.
Немецкие власти восстановили последовательность действий при кибератаке на бундестаг и вышли на одного из сотрудников российской военной разведки и ее хакерскую группу АРТ28, известную также под кодовым названием Fancy Bear. Эта же группа во время предвыборной кампании в США в 2016 году взломала сервер Демократической партии, она же несет ответственность за десятки других хакерских атак за границей. Действия этого подразделения — часть продолжающейся теневой войны России против Запада.
Атака на бундестаг продолжалась месяцами и, наконец, в мае 2015 года на несколько дней парализовала всю его компьютерную сеть. Это было нападение на сердце немецкой демократии — с учетом этого реакция Германии на происшествие была до сих пор несоразмерно сдержанной. Приглашение российского посла кажется скорее неким ритуальным действием, чем решительной реакцией страны, осознающей свое собственное значение.
Никакого устрашения на случай будущих атак от подобных вялых мер не исходит. Впрочем, с конца холодной войны слово «устрашение» и так исчезло из политического лексикона Германии.
В случае с подобными кибератаками обычно говорят об асимметричном ведении войны. Но нападение на бундестаг вообще свидетельствует о значительной асимметрии в отношениях государств. Создается впечатление, что Москва не видит проблемы в том, что нападение на один из наших важнейших демократических институтов может повредить ее отношениям с Германией.
А вот пассивная реакция Берлина указывает на то, что федеральное правительство само накладывает на себя ограничения из опасения, что наша реакция на атаку слишком сильно обозлит российскую сторону. Это свидетельствует о реальной асимметрии в отношениях двух государств: для Германии отношения с Россией значительно важнее, чем для России отношения с нами. И это проблема, потому что подобное входит в расчет Москвы.
